Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11

— Кто такой? Ну это же всё надо у бабушки спросить! — нетерпеливо воскликнула Катя. — Давайте поедем к ней. Я всё равно завтра еду.

— Отлично. Поедем вместе.

* * *

Следующий день оказался субботой. Лекций у Кати было всего две, и она освободилась рано. Как и условились, Лосев и Денисов подъехали за девушкой на машине прямо к институту, остановившись, однако, неподалёку за углом, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вскоре прибежала и Катя, в светлом пальто, с портфельчиком в одной руке и сумкой в другой. Бледное личико её разрумянилось, глаза весело блестели. Видно, было, что ей приятна эта поездка.

— Мама приедет завтра, а я у бабушки останусь ночевать, — пояснила она, устраиваясь на заднем сиденье рядом с Лосевым.

— Вы тоже помогаете Авдотье Спиридоновне урожай собирать? — улыбнулся Лосев. — Вместе с Гришей?

— Ой, Гриша больше болтает, чем работает, — махнула рукой Катя.

— А он про своего приятеля, Валерку, ничего не болтает? Знаете такого?

— Валерку? Знаю. Отвратительный парень и жуткий хулиган. Я уж Грише говорила: и чего он в нём нашёл?

— Ну и чего он нашёл?

— Чего? Да просто, говорит, отвязаться не может. Гриша его, по-моему, боится.

— А Гриша знает Гарика? — снова спросил Виталий.

— Гарика? Знает. Они, наверное, у бабушки познакомились.

Машина тем временем, миновав кольцевую дорогу, вырвалась из Москвы, и шоссе почти тут же влилось в небольшой подмосковный городок со светлыми многоэтажными, совсем новыми зданиями, большими магазинами, светофорами на перекрёстках и суетливым движением машин и пешеходов.

А потом потянулись дачные посёлки с тихими зелёными улицами, тронутыми осенней желтизной, уютными домиками за низеньким деревянным штакетником и густым ещё кустарником. Перед домиками, у шоссе, хозяйки выставили стулья, табуретки, а то и небольшие столики с букетами цветов в банках, бело-зелёными кочанами капусты, вёдрами с картофелем, горками помидоров, огурцов, пучками редиса.

— А цены рыночные, — сказала Катя. — Ни копейки не сбавляют.

За посёлками тянулись поля, овраги, перелески, луга, а затем снова возникали дачные посёлки. Щедрая, золотая бабья осень разливалась вокруг.

— Вот уже скоро, — сказала Катя. — Сейчас первый поворот налево. Там указатель стоит. Во-он, видите?

Минут через десять машина въехала в посёлок. Следуя указаниям Кати, миновали несколько улиц, заросших травой, с узкими, неровными полосками асфальта по сторонам для пешеходов. Наконец машина остановилась возле одного из домиков за потемневшим деревянным штакетником. Невдалеке проходила железная дорога, и в этот миг как раз с грохотом и лязгом пронеслась за ближайшими домиками длинная, запылённая электричка.

Катя выскочила из машины и побежала к калитке. За ней последовали Лосев, отобравший у девушки портфель и тяжёлую сумку, и Денисов, который предварительно оглядел всё вокруг, словно запоминая на всякий случай незнакомое место.

Между тем Катя перегнувшись через низенький штакетник, открыла калитку, и они все трое прошли мимо громадных и разноцветных кустов георгинов и каких-то других цветов к домику. И сразу на крыльцо вышла им навстречу маленькая старушка в длинной кофте, с цветастым платком на голове, прямо игрушечная какая-то старушка, как из сказки.

— Бабушка, я тебе гостей привезла, — весело объявила Катя, указывая на своих спутников.

Лосев и Денисов были в свитерах и коротких тёмных плащах, а Валя ещё и в кепке, лихо сдвинутой набок, а у Виталия светлые волосы разметались на ветру и лезли в глаза. У обоих был какой-то лёгкий, спортивный, весёлый вид, так что старушка, улыбаясь обоим, добродушно осведомилась:

— Это, выходит, ты ко мне физкультурников привела?

— Поговорить с вами надо, Авдотья Спиридоновна, — сказал Виталий. — Уж извините за вторжение. Мы ненадолго.

— Да ко мне, чай, каженный день вторгаются, — махнула рукой старушка. — Слава богу, хоть скучать не дают. Один одно расскажет, другой другое. Вот и сейчас Иван Фомич у меня сидит, чаёк пьём. Поезд-то отменили, двенадцать пятьдесят. И машина его спортилась. Ну и как хотишь теперь, а ждать надо. Поезда-то ноне то и знай отменяют, а людям каково?

Лосев и Денисов незаметно переглянулись.

— Заходите, люди добрые, заходите, — спохватившись, радушно пригласила Авдотья Спиридоновна. — Совсем, старая, заболталась. Заходите. Прямо к чаю. Особо только угощать нечем.

— А мы с собой привезли, — весело ответила Катя. Виталий с удивлением отметил про себя, как она изменилась, совсем исчезли робость и скованность, Катя стала энергичной, жизнерадостной и даже, как ему показалось, похорошевшей.

Все, вытерев ноги, прошли по очереди в маленькую прихожую и, сняв там пальто и плащи, тут же оказались в заставленной, тепло натопленной комнате. На столе у окна стоял пузатый блестящий электрический самовар, в глубоких тарелках лежали толстые баранки, усыпанные маком, и дешёвенькие липкие карамельки. Обстановка в комнате была самая скромная и старенькая, а вся стена возле двери, ведущей в следующую комнату, была увешана всевозможными фотографиями, за некоторые из них были засунуты букетики увядших цветов.

Возле стола сидел толстый бритоголовый человек с чёрными пушистыми усами и такими же чёрными могучими бровями, под которыми блестели живые и, как показалось Виталию, хитрющие глазки. Одет человек был в добротный тёмно-синий костюм. Белая сорочка и голубой полосатый галстук придавали ему слегка торжественный вид, и было очевидно, что он собрался в Москву с какими-то визитами. Это был Иван Фомич. Так он и представился, сильно и энергично пожав приезжим руки. Есть люди, которые своим пожатием как бы стремятся самодовольно продемонстрировать свою силу, энергию, даже некую значительность и словно заранее стремятся взять верх над встречным человеком. Так пожимал руку и Иван Фомич.

Виталий решил не скрывать цели своего приезда, умолчав, однако, лишь о происшедшем убийстве.

— Из милиции мы, Авдотья Спиридоновна, — сказал он, больше при этом наблюдая не за старушкой, а за её гостем и успев заметить, что сообщение это явно Ивана Фомича насторожило и обеспокоило.

Отметив это про себя, Виталий продолжал, уже имея в виду этого нового, весьма заинтересованного слушателя:

— Пришлось нам в Москве задержать одного молодого человека. А вы его, оказывается, знаете. И Катя вот тоже знает. Да и Иван Фомич, кстати говоря, тоже должен знать. Ну а нам надо с ним получше познакомиться, понять, что он из себя представляет, чтобы правильно его вопрос решить.

— Так оно и положено, — одобрительно прогудел Иван Фомич, но в маленьких его глазках под лохматыми бровями застыло беспокойство.

— Это Гарик, бабушка, — не утерпев, выпалила Катя.

— О господи! — воскликнула Авдотья Спиридоновна, всплеснув руками и чуть при этом не опрокинув чашку. — Да чего же это он натворил, паскудник?

— Ведь вы тоже его знаете? — обратился Виталий к Ивану Фомичу, который в этот момент большим пёстрым платком вытирал свою глянцево-бритую, загорелую голову и шею. На вопрос Виталия он неохотно кивнул и коротко бросил: