Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11

Гражданин хороших начальнических лет — вокруг пятидесяти — принял его прекрасно, можно сказать, демократически принял. Встал из-за стола, усадил, трогал руками, смотрел на рядового посетителя участливо и доброжелательно. Успокоился, поняв, что все в порядке, сам уселся и взял быка за рога:

— Слушаю вас, Александр Иванович!

Успели уже доложить сотрудники. Поэтому Смирнов начал с вопроса:

— Вам о моем деле уже, наверное, доложили ваши подчиненные?

— Доложили, доложили, — мягко, с юмором подтвердил начальник.

— Тогда у меня к вам всего один вопрос, Лев Сергеевич, — начал было Смирнов, но начальник перебил его с еще большим юмором:

— И вам доложили мои сотрудники?

— Не доложили, а предложили. Предложили называть вас Львом Сергеевичем.

— Как вас теперь называть… — со смешком вспомнил старый фильм Лев Сергеевич. — Но меня действительно так зовут. И теперь, и с самого рождения.

Пошутили достаточно. Теперь можно и по делу. Смирнов заскорбел лицом и спросил:

— Могу ли я узнать у вас, давалось ли райисполкомом разрешение на открытие кооперативного кафе в Тихом переулке? Ваши сотрудники постарались избежать официального ответа на этот вопрос.

— Мои сотрудники поступили совершенно правильно.

— Сведения такого рода — государственный секрет? Или тайна, которая может быть использована во вред кому-нибудь?

— Все проще, Александр Иванович, все значительно проще. По роду своей деятельности, деятельности органа, избранного народом, мы обязаны стоять на страже интересов наших клиентов, деятельность которых определена новым законодательством.

— Значит, вы дали разрешение на открытие кафе гражданину Шакину В.В.?

— Откуда вы это взяли?

— Раз вы защищаете интересы ваших клиентов, значит, такие интересы имеются. Следовательно, вы дали разрешение. А если вы разрешения не давали, значит, и интересов нет, и защищать нечего.

— Вы по-прежнему мастер вопросов, Александр Иванович. Или, что точнее, мастер допросов. Я ведь вас очень хорошо помню.

— Да и я тебя, Лева, сразу узнал.

— Хорошая профессиональная у вас память, Александр Иванович. Запомнить мелкого чиновника из управления в те времена, когда вы были легендой розыска, — дело непростое.

— И давно тебя, бывшего капитана милиции, народ в свои избранники определил?

— Да уж шестой год я здесь.

— Вот что, Лева, — Смирнов перестал церемониться. — Быстро, точно, без утайки: ты давал разрешение Шакину?

— Я, Александр Иванович, Шакина этого и в глаза не видывал.

— Будем считать, что ты не давал. А твои люди?

— А мои люди таких прав не имеют — давать.

— Что ж, быстро, точно, без утайки, — Смирнов с трудом выбрался из глубокого кресла, встал, опираясь на палку. — Трындин к тебе в последний раз когда приходил?

— А кто такой Трындин?

— Участковый тех мест, где несколько дней функционировало кафе "Привал странников", не зарегистрированное отделом, которым ты руководишь. Плохо руководишь, Лева.

— Вам, человеку со стороны, виднее, Александр Иванович. Как время проводите на заслуженном отдыхе?

— С пользой, — непонятно ответил Смирнов и дружески пожал руку Льву Сергеевичу.

В отделении он Ночевкина не застал: не заступил еще на дежурство гостивший у тещи в Серпухове старший лейтенант. Смирнов ждать не мог — уже пора было ехать в загородный ресторан. Он ругнулся про себя и отправился домой.

Из "восьмерки", стоявшей около подъезда, на него нахально и весело смотрела хорошенькая дамочка. "Восьмерка" — казаряновская, и поэтому Смирнов дамочке фривольно подмигнул.

— Вы — Смирнов! — догадалась дамочка в автомобильном окошке.

— А ты — Галочка.

— Галина Дмитриевна, — поправила его дамочка и улыбнулась, давая понять, что поправила не всерьез.

— Пойдем к Альке, Галина Дмитриевна, — пригласил Смирнов.

— Сейчас Роман Суренович подойдет, он за хлебом побежал, и пойдем, согласилась Галочка.

Поднялись, когда пришел Роман Суренович, посидели, ожидая Алика, который, как всегда, очень медленно чистил перышки, спустились вниз, веселой гурьбой влезли в автомобиль и поехали.

За калининградским путепроводом над Ярославской железной дорогой свернули направо и покатили мимо производственных зданий, жилых многоэтажных домов, мимо остаточных сосновых островов и маленьких дачных построек.

У входа в ресторан маялся Шакин В. В. К вечернему посещению гнезда разврата он был в приличной паре, в белой рубашке, при галстуке, в начищенных башмаках. Вполне достойный пролетарий умственного труда.

— Это что ж вы опаздываете? — предъявил претензию Шакин. Видимо, за сутки отвык от Смирнова, который, изумленно подняв брови от такой наглости, тут же предупредил:

— Скромнее будь, Шакин. — И, усмирив бунт на корабле, спросил: — Жека твой на месте?

— Вы же запретили мне без вас в ресторан входить. Не знаю.

— Ох, врешь, Шакин, ох, врешь! — опроверг его Смирнов и представил честной компании: — Прошу любить и жаловать. Шакин В.В., пенсионер.

— Вадим Владимирович, — расшифровал свои инициалы Шакин. Опасаясь, руки не протянул, кивнул лишь интеллигентно.

— Очень приятно, — протяжно отозвалась Галочка. Одна.

— Пошли, приказал Смирнов.

Заняли купе, указанное Шакиным. Его, по идее, Жека обслуживал. Стали Жеку ждать.

Жека явился в зал, как герой появляется на сцене: вместе с первыми тактами музыки. Был он и впрямь герой — под два метра, с волооким взглядом, в густых запорожских усах. Кивнул дружески Шакину, на остальных вопросительно посмотрел.

Смирнов, скользя задом по лавке, выбрался из-за стола, встал, ласково и подхалимски положил руку на плечо Жеке:

— Шеф, я вместе с тобой хочу друзьям сюрприз сделать. Пойдем, пошепчемся.

Жека одарил улыбкой компанию, которой будет делать сюрприз, и согласно зашагал за ковыляющим уже Смирновым. На лестничной площадке Смирнов уселся на подоконник и осмотрел место действия. Справа — вход в бар, где было довольно людно (дверь его была полуоткрыта), слева пустынная двухпролетная лестница на первый этаж, к выходу, гардеробу, бездействующему по летнему времени, и сортиру. Жека стоял над Смирновым, ожидая.