Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22

– Хочешь проверить? Проверь, – с грустной улыбкой, с повлажневшими глазами предложила Белка. – Я тогда после приземления ночь на холодной земле пролежала, все придатки отстудила. Врачи так сказали… Так что не будет у меня деток, Сереженька. Без-дет-на-я я… – И зло хохотнула. – Я, я – натюрлих, ферфлюхт и доннер веттер!.. Можно считать боевое ранение.

Белка быстро охмелела, судя по всему, это было ее привычное состояние. И выглядела она намного старше своих тридцати. Сергей это отметил еще с порога. Он решительно не знал, как себя с ней вести и как повернуть застолье к чаю. А хозяйка уверенной рукой наполняла рюмки.

– А теперь – за Победу! Я за нее всегда пью. За тех, кто до нее дошел, не докурил, не дожил…

– Святой тост, – подтвердил Сергей и тоже осушил чарку до дна. Потом пили за что-то еще, за удачу, которая стала такой коварной, такой неуловимой…

После пятой Сергей рассказал о своих мытарствах с работой. Про то, как кадровики чураются его анкет с ответом на вопрос «находился ли на оккупированной территории»…

– Ну, находился, мать вашу! Находился! – кричал он невидимому кадровику. – Но ведь не по своей же воле! Я ж не виноват, что войска откатились так быстро, что и не догнать их уже было!

– Не надо, Сереженька! Не переживай! Их ни в чем не убедишь. Они там не были, крысы позорные. Что они знают про оккупированную территорию?! Что они вообще знают?!.. А давай к нам переходи! Будешь директором магазина. А то у нас такой… Его скоро на пенсию отправят. И будешь ты нашим повелителем!

Потом пили еще за что-то – Белка извлекла из буфета вторую бутылку.

…Утром ему открылся замечательный вид на комнату сверху. Сначала показалось, что он взмыл под потолок и кружит над столами, буфетами, креслами, но вскоре понял, что лежит на краю галереи, а рядом, на разостланной перинке – Белка. И полет по кругу – это от того, что голова кружится, как разогнанная карусель, и не остановить ее никак… Напольные часы в резном дубовом футляре торжественно и звучно пробили десять раз. Сергей мысленно скомандовал себе «Подъем!» и с трудом оторвался от подушки. Почти ползком он спустился по лесенке на пол, покрытый ковром. Увидел остатки пиршества на столе, две пустые бутылки «Столичной» и все вспомнил. А главное, о том, что в десять обещал позвонить Савину в «Огонек». Но сделать это было невозможно по причине свирепой боли в висках и затылке. И еще надо было одеться, но это казалось немыслимым подвигом. В голове тикало настойчиво: «Надо позвонить Савину!» А где телефон?

С антресоли упала подушка: это подала признаки жизни Белка. Она свесила растрепанную голову:

– Ты куда?

– Мне надо срочно позвонить…

– В «скорую помощь»?

– Н-нет… По важному дел-лу…

– Телефон в коридоре. Только набрось халат.

Халата на вешалке Сергей не нашел, набросил висевшую там шинель с полковничьими погонами и пошатываясь вышел в коридор. Черный аппарат висел на стене у самого входа. Обои вокруг него были исписаны разными номерами. Лобов набрал Савина. Тот тут же откликнулся:

– Серега?! Ты что так заспался? Немедленно дуй ко мне! Я договорился! Тебя берут. Старик, хорошая газета – «Социалистическое земледелие»! Это бывшая «Беднота», если помнишь. Им как раз собкор по Белоруссии нужен. Гони на всех парах! Главный с тобой побеседовать хочет!

– Лечу! – ответил Сергей и пополз по стенке в ванную комнату. Он прекрасно сознавал, что появись он в таком виде перед главным редактором – это конец последней надежде. Упустить такой шанс… У-у!..

Струя холодной воды, под которую он подставил голову, освежила, но лишь отчасти. Ноги плохо владели пространством: пол все время уходил, как палуба штормующего корабля.

С трудом добрел до комнаты. Белка, облаченная в шелковый халатик, была уже на ногах и наливала из огуречной банки мутный рассол.

– Выпей! Это самое то!

