Антология советского детектива-45. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Серьезные ребята у Михлиса.
– Мы с ними уже не раз встречались, вы знаете, и ничего, мы целы, а их нет…
– Хорошо, - кивнул генерал, - действуйте! И постарайтесь найти этот чертов кварц! А я свяжусь с полковником Локтевым, пусть он причешет своих орлов из ПВО.
Глава восьмая. Игра
За годы Великой Отечественной войны контрразведка «Смерш» провела 183 радиоигры с противником. Наиболее успешной считается акция, в результате которой до немецкого Генерального штаба (ОКВ) дошла информация о том, что советские войска не будут разворачивать наступательные операции зимой 1944-1945 годов. «Информацию» подготовили в Главном разведывательном
Предпринятая вермахтом попытка уничтожить англо-американский корпус, развернутый в Бельгии, оказалась настолько успешной, что У. Черчиль вынужден был обратиться к Сталину с просьбой ускорить начало активных действий нашей армии в Восточной Европе, дабы отвлечь фашистов, не дать им окончательно разметать группировку Д. Эйзенхауэра. Сталин откликнулся на призыв о помощи: 12 января, на восемь дней раньше намеченного срока, Красная Армия перешла в наступление от Балтийского моря до Карпат. Гитлер прекратил боевые действия в Арденнах и срочно перебросил на Восток 6-ю танковую армию СС. Следом за ней на советско-германский фронт с запада оправилось еще 16 дивизий. «Досрочное» начало Висло-Одерской операции стоило жизни тысячам советских солдат.
От имени Правительства Ее Величества Черчиль поблагодарил Сталина «по случаю гигантского наступления». Хотя за несколько месяцев до этого откровенно признавался: «Я очень хотел, чтобы мы опередили русских в некоторых районах Центральной Европы»…
А началось все с радиоигры, которую вела контрразведка «Смерш».
Эфир был полон тресков, голосов, каких-то жалобных завываний. Казалось, что весь мир сошелся поболтать в маленьком зеленом ящичке, привязанном нитями проводов-антенн к веткам деревьев в глубине России. Непосвященный человек вряд ли решился бы окунуться в этот океан звуков, чтобы отыскать один, еле различимый писк, от которого зависели судьбы сотен, а может, и тысяч людей, ведущих тяжелую, утомительную войну. Платонов покрутил ручку настройки, нашел нужную волну, отстучал ключом свой позывной, и почти тотчас на его сигнал откликнулся кто-то далекий, говоривший, как и он, на языке точек и тире.
– Есть связь, - Платонов оглянулся на Степанова и расправил лежавшую на корпусе рации бумажку с набором понятных только ему цифр.
– Передавай, Платонов. В конце, как всегда, «…целую, “Смерш” 2-го Прибалтийского»… Ха-ха, - подмигнул старлей и закурил.
Радиоигра, затеянная с санкции начальника Главного Управления военной контрразведки Абакумова, шла уже третий месяц. Регулярно в разведцентр «Абвергруппы 204» приходили шифровки, подписанные «Волковым», из которых складывалась яркая картина успешной работы немецкой агентуры в тылу советских войск. Уже через неделю Платонов передал: «В квадрате 66, 5-47 сделали засаду, обстреляли две автомашины: одну с офицерами, одну с продовольствием. Результаты неизвестны, так как машины успели скрыться. Волков». Через день пришел ответ: «Спасибо за храбрый поступок. Будьте осторожны, попробуйте увеличить отряд. Ваши товарищи». В «отряде», биографию которого сочиняли майор Кулинкович и старший лейтенант Степанов, как и было рекомендовано «Центром», стали появляться «новые люди». Сначала пристал «дезертир» Сомов, потом появился вдовец Кузин, тоже сбежавший из Красной Армии. С их участием в конце марта «на дороге у деревни в квадрате 55, 5-51, 3 захватили подводу с продуктами, повозочного взяли с собой. Что с ним делать? Он местный житель, настроен не в нашу пользу», - сообщил Волков. То ли в благодарность за конфискованную подводу, то ли за расстрел машины с офицерами Волкова, Платонова, Корытко и Сименцова «от имени вождя» наградили немецким орденом «За отвагу».
