Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
— Хорошо. Я лучше Белова возьму.
Придя к себе в комнату, Игорь многозначительно поглядел на Сергея, аккуратно пишущего какую-то бумагу.
— Сережа, хочешь со мной съездить?
— Куда, Игорь?
— Есть дело, в цвет вышли, — прошептал Муравьев.
Он специально употреблял блатные слова, зная по себе, как они действуют на новичков.
— Кого наколол? — серьезно спросил Белов.
— Маруху этого золотишника. Сейчас поедем повяжем ее и начнем колоть. Ну, едешь?
— Конечно.
На ходу Игорь выпросил у дежурного автобус, разъяснив ему, что они сдут
Когда в Скатертном Игорь отпустил машину, Сергей понял, что его разыграли.
— Ну зачем же так? — сказал он с обидой. — Я бы все равно поехал.
— Ты не сердись, старик, — Муравьев внимательно разглядывал дом два. — Я действительно не знаю, что у нес в квартире творится, может быть, там спокойно сидит наш друг Шантрель и пьет кофе. Так что одному, понимаешь, ехать никак нельзя. Ну, пошли.
Лифт не работал, и они поднимались пешком. Дом был старинный, из тех наемных домов, в которых любила раньше селиться интеллигенция и профессура. Почти на каждой площадке обязательно попадалась дверь с медной табличкой, на ней старинной вязью, с буквой ять была написана фамилия жильца.
— Эх, найти бы такую дверь с надписью «Г. Я. Шантрель», — вздохнул Муравьев, — вот тогда...
Что тогда, он так и не договорил, они подошли к сорок первой квартире. Игорь поправил фуражку, расстегнул кобуру и переложил пистолет в карман галифе.
— Ты свой наган тоже в карман сунь. Мало ли что. Да кобуру застегни вот так. Помни, Сережа, — голос Игоря стал строгим, — чуть что... В общем, хорошо стреляет тот, кто стреляет первым.
— Ясно, — отпарировал Белов, — я Козачинского читал.
— Приятно иметь дело с интеллигентным человеком. — Игорь нажал кнопку звонка.
Дверь открылась сразу, будто их давно ждали. В проеме стояла женщина лет двадцати восьми в синем легком платье, облегающем фигуру.
«Вполне», — подумал Игорь и поднес руку к козырьку.
— Нам нужна гражданка Попова Валентина Сергеевна.
— Это я, как вы правильно заметили, гражданка Попова В. С.
— Вы разрешите к вам зайти? — Игорь приветливо улыбнулся.
— Пожалуйста. Судя по голосу, это вы звонили мне час назад? — спросила Попова с насмешкой.
— У вас уникальная память на голоса, — Муравьев улыбнулся еще шире, а глаза уже обшаривали прихожую, фиксируя каждую мелочь, считая двери, выходящие в коридор, впитывая в себя шкаф, столик с телефоном, мутную от полумрака поверхность зеркала, стулья.
— Проходите, — хозяйка рукой указала на полуоткрытую дверь в глубине прихожей. — Я одна.
— Если вы не возражаете, то я своего товарища здесь оставлю. У меня к вам, Валентина Сергеевна, дело деликатное.
— Ах так. А я действительно подумала, что вы из милиции, товарищ майор.
Игорь никогда не был в столь высоком звании. Он именовался оперуполномоченный МУРа и как работник центрального аппарата носил две шпалы в милицейских петлицах. То есть то же самое, что и майор РККА.
Но Муравьев никогда не разубеждал людей. Ему нравилось, когда его называли воинским званием.
Они вошли в комнату,
и Игорь, продолжая начатую игру, улыбаясь самой обворожительной из всех своих улыбок, спросил:— А вы когда видели Григория Яковлевича?
— Вот что, дорогой товарищ, покажите-ка документы.
Игры не получилось. Муравьев вздохнул и достал удостоверение. Попова прочитала его внимательно, опустилась на диван, показала рукой на кресло, приглашая гостя сесть.
— Непонятно, — в ее голосе Игорь уловил нотки раздражения, — совсем непонятно, такая серьезная организация и глупые мальчишеские шутки. Как понимать прикажете?
— Действительно, нехорошо, получилось, — сознался Игорь, — но я думаю, Валентина Сергеевна, вы меня поймете. Нам очень нужно знать, где сейчас Шантрель.
Говоря так откровенно, Игорь очень рисковал. Он просто не должен был так себя вести. Если Попова связана с Шантрелем, то все. Она немедленно бы поняла, что в угрозыске ничего не знают, и попыталась бы еще больше запутать следы. Но почему-то Игорь поверил ей. Поверил этой комнате, обставленной просто, но со вкусом, поверил веселым натюрмортам, а главное — поверил большой фотографии лейтенанта на стене. Он смотрел с нее, серьезно сдвинув густые брови, словно взглядом этим полностью отрицал, что в его доме может произойти что-то нечестное и гадкое.
— Я видела Шантреля неделю назад, ну дней пять. Я точно не помню. — Хозяйка удобнее устроилась на диване. — Он у меня вызвал странное чувство...
— Какое?
— Брезгливости и жалости одновременно. Он какой-то неестественный, ну как персонаж «Синей птицы»...
«Странные ассоциации», — мысленно усмехнулся Игорь.
— Деланный он был, как кукла тряпичная. Мне говорили, что у него горе, семья пропала без вести, а я этому не верила. У него глаза масленые, всегда противные очень. Я к нему подошла и спрашиваю, вы, мол, на Минском комбинате не знали мою подругу художницу Шкляревскую Стасю? Он говорит: конечно, знал. Я начала с ним о Минске говорить, я там работала, а он ни одной улицы не знает. Потом все за виски хватался. Мол, извините, контузия, помню плохо.
— Это очень интересно, то, что вы о Минске рассказываете. — Игорь весь подался вперед. — Ну а еще что-нибудь?
— А он действительно оказался сволочью?
— Вроде бы. Кончим следствие, точно скажу.
— Буду ждать. Вы скажите, в чем его подозревают, или это нельзя говорить?
— Вам, я думаю, можно. В грязных махинациях с ценностями и продовольствием.
— Очень похоже. Очень. Он мне несколько раз продукты предлагал. Говорил, что ему их родственники привозят. А один раз в компанию взял. В апреле. Пойдемте, говорит, Пасху праздновать.
— А куда звал, адрес, может быть, помните?
— Говорил, что к друзьям, где-то в районе Кировского метро.
— Да, не слишком точный адрес.
— Знала бы, спросила.
— Я понимаю.
— А вы, кстати, товарища вашего позовите, чего ему в коридоре-то. Я чай сейчас поставлю.
— В другой раз, Валентина Сергеевна. Как-нибудь потом обязательно. — Игорь встал, надел фуражку. — Ну, извините нас за беспокойство. Служба.
— Я понимаю. Жаль, что бестолковая я.