Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20

— Очевидцы расскажут им все, как было. Возможно, люди Ламмердинга найдут и куски этих сгоревших портфелей…

Марчковский смотрел на меня и, кажется, начинал все понимать. Во всяком случае, настроение у него поднялось.

— Я сообщу вам добрые вести, Неуловимый: штандартенфюрер СС Ламмердинг вчера послал официальную телеграмму в Берлин. В ней сообщается, что штабной самолет Ю-52 был случайно обстрелян группой уцелевших после разгрома партизан и полностью сгорел…

Спасибо, Гром! Спасибо, дорогой друг!

Читатель, наверное, догадался, что с Ю-52 все обстояло не так.

Никто, кроме руководителей операции и участников особых боевых групп, не знал правды о сбитом самолете: до поры до времени никто не должен был знать о судьбе шести кожаных портфелей.

Когда самолет загорелся, он резко пошел на снижение. Летчики оказались опытными, никто не выбросился с парашютом, они пытались сбить пламя и посадить терпящий бедствие самолет. Им удалось избежать немедленного взрыва баков при падении самолета. Но когда мы открыли люк, то обнаружили, что весь экипаж и пассажиры мертвы. Слишком силен оказался удар.

Первое, что сделали наши бойцы, — ликвидировали пожар. Огонь был сразу погашен пущенными в дело телогрейками и брезентом. Действовали предельно собранно и быстро.

Из кабины были вынесены шесть кожаных портфелей. Немедленно группа из шести бойцов переложила содержимое портфелей в свои рюкзаки. К этим бойцам присоединилась еще группа, тоже из шести человек, с точно такими же рюкзаками. Обе группы сразу устремились в лес, подальше от самолета. И здесь началась очень странная работа. Портфели заполнили бумагой, по качеству точно такой же, на какой гитлеровцы печатали свои секретные материалы. А потом эти портфели были вновь вложены в руки мертвых офицеров абвера.

Тем временем подготовили самолет к взрыву.

Группы отошли на безопасное расстояние, и тогда мощный взрыв потряс воздух.

Мы учли все и постарались создать вполне правдоподобную — во всех деталях — картину гибели штабного Ю-52.

Партизаны осмотрели обломки, тронули пепел одного из сгоревших портфелей — в общем оставили здесь свои «следы».

После этого боевые группы покинули лес и благополучно возвратились на базы.

Теперь надо было дезориентировать гитлеровцев — и «шифровкой», и свидетельствами местных жителей, которые наблюдали за падением Ю-52. Надо было убедить всех в том, что важные документы не попали в руки партизан, что гибель самолета произошла в результате слепого случая…

Правду о том, каким путем должны быть доставлены оперативные планы гитлеровского штаба через линию фронта, мы, командиры и бойцы особых групп, участвовавшие в «охоте» на Ю-52, хранили в строжайшей тайне. Даже от своих товарищей. Этого требовало дело.

И даже одному из главных участников операции — Грому — Марчковскому нельзя было до поры до времени знать всю правду.

Специальные группы карателей обшаривали лес, опрашивали свидетелей катастрофы самолета… Очевидцы могли лишь утверждать, что, действительно, видели над лесом горящий самолет, а потом слышали сильный взрыв. Отыскали гитлеровцы и обломки самолета.

Штандартенфюрер СС Ламмердинг лично убедился, что все штабные портфели сгорели дотла. Он сообщил об этом в Берлин.

Новый секретный штабной Ю-52 летел на большой высоте, сопровождаемый истребителями.

В его кабине шестеро офицеров абвера судорожна сжимали ручки шести кожаных портфелей, в которых находились дубликаты гитлеровских планов. А в это время эти планы внимательно изучались в Москве. Они были доставлены в столицу вместе с нашим донесением:

«В результате тщательно подготовленной операции нами был сбит штабной секретный самолет Ю-52. В самолете оказалось шесть кожаных портфелей гитлеровского генерального штаба. Первое сообщение о Ю-52 прошу не принимать во внимание, как заведомо ложное, переданное для дезориентации врага. Цель достигнута: штандартенфюрер СС Ламмердинг специально сообщил в Берлин, что при взрыве самолета планы погибли. Недавно к линии фронта пролетел новый Ю-52 — вероятно, с дубликатами оперативных планов фронта, оригиналы которых посланы вам… Готовы выполнить новые задания Центра. Неуловимый».

Вскоре нам приказано было активизировать свои действия.

Началось широкое наступление наших войск на всем протяжении фронта в Белоруссии.

Мы, партизаны, наносили удары по гарнизонам, по укреплениям противника, организовывали диверсии на железных и шоссейных дорогах. Весь народ Белоруссии участвовал в этой борьбе.

Осенью Центр передал, что на нашу новую базу вылетел самолет из Москвы. Партизаны подготовили посадочную площадку. Ночью зажгли сигнальные костры.

Бойцам самолет из Москвы доставил много радости. Были тут и письма от родных, и подарки, и оружие, медикаменты, снаряжение, продовольствие… Командование предложило отправить на Большую землю помимо больных и раненых тех, кто заслужил отдых. Мы уже могли позволить себе подобное.

В эти дни я вновь встретился с Марчковским.

— Настало время открыть вам всю правду о штабном Ю-52 и о шести кожаных портфелях, — сказал я.

Но Марчковский выслушал меня без особого удивления.

— Я догадался об этом, — сказал он. — Вы ведь намекнули мне, что все в порядке…

— Операция, в которой участвовали и вы, Гром, помогла командованию своевременно узнать планы противника, сорвать его наступление, самим перейти в широкое наступление. Завтра вы полетите нашим самолетом в Москву.

Марчковский поблагодарил и ответил:

— Нет. Теперь я подчиняюсь не только вам… Я вступил в Польскую рабочую партию. Да и слишком у меня еще много дел впереди. Надо освобождать Польшу. Разве не так?..

— Конечно, так. Но все-таки взвесьте, Гром, все хорошенько: есть возможность лететь в Москву!

— Москва… Вы знаете, — его лицо посветлело, — мы с женщиной, которую я люблю, дали клятву после войны обвенчаться именно в Москве. И я не могу нарушить клятву. — Он улыбнулся. — Я приеду в Москву только с Терезой. А сейчас… А пока… до встречи в Варшаве, — Гром протянул мне руку.

Я не предполагал, что вижу Грома — Марчковского в последний раз…

Марчковский работал в подполье в Варшаве и стал жертвой предательства. Как «особо опасного преступника», Викентия доставили в Берлин.

Больше его никто никогда не видел. Марчковскому не удалось выйти живым из застенков гестапо. Известно лишь, что он выдержал страшные пытки и погиб как герой.

ПОБРАТИМЫ

1. Как господин Шварц оказался во Львове

Он хромал. По старался шагать так, чтобы никто не обратил на него внимания. Стиснув зубы, превозмогая жестокую боль, пытался идти ровно, как можно меньше припадая на правую ногу.

Куда он шел под знойным солнцем по улицам Львова? Ни украинского, ни польского языка он не знал. Обратиться за помощью было не к кому.

Три часа назад его подобрали на дороге крестьяне: он потерял сознание и лежал в придорожной пыли. Волы, тащившие повозку с арбузами, остановились перед распластавшимся на земле человеком. Крестьяне подняли его в повозку, уложили на солому. Очнулся он уже во Львове, на базаре — шумном и многоликом: его толкал ногой полицай. Крестьяне, посмеиваясь, что-то объясняли полицаю. Кто-то сказал по-украински: