Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

Гошке вынул пинцетом из картонной коробки небольшую блестящую вещицу.

Кюнт вздрогнул. Рука его невольно потянулась к столу и замерла на полпути, в глазах промелькнула растерянность и скрытая тревога. Но только на один миг. В следующую секунду лицо комиссара полиции стало, как и до того, холодным и непроницаемым. Лишь пальцы заложенных за спину рук впились ногтями в ладони, побелели от напряжения.

Гошке и мужчина в очках не заметили замешательства Кюнта, они внимательно рассматривали металлический предмет, зажатый пинцетом. Это была обыкновенная зажигалка австрийского происхождения, немного меньше спичечной коробки, плоская, украшенная зеленоватым перламутром. На одной из перламутровых пластинок чем-то острым были выцарапаны две буквы «КГ» и рядом — цифра «42». Эти матовые царапины и приковали к себе взгляд Кюнта.

— Найдена в магазине на полу, около сторожа, — после короткой паузы продолжал Гошке. — Но жена убитого утверждает, что покойный Гуго Эннеке не курил и зажигалок при себе не носил. Отпечатки пальцев, их видно на никелированной поверхности даже без лупы, сторожу не принадлежат. Вот заключение экспертизы. Здесь еще одна справка из лаборатории, — лейтенант показал на синюю бумажку, подшитую в деле, развернутом на столе. — На одежде убитого, а также в карманах следов бензина не обнаружено, хотя зажигалка и заправлена. Находка не иначе как потеряна кем-то из ночных «гостей». И еще одно: буквы на зажигалке. Похоже, чьи-то инициалы: Цифра «42» может быть датой. Кстати, рядом с фирменным знаком выбито «1941» — год изготовления зажигалки. Царапины на перламутре старые, наверное, они нанесены, как указывает цифра, в сорок втором году. Все же отпечатки пальцев нас интересуют сейчас куда больше, чем эти знаки. Не так ли, Вольф?

Мужчина в очках утвердительно кивнул головой.

— Вы спешите с выводами, Гошке. Не годится так, — нахмурил белесые брови Кюнт. — Зажигалка превратится в улику только в том случае, если докажете, что ее владелец — один из убийц сторожа. Пока у вас нет прямых доказательств, эта игрушка не стоит восторгов. Ее мог уронить кто-нибудь из покупателей, ее мог подобрать на улице покойный Эннеке.

— Не возражаю, комиссар. Но дело в том, что в девять часов тридцать минут утра Вольф обнаружил похищенные ценности, — сказал Гошке, наблюдая, какое впечатление произведут его слова на Кюнта.

— О! Интересно. Где вы нашли их, Вольф? — пальцы Кюнта снова похолодели.

Мужчина в очках вежливо поднялся с кресла, коротко объяснил:

— На чердаке дома номер шесть по Цейтунгштрассе, под кипой старых газет и журналов, в двух брезентовых ранцах.

— Полагаю, Гошке, вы не трогали ранцы?

— Ни в коем случае. Вольф, как всегда, действовал осторожно. Ранцы остались на месте, как и были. За домом установлено наблюдение. Тот, кто спрятал ценности на чердаке, рано или поздно должен явиться за ними. Вот тогда мы и сопоставим отпечатки его пальцев с отпечатками на зажигалке.

— Хорошо, — поднялся Кюнт. — О том, как были обнаружены похищенные ценности, прошу доложить письменно. О результатах наблюдения за домом информируйте Меня через каждый час. На завершение операции я выеду вместе с вами, Гошке..

2

От напряжения у Вольфа начинали слезиться глаза. Он то и дело сдвигал на лоб очки, тер переносицу клетчатым платком и снова наклонялся к маленькому круглому отверстию в двери.

Расположившись в полутемном коридоре, Вольф и Баннер вот уже почти четыре часа не оставляли своего поста. Где-то в глубине квартиры, наверное в гостиной, часы мелодично пробили раз, потом два, три…

Томясь, Баннер сидел на табуретке и слушал размеренное пощелкивание газового счетчика над головой. Чувствуя, что вот-вот задремлет, усилием воли отогнал сон.

В квартире было тихо. Старый доктор и его жена понимали, что работники уголовной полиции не случайно попросились на ночь к ним в коридор. Хозяева квартиры сначала ходили по комнатам на цыпочках и разговаривали шепотом, ожидая загадочных событий. Но время летело, а чего-либо необыкновенного не произошло. Полицейские оставались на своих местах у входной двери, никого не тревожили, не беспокоили, вели себя тихо и скромно, будто вообще не присутствовали в квартире.

Доктору наконец надоело ожидание, он направился в спальню. Вскоре ушла спать и его жена. Только их дочь, двадцатилетняя девушка с белыми, как лен, волосами, все еще оставалась в гостиной, шуршала страницами книги. Дважды она проходила на кухню и появлялась в коридоре с подносом в руках, предлагала Вольфу и Баннеру по чашке черного кофе. Баннер был не против подбодрить себя любимым напитком, но Вольф тихо отказывался:

— Благодарим, фрейлейн. Извините нас, пожалуйста. Мы столько хлопот вам задали. Не обращайте внимания на нас. Поверьте мне, ничего увлекательного и романтического не предполагается…

Через круглый глазок в дверях Вольфу видна была тускло освещенная площадка третьего этажа, половина двери соседней квартиры с блестящей медной табличкой, а также крутые ступени, что вели вверх, упираясь в квадратный люк, темневший под самым потолком. Там был вход на чердак.

Баннеру надоело сидеть. Он поднялся, сделал несколько шагов по коридору. Из гостиной пробивалась узкая полоса света. Баннер осторожно отклонил портьеру, шепотом сказал:

— Простите, фрейлейн. С улицы не видно света?

— Нет, нет, шторы спущены, — тоже вполголоса ответила девушка, — я же знаю…

В это время Баннер услышал за спиной движение и быстро обернулся. Не отрываясь от двери, Вольф делал рукой предостерегающие жесты. Отстранив товарища, Баннер прильнул к круглому глазку и увидел двух людей. Они неслышно поднимались по крутым ступеням. Вот задний остановился, быстро оглянулся. Постоял. Затем, тихо ступая толстыми каучуковыми подошвами ботинок, поспешил следом за своим напарником.

Баннер бросился в гостиную. Девушка растерянно вскочила с кушетки.

— Фрейлейн, спокойно. Быстро поднимите штору!

Голос Баннера был не такой любезный, как несколько минут назад: в нем слышались сухие нотки приказа.

Дочь доктора подбежала к окну, потянула за шелковый шнур. Темный бархат взлетел вверх, Баннер тотчас повернул выключатель. Яркий свет залил комнату.

Прижавшись лбом к оконному стеклу, полицейский, казалось, забыл о молодой хозяйке квартиры. Он смотрел в темноту улицы. Внизу, у подъезда, свет фонаря тускло отражался на блестевшем от дождя тротуаре. Напротив темнел парк. За металлической оградой меж стволами высоких сосен в парке мигнула красноватая точка. Мигнула раз, второй, на секунду вспыхнула еще и исчезла.

— Фрейлейн, можете погасить верхнюю люстру, — повернулся Баннер к разочарованной девушке и тут же выскользнул в коридор.

3

Черный «мерседес» медленно проплыл вдоль ограды парка, въехал на тротуар и остановился.

Лейтенант Гошке вынырнул из сероватой пелены дождя, дернул ручку передней дверцы автомобиля и не без удивления увидел комиссара полиции на водительском месте. Комиссар всегда ездил с шофером, и Гошке еще не приходилось видеть самого Кюнта за рулем.