Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20

Эди не стал ему задавать вопросов, хотя и напрашивались, а проводил коротким:

— Удачи, думаю, еще увидимся.

Спустя полчаса дверь вновь энергично открыли, и в камеру быстро вошел Справедливый, немало удивив этим ее постояльцев. Постояв несколько секунд у входа, как бы осваиваясь, он направился к Эди, жестом руки остановив при этом бросившихся к нему блатных.

— Привет — весело выпалил он, садясь на койку «Иуды». — Вижу, меня здесь не ожидали.

— И вам привет, на самом деле не ожидал, — признался Эди, который полагал, что их встреча состоится во время очередной прогулки во дворе.

— Похвально, вы правду сказали, — произнес Справедливый, уставившись острым взглядом в глаза Эди, будто желая его переглядеть.

— Родители приучили, — ответил Эди, спокойно выдержав этот взгляд.

— О-о, родители! Родители плохому не научат, — обронил Справедливый, закидывая ногу на ногу, театрально обхватив при этом колено верхней ноги сцепленными между собой пальцами. И, закончив это действо, которое по всему должно было означать, что он здесь себя чувствует уверенно, менторским тоном продолжил: — Но жизнь, мой дорогой друг, все расставляет по-своему.

«Начало многообещающее, если вор назвал меня дорогим другом», — мелькнуло в голове Эди.

— Глядишь, мальчишка-паинька, маменькин сыночек-отличник, которому прочили всевозможные высоты в так называемом цивильном обществе, вдруг становится вором, а то и мокрушником [124] . И все вокруг начинают галдеть — ах, что с ним случилось, как такое могло произойти и отчего вдруг он загудел в тюрягу? Хотя все доподлинно знают, что сама наша жизнь — жестокая и несправедливая — толкнула этого мальчишку на такой путь. Вот поэтому часто не срабатывают советы родителей, и вам это должно быть хорошо известно.

124

Мокрушник — убийца.

Эди внимательно слушал просвещенные откровения вора, находя в них много соответствующего реальной действительности, ибо знал из практики о таких примерах, но только не мог уловить, для чего тот это делает, пока не услышал последнюю фразу. После чего в голове родилась другая мысль: «А не рассказывает ли он о своей судьбе и не пытается ли таким образом вызвать меня на откровенность?»

— Ведь вы же не сразу стали тем, кем являетесь. Я тоже был в свое время хорошим и любознательным мальчиком, всесторонне подготовленным молодым человеком, перед которым маячила прекрасная перспектива. Но… жизнь распорядилась иначе — я стал вором в законе, не забывшим, что с человеками нужно разговаривать на вы, у меня нет семьи, родных давно растерял.

«Так и есть, он хочет услышать мои откровения, но это невозможно. Не расскажешь же ему, что являюсь контрразведчиком, выполняющим государственной важности задачу по изобличению шпиона. Остается по-прежнему утверждать об ошибке милиции, которая скоро должна быть исправлена… При этом нужно попытаться получить у него информацию об «Иуде», поскольку при прошлой встрече он обещал рассказать что-то дельное о нем», — родилась последующая мысль под вкрадчивый голос Справедливого.

— И сегодня нахожусь вновь в тюрьме, рядом с вами, которого объявили вне закона здешние шавки, пытающиеся поквитаться с вами за то, что сумели оторвать от большого пирога свой кусок. Но, слава богу, у них ничего не получилось, потому что вы волчьей породы, хотя со всеми на «вы» обращаетесь. Я это ценю, поскольку сам такой и не раз рвал свои куски и буду рвать.

Эди заинтригованно слушал этот неторопливый рассказ матерого преступника о превратностях жизни. Ему важно было почувствовать его сущность как человека, вступившего в открытое противостояние с законом и обществом, при этом отдавшего предпочтение воровской морали и жизни по понятиям, умеющего складно, интересно и доходчиво выразить все это на общедоступном языке. Такое внимание к своей речи со стороны Эди, уже признанного по факту в тюрьме фартовым и имеющим серьезную перспективу для «карьерного» роста в уголовной среде, распыляло воображение Справедливого и он продолжал говорить:

— Рвать по надобности и без надобности, чтобы поддержать свою репутацию вора на всю жизнь, потому что когда-то какой-то хреновый мент не поверил моей правде и загнал на нары. Думаю, и у вас есть своя история не слаще моей, но я не настаиваю, чтобы вы ее сейчас рассказали. Придет время, расскажете, если захотите, а мы поверим вам на слово, так как на деле вы показали себя несгибаемым и духовитым интеллигентом.

