Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11

– Это кому же?

– Мне! – просто сказал Куров.

– Вот это да! – воскликнул ошарашенный и возмущенный Котенев. – А как же насчет прав человека?

– Каких прав? Как нарушать то, чего нет? Это все на бумаге писано, а на деле? Это ты нарушаешь законы бизнеса. Дай мне процент и жируй себе, как карась в пруду. А я тебе обеспечу защиту и поддержку, вместе с режимом наибольшего благоприятствования. Короче, предлагаю стать моей дочерней фирмой на обоюдовыгодных условиях. Соглашайся, не прогадаешь.

– Фантастика, – развел руками Михаил Павлович. – Позвольте спросить, на чем основывается ваша уверенность, что предложение сделано по адресу? Вдруг вы заблуждаетесь?

– Ну-ну, – улыбнулся Куров, – не надо передергивать и строить из себя невинную девочку-гимназисточку. Я же сказал, что давно за тобой наблюдаю, и не просто наблюдаю, а документирую наблюдения. Могу предоставить для ознакомления некоторые копии, если есть желание убедиться.

– Есть… – У Михаила Павловича нехорошо заныло под ложечкой и возникло чувство незащищенности, словно он, как глупый мышонок, привлеченный запахом сыра, влез в западню-мышеловку, а она захлопнулась.

– Артем! – позвал Куров.

В комнату вошел тот самый парень с наглыми светлыми глазами и подал Курову темную папку. Слегка наклонившись, шепнул что-то своему хозяину на ухо, а тот ответил слабой улыбкой, движением руки отослав Артема прочь.

– Прошу, – Сергей Владимирович подал папку Котеневу.

Михаил Павлович взял ее. Чувство недоверия сменилось страхом. Неужели у Курова существует собственная служба информации? И все было продумано заранее, даже знакомство пойманного в западню Котенева с компрометирующим материалом?

Открыв папку, Михаил Павлович быстро пролистал несколько страничек – люди Курова не зря ели свой хлеб и получали вознаграждения: если эти материалы передать определенным органам, то какой-нибудь майор или капитан вполне может делать дырку на мундире, ожидая награды за раскрытие крупного дела.

– Серьезная работа, – захлопнув папку и положив ее на колени, вынуждено признал Котенев. Признал с горечью терпящего поражение, что не укрылось от Курова. Но он не выказал торжества победителя. Напротив, его лицо обмякло, стало даже как-то добрее.

– Недооценка противника всегда губительна, – тихо заметил он. – Сейчас иная атмосфера, и, если хочешь иметь крепкое дело, приходится создавать организацию со своей разведкой, контрразведкой, репрессивным аппаратом и даже микроармией. Некое маленькое теневое государство, которого у вас нет! Все просто: толковые люди потихоньку продвигались в разные нужные эшелоны, а оттуда расставляли своих, то есть моих, людей в правоохранительные органы, торговлю и тому подобное. Блатной мир преступности не дремлет, часть его пошла на тесный деловой контакт с нами, другая – нет. А кроме своих людей в правоохранительной системе, есть абсолютно чуждые нам, и надо признать, что их подавляющее большинство. Враг со всех сторон, враг делового человека! Надо выбирать в жесткой конкуренции и постоянной опасности – встать на сторону сильного или пасть в неравной борьбе с желающим отнять все! Кстати, если хочется, оставь папочку себе, почитаешь на досуге: у меня все равно есть подлинники, а сделать с них копии не составляет труда.

– Полагаете, я не стану защищаться? – пустил пробный шар Котенев.

– Как? – искренне удивился Сергей Владимирович. – Ты полагаешь, что тебя будут пугать горячим утюгом? Бог мой, какая глупость! Правда, некоторые, ни черта не смыслящие в наших делах авторы и киношники используют подобные штучки, нагоняя страху на слабонервного зрителя, но кто им это может запретить? Предположим, ты убьешь кого-то из моих людей. Тогда отправишься в тюрьму и надолго, а в зоне обязательно узнают, за какое дельце ты получил срок, и ты умрешь сам: ошпарят кипятком в бане, удавят на лесоповале, или еще какая неприятность приключится. Разве дело, так заканчивать жизнь? Объявишь нам финансовую войну? Бред, сомну, вот так – он взял бумажную салфетку и скомкал ее в кулаке. – Пойдешь заявлять? Но в первую очередь заинтересуются тобой, а потом остальными. И главное, где возьмешь доказательства?