Сергей молча осушил стакан, обвел глазами комнату. Все вещи продолжали свой медленный хоровод, но уже не в таком быстром темпе.

– Меня берут на работу. Но я не дойду…

Белка все поняла и засуетилась-забегала, как будто вчера пила только лимонад. Она вытащила из комода коробку с медикаментами, нашла коробочку с немецкими надписями, высыпала в стакан чайную ложку зернистого желтоватого – похожего на тростниковый сахар порошка, растворила его в воде и велела выпить. Сергей не сопротивлялся. Три больших глотка и через минуту произошло чудо: вещи замерли на стенах, а боль в висках и затылке стала слабеть и слабеть…

– Что это? – изумился Сергей.

– Это немецкий препарат от похмельного синдрома – «алкозельцер»: лимонная кислота, аспирин и сода. Классная вещь.

– Ты меня просто спасла!

– А ты спас меня вчера. Если бы ты не спрыгнул с парашюта… Спрыгнула бы я, – Белка покосилась на прикрытое слегка окно. Она жила на седьмом этаже. Сергей все понял. Он обнял ее и крепко прижал, поглаживая по спине.

– Вот дурочка… А то не напрыгалась…

– Не напрыгалась… – всхлипнула Белка. – Тебя просто ангел-хранитель привел… Ну, почему ты всегда во время приходишь, а потом исчезаешь?

– Ты тоже ко мне вовремя приходишь…

– Но я-то не исчезаю…

– Я вернусь. Честное слово! Вот увидишь… Дай только на ноги встать.

– Вставай! И иди, где тебя ждут… Нет, давай я тебе еще крепкого кофе сварю.

И она помчалась на кухню варить кофе…

По дороге на улицу Правды он зашел в парикмахерскую и его побрили, крепко надушив одеколоном «Шипр».

Пред строгие очи главного редактора, похожего на дореволюционного сельского учителя, Сергей явился, благоухая «Шипром» и кофейным ароматом…

– Капитан Лобов.

– Василий Никитич.

Главному весьма импонировало то, что Лобов окончил сельхозинститут, да еще в его родной Сталинградской области. Да и опыт фронтового журналиста его подкупал, к тому же Савин напел дифирамбы. И главный редактор сделал свой выбор.

– Но у меня не совсем чистая анкета, – честно предупредил Сергей. – Находился на оккупированной территории.

– Знаю. Даю вам испытательный срок – три месяца. Если сработаемся, значит, останетесь в штате. Идемте, познакомлю с заведующим отделом корреспондентской сети.

Глава двенадцатая Собкор – это звучит гордо!

В Минск Сергей вернулся окрыленным. Все складывалось так, как и не мечталось: собственный корпункт на Ленинском проспекте, приличный оклад, свобода передвижений по всей Белоруссии, да к тому же на закрепленной за ним машине из гаража ЦК компартии Белоруссии. А главное – никакого надзирающего за тобой каждый день начальства. Все начальство осталось в Москве, а здесь, в Минске, он сам себе и командир, и начальник штаба!

Ирина тоже обрадовалась несказанно! Шутка ли – теперь не надо будет ютиться по частникам, а жить, хоть и в служебной, но все же своей – отдельной – квартире!

В тот же день они отправились смотреть корпункт. После комнатенки в деревянном бараке, где они ютились, двухкомнатная квартира на первом этаже современного каменного дома показалась жилищем небожителей. Правда, одна комната отводилась под сам корпункт, где размещался рабочий стол с телефонами и диван для посетителей, зато вторая комната – в двадцать два метра с двумя большими окнами – вызвала у обоих желание покружиться в диком танце радости. К тому же из прихожей отдельный коридорчик вел на небольшую кухню мимо дверей в ванную и туалет. Это был пик жизненного успеха. Ирина смотрела на Сергея расширенными глазами, как смотрят на героев и победителей. В тот же день они перебрались на Ленинский проспект. Большую комнату разгородили шкафом-шифоньером и комодом, так что получились как бы две полукомнаты – одна детская, другая спальня. А кабинет-приемная могла служить еще и гостиной, куда было удобно с кухни приносить чай, кофе и прочие угощения. Конечно же, тут же собрали друзей и отметили новоселье.