«Вот так, наверно, и погоняла закрепляются, — подумал Эди, который в некотором роде был благодарен Справедливому, что тот не пытается лезть к нему в душу. — Вполне возможно, как говорил Виктор, он захочет узнать, кто мной задействован для своего освобождениея. И есть ли возможность прибегнуть к его помощи для решения какого-то вопроса в интересах блатных», — решил Эди, продолжая слушать разговорившегося собеседника, демонстративно облокотившись о спинку койки, чтобы показать ему и сокамерникам свою самодостаточность.

— Но странное дело, при делах, которые тянут на вышку [125] , вам удалось пробить тропку на волю. Что это — фантастика, подтверждающая, что вы родились в рубашке, или кто-то из всемогущих для чего-то захотел вас вытянуть отсюда? Вот что меня больше всего интересует во всей этой истории. Поверьте, я знаю, о чем толкую, — выпалил Справедливый, широко улыбаясь.

— Я с большим интересом послушал ваши рассуждения о жизни, находя их в некотором смысле созвучными моим представлениям о ее теневых сторонах. За ними ощущаются ваши знания и практический опыт, — спокойным тоном произнес Эди, чтобы таким вступлением подсластить самолюбие эгоистичного собеседника и тем самым расслабить его. Затем, сделав небольшую паузу и глядя в глаза Справедливому, продолжил в том же тоне: — Не скрою, мне приходилось встречаться с людьми, отсидевшими не один десяток лет в лагерях, но они толком не могли рассказать без мата о себе и тамошней жизни, чего не скажешь о вас. Вы словно филолог владеете нормативной русской речью. Но, чтобы у нас не получилось как в соответствующей басне Крылова, я перейду к ответу на ваш вопрос.

125

Вышка — смертная казнь.

При этих словах вор сначала улыбнулся, видимо вспомнив басню о кукушке и петухе, а потом сразу напрягся и несколько подался вперед, чтобы лучше слышать Эди.

— Этот ответ будет достаточно кратким и как бы продолжением моих пояснений при первой нашей встрече. Он, может, вас не удовлетворит, но это правда. Я действительно нахожусь здесь из-за ошибки милиции, принявшей меня за другого человека, который ограбил инкассаторов. Освобождаюсь, поскольку следствие разобралось в моей личности и установило, что не имею никакого отношения к тому событию. И, соответственно, нет никакого всемогущего человека, который меня вытягивает отсюда для каких-то дел.

— Поразительно, но как раз это я и ожидал услышать. Значит, не доверяете? Хорошо, тогда наводящий вопрос, дорогой Эди, если, конечно, не возражаете, — скривив губы в улыбке, произнес вор.

— Пожалуйста, даже интересно, — согласился Эди.

— Ну, тогда слушайте, — сказал Справедливый, изучающе глядя на Эди. — Мне доподлинно известно, что в том деле участвовал здешний фартовый вор Зубр, тоже спортсмен, с ним вы неоднократно встречались в Минске, перед тем как пойти на инкассаторов. После он пропал из виду, мы уж думали, что его пришил подельник. Но, оказалось, нет, недавно объявился на зоне во Владимире. Чудак попался в Ростове на конфискации имущества у одной знатной дамы. Так вот, братки спросили у него насчет вас, и он кое-что рассказал. Все вроде совпадает, а вы…

— Зубру верите, а мне нет? — прервал на полуслове говорящего Эди. — Какой-то чудак, спец по дамам, что-то там наговорил, и на этой основе вы пытаетесь меня припереть к стенке?

— Дорогой Эди, вы же сами сказали, пожалуйста, — невозмутимо пояснил Справедливый. — К тому же я не утверждал, что это правда. Но согласитесь, что в этом деле нужно все-таки разобраться, ведь, говоря ментовским языком, грабеж среди белого дня произошел на нашей территории. К тому же этот чудак в свое время был удачливым вором, но из-за одной сучки, простите за жаргон, стал жить на свой лад и завязался на мокруху. От него и его бывших отморозков, которые ныне небезуспешно пытаются контролировать цеховиков, заигрывают с теневыми политиками, которые имеют серьезные намерения в перспективе бороться за власть, всякое можно ожидать.