«Это ты, голубчик, зря так думаешь, – зло усмехнулся про себя Михаил Павлович, – доказательства у меня считай уже есть. К сожалению, ты меня вычислил и взял под колпак, а я недооценил твоих методов, пребывая в преступном благодушии относительно конкурентов. Всегда опасался внимания финансовых органов, оперативников из милиции, тривиальных уголовников, а вот таких, как ты, бездарно проморгал, за что теперь и потею тут, как в кресле у дантиста. Ну, ничего!»

– Предположим, сгорит кооператив Хомчика, Лушина замучают ревизии, нанятые тобою отбойщики не выстоят против чужаков или их перекупят? Как тогда? – продолжал Сергей Владимирович, затягиваясь сигаретой. – Сейчас модно всякие общественные организации создавать. Можешь вступить в одну такую. В нашу! Плати взнос, Михаил!

– Хорошенькая общественность, – вскинулся Котенев. – Гангстеры. Мафия, да и только. Это же коррупция!

– Не бросайся громкими словами. Журнальчик «Огонек» читаешь? Там один детский писатель чудесно рассказал про ВААП – всесоюзную ассоциацию авторских прав. Вот где гангстеры – они обдирают и без того нищих авторов, ничего не делая для них, но получая дикие проценты с чужого таланта и труда. Мы честнее! Они не дают гарантий, а я дам, поскольку времена меняются, а люди на своих местах остаются.

– Ну, хорошо, – сдался Котенев, распуская узел галстука, – что конкретно хотите предложить?

– Я уже говорил об изменении ситуации, – тоном лектора начал Сергей Владимирович. – Кризис, друг мой, кругом кризис! Причина не только в изменении ситуации, но и в самих людях: проблемы изменений в экономике, постоянная обеспокоенность, усиление насилия, рэкета, наркомания, распады семей. Наблюдается снижение духовного уровня индивидуала. Как в наших условиях может воспользоваться свободой деловой человек, имеющий деньги? Он хочет жить цивилизованно и с должным достоинством, он уже не может и не хочет жить так, как живут остальные рабы тарифов и окладов, поскольку у них могут отнять и то, и другое. Я же могу познакомить с людьми, которые дадут телефоны очаровательных женщин, ждущих звонка в отдельных, прекрасно обставленных квартирах. Могу ввести в дом, где играют в рулетку, почти как в Монте-Карло или Лас-Вегасе.

– Или отвезете на ипподром? – усмехнулся Михаил Павлович.

– А что, он тоже под рукой, – ничуть не смутился Куров. – Глупо упускать букмекерство. Давно назрела необходимость создания более широкой инфраструктуры развлечений и удовольствий для состоятельных людей. И ты, со своими компаньонами, способен в этом помочь, поскольку уже занимаешься таким делом, помогая переводить накопления в алмазно твердую валюту. Раньше было проще, определенная категория руководителей позволяла себе даже запустить лапу в Алмазный фонд, не говоря уже о казне. Теперь сложнее, и надо кооперироваться. Я не требую ответа сразу, подумай. Но лучше, если прямо сейчас ударим по рукам.

Котенев не ответил, задумчиво вертя между пальцев ножку коньячной рюмки. Наконец, он поднял на Курова глаза:

– А если я все же заявлю о нашем разговоре?

– Не поверят, – спокойно ответил Сергей Владимирович. – К тому же у нас и там свои люди, которые примут меры. Я пошел на риск, решив встретиться с тобой сам и говорить напрямик, поскольку верю, что глава фирмы и глава ее дочернего предприятия обязаны иметь взаимопонимание и доверие друг к другу. А ты недоверчив, ох недоверчив. Зачем разговор пишешь?