Степанов, прихватив последнюю шифровку, поехал в Управление. Нашел Кулинковича и шепнул, что у него есть для майора важное и приятное сообщение. Кулинкович уединился со Степановым
в кабинете и приготовился слушать. Старлей вытянулся по стойке «смирно» и с серьезным выражением торжественно произнес:– Герр майор, от имени вождя германского народа Адольфа Гитлера вы награждены четырьмя орденами рейха «За отвагу»! Разрешите вас поздравить и напроситься на праздничный обед по этому поводу!
– Ты что несешь, Степанов?
– ошалело спросил Кулинкович.
– Совсем там в лесу спятил!
Степанов протянул текст расшифрованной радиограммы и обиженно заметил:
– Не цените вы свой труд, товарищ майор, а Гитлер воздал вам по заслугам. Кто придумал подвиги, совершенные группой Волкова в тылу 2-го Прибалтийского фронта? Вы! Кто проинформировал руководство «Абверкоманды 204» о захваченной диверсантами стратегической подводе с продовольствием? Вы! Кто «расстрелял» в квадрате 66 машину с кадровым составом Красной Армии? Вы! А теперь отказываетесь от заслуженной награды? И только потому, чтобы не устраивать банкета!
– Ой, трепло… ой, трепло… - расплылся в улыбке Кулинкович.
– А что, Степанов, ты и в самом деле принес хорошую весть. Значит, немцы верят «Бандуре». Значит, не дураки мы с тобой! Думаю, теперь можно быть понаглее с «нашими товарищами» из абвера.
– Возможно, - согласился Степанов.
– Надо требовать, именно требовать укрепления отряда офицерскими кадрами. Хорошо бы немецкими.
– Ну, немцев не пришлют, а вот подготовленных разведчиков надо запросить. Как у вас там, в деревне? Не голодаете?
– Продукты на исходе, вызвали самолет, «наши товарищи» обещали поддержать продовольствием.
– Да у вас там курорт. Сыты, пьяны и нос в табаке.
– Эти делом, если вы про водку, не балуемся. Только для оперативных нужд.
– Это каких же?
– Работа с вражеской агентурой.
– Не переусердствуй, а то перевербуешь так, что они вместо тебя шифровки будут составлять.
– Уже составляют… Толковые ребята. Особенно «Балтиец». Его можно использовать в более серьезном деле.
– Послать за линию фронта?
– Да. Вроде как за орденами… Ха-ха… Он там свой, ему верят. Правда, хорошо бы организовать диверсию, о которой заговорили бы в округе, и легендировать ее под акцию «Бандуры». «Балтийцу» это было бы только на пользу.
– Я доложу Железникову… Ну, будь здоров, мне еще донесение наверх набросать надо!
– А банкет?..
– Вот я к вам приеду, там и закатим.
– Да-а, танкиста или летчика я бы уже давно уговорил, а с нашим братом ох, как непросто!
– посокрушался Степанов, пожимая на прощание Кулинковичу руку.
Состав, вминая шпалы, тяжело вкатился на сортировочную горку станции Великие Луки. Из полутора десятков вагонов дорожная обслуга выбрала три и отогнала их в дальний конец товарного парка. Груз был военный, вагоны следовали на станцию Сущево. На ночь в парке выставили усиленный наряд часовых. А в половине двенадцатого все три груженные трофейными минами вагона взлетели на воздух. Разметало половину стоящего рядом уже сформированного состава, рельсы закрутило в штопор, десяток бойцов разорвало на куски. Городок, только-только начавший отряхивать с себя пепел ушедшего на запад фронта, проснулся в испуге, люди растерянно выглядывали на улицу, не зная, на что решиться: то ли искать укрытия, то ли бежать в сторону станции, где полыхало зарево пожара.
Слухи о причинах взрыва поползли уже к утру. Власти убеждали горожан, что всему виной неосторожное обращение со смертоносным грузом. Мол, какие-то молодые солдатики подумали, что в вагонах трофейное барахло, и решили немного пошуровать, а оно возьми да рвани!
Станционные шептались по углам, что диверсия это. Когда стемнело, кто-то видел, как в парк прошмыгнули двое в военной форме, а потом, после взрыва, похожую на них парочку заметили уже ближе к окраине.
К обеду генералу Железникову доложили, что виноваты те самые любопытные солдатики, от которых, к сожалению, ничего не осталось. Что никаких злоумышленников и шпионов не было и быть не могло, потому что мины остались ночевать в товарном парке случайно, о них никто, кроме двух-трех офицеров, и не знал. А чтобы подготовить такую диверсию, нужно, как минимум, хоть за день получить сведения о прибытии на станцию состава со взрывчаткой.