Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

— Что вы?! Какое спасибо?

— Ну, а солдаты на сопке… Тактические занятия. — Фёдоров, как мог, выкручивался из щекотливого положения.

Ширяева подала ему руку и побежала к пригородному поезду, размахивая кожаной сумкой.

Семён Макарович повернул к штабу. Как объясняться с майором? И всё Григри! Такое наблюдение состряпал, что вихрастые мальчишки обнаружили. И сам-то, ломовик, не мог проверить…

Васин за ночь сдал: обострились скулы, горячечный румянец покрыл щёки. Прохаживался в пальто. Пил маленькими глотками тёплую воду из стакана.

«Некстати всё это! И сердце пошаливает. В распадке сразу почувствовал спиной: тянет, как в трубе!

— Маргарита Павловна грозилась высечь вас! — Фёдоров не отважился рассказать о записке: больной человек вконец! И не сказать нельзя. К удивлению Фёдорова, майор остался внешне невозмутим. Однако по сузившимся глазам можно было догадаться — бушует!

— Товарищ капитан, я говорил вам про наивность, а вы мне пели про васильковые глаза и доброту. Помните? Вот финал: какое ЧП, таков и итог. Обидно, конечно. Или не так?

Фёдоров махнул отрешённо рукой. Его разбирала злость: неужели же я такой растяпа?!

— Наука на будущее, Семён Макарович — не верь с первого захода! Зовите василькового лейтенанта!

Сидорин выслушал замечания и надул щёки, как обиженный мальчик. Заалело лицо. А в светлых глазах — непокорство.

— Ситуация тревоги, товарищ майор! В нашем деле, как вы знаете, товарищ майор, мелочей не бывает. А вдруг бы настоящий «почтовый ящик», а мы не углядели?

— Ещё одна такая ситуация, — майор сжал кулак, — не обойтись без взыскания, лейтенант! Давайте отбой засаде!

Лейтенант Сидорин отменил по телефону оцепление сопки со злосчастным камнем.

— История с запиской — наши издержки, — довольно свободно продолжал лейтенант. — Серьёзнее дело с «грибником». Слепки следов готовы. Кое-где на деревьях удалось снять отпечатки пальцев. Правда, смазанные. Собака вела след «грибника» до Берёзового ключа. Неизвестный вошёл в воду, брёл ручьём метров двести. На той стороне опять присыпал свои следы химическим порошком. Ищейка отказалась вести. По нашему предположению, неизвестный углубился в тайгу…

— Так считают и сотрудники местного отдела НКГБ? — Васин с нескрываемым интересом наблюдал за лейтенантом.

— Да. Судя по отпечаткам сапог, неизвестный заметно прихрамывает на правую ногу. Вмятины разной глубины.

Фёдоров удивлённо пожимал плечами: когда Сидорин всё это успел?

— И у «Фёдора» побывали, Григорий Григорьевич?

— Непременно, товарищ капитан! Интересная подробность. Неизвестный спрашивал Агриппину Кузовчикову. Помните, Голощёков докладывал?.. Действительно, Агриппина Петровна Кузовчикова, рождения 1905 года, из духовного звания, проживала в Сотниково до Гражданской войны, а точнее — до 1923 года. Затем переехала в Распадковую. Работает прачкой в гарнизонной бане. Сын её — Пётр Заиграев. Он записан в метрике по второму мужу Агриппины Петровны.

— Петька?! — Фёдоров не знал, что и думать. — А кто первый муж её?

— Иван Спиридонович Кузовчиков, рождения 1896 года, здешний бедный казак. Ушёл с белыми за границу в 1921 году.

— Ну-у, лейтенант! Заплели вы плетёнку! — Васин приободрился. Снял пальто. — Что же получается? Неизвестный потому вышел с горбовиком на сожженные ягодные поляны, что помнил их по тем, давним временам. И в Сотниково — тоже. Товарищ капитан, немедленно размножить фото «троицы», что взяли у вашей хозяйки.

— Принято!

Лейтенант Сидорин продолжал развивать свои планы. Блестели его глаза цвета весенних фиалок. Веснушки на гладких щеках выделялись рыжими крапинками. Русый чуб — вразлёт!

— Создать несколько оперативных групп и с местными промысловиками осмотреть заимки, укромные урочища. — Видя, каким усилием Васин сдерживает своё несогласие, торопливо досказал: — Понимаю вас, товарищ майор. Тайга бескрайняя. Самолёт пустить!

— Иголка в стоге сена! Тем более — местный человек. — Васин, обжегшись на записке, не торопился с выводами. — А вот почему в Харбине решились заслать агента со стойкими приметами? А?

В текучке будней, в беготне и запарке ни лейтенант, ни капитан, ни майор не задумались над этой деталью. Что это? Скудость кадров? Расчёт заранее на провал? Или простая наглость? Или отвлекающий манёвр?..

— Вы убеждены, что агент не имел контакта с Заиграевыми?

— Вы полагаете, товарищ майор, что Петя Заиграев выполняет волю вражеского разведчика?

— Как сформулирован вопросик? А, Фёдоров? — Васин скривил губы. — Что значит — учёный сыщик!

— Это простое осмысление ситуации, товарищ майор!

Васин легонько хлопнул ладонью по столу:

— Вечер вопросов и ответов закрыт! Вы, товарищ капитан, дали поручение насчёт репродукций фото?

— Так точно! А как быть с поиском в тайге?

— Не в ущерб основным версиям разрешаю пощупать брошенные заимки. Притом — давних, времён Гражданской войны. Свяжитесь с охотником Дондоком Цыдендамбаевым — знаток прибайкальских лесных угодий!

— А Заиграевы? — спросил Сидорин.

— Наблюдать! Теперь насчёт заимок. Разрешать разрешаю, но не создавайте вселенскую облаву, как с той запиской.

— Тем временем агент сделает своё дело и смоется восвояси без помех! — Вольное поведение могло кончиться для Сидорина служебной взбучкой. Однако Васин лишь покровительственно сощурил глаза.

— Как поступить, указание за Фёдоровым! — Климент Захарович проглотил какую-то таблетку и запил водой. — В гольцах, надо полагать, снег пал. У меня всегда к ненастью мотор глохнет.

— В госпиталь стрелка указывает! — подсказал Фёдоров.

— Что-о вы! Лейтенант Сидорин строг на сей счёт: агент смоется! Какой-то лазарет? Упаси и помилуй!

— Одна неувязочка, товарищ майор! — Сидорин не принял шутку Васина. — Пётр Заиграев заметил рыжего. Сотрудник местного НКГБ — бороду лопатой. Не стыкуется!

— Завтра! — Васин указал Сидорину на двери.

— Есть завтра! — Лейтенант сердито пристукнул каблуками. Двери без скрипа закрылись за ним.

— Всю ночь с местными сыщиками Сидорин мотался. А мы гоняли чаи да веничком баловались, — винился Васин. — Поддержите молодое дарование, капитан Фёдоров! Слушайте, Фёдоров! Квартиру-то вам готовили с заглядом наперёд.