Антология современной азербайджанской литературы. Проза
Шрифт:
Стали гости прощаться.
— Спасибо вам, дорогие хозяева, за хлеб, за соль. Премного вами довольны; только и узнали мы вас по-настоящему, не чужие ведь, одного корня побеги. Теперь вот быков наших приведите, мы и отправимся с богом. И чтоб вам больше Шайтана в глаза не видеть!
Переглянулись жители деревни, один выходит вперед:
— Спасибо на добром слове, дорогие гости. Спасибо, что приехали, проведали нас. Не чужие ведь мы, один корень, а не приезжать — не видеться, и чужими стать можно. Счастливого вам пути. А вот быки… Разве были у вас быки?
— Были, сынок, — говорят аксакалы. — Были
Тогда еще один человек увещевать принялся:
— И что это вы заторопились, дорогие гости? Погостили бы денек-другой. А насчет этих парней, так они не на быках, они пешие пришли.
Старики бороды погладили, переглянулись, плечами пожимают. А те, что на быках приехали, головы повесили, глаза протирают, щеки себе щиплют: были у них быки или не были?
Выходит вперед Фаты:
— Чтоб мне, — говорит, — завтрашнего дня не увидеть, коли совру! Эти вот молодцы на ишаках приехали, те на конях, аксакалы — на верблюдах. Быков не было.
Гости только головами качают.
Выходит вперед Мельник.
— Если нам веры нет, к Молле пойдите. А можно к Кази. Уж им-то нельзя не верить.
Пошли к Кази, впереди гости, за ними народ толпой. Домрул-удалец в сторонке стоит, на верблюдов поглядывает.
Кази вышел гостям навстречу.
— Милости прошу, рабы божьи!
Гости вперед выступили. Тут Мельник и спрашивает:
— Скажи, Кази, да пошлет тебе Всевышний благополучие, на чем эти люди к нам пожаловали? — И показывает на тех, у кого ишаки.
— На ишаках, — отвечает Кази.
— А эти? — спрашивает Мельник и на тех показывает, у кого кони были.
— Эти на конях прибыли.
Показывает на тех, чьих быков съели:
— А эти? Они говорят, на быках.
— Эти рабы Божьи пешочком прибыли. Быков у них не было.
Отправились к Молле. Тот, как увидел их, сразу встал:
— Знаю, люди добрые, знаю, чего пришли. Не было у вас быков. — Поглядел строго на тех, кто на быках приехал, и говорит: — Молитесь, рабы Божии! Скажите: «Грешны мы: пришли пешими, а теперь быков требуем!»
Те руки к небу, просят у Бога милости:
— Прости и помилуй нас, Господи, за грехи наши! Пешими пришли, пешими! Не было у нас никаких быков!
Раз Молла такие слова сказал, значит, и вправду не было быков.
Забрались старики на верблюдов, вознеслись на четвертое небо. Конные на коней сели, те, что на ишаках приехали, — на ишаков. А здешние люди все верблюдов, коней да ишаков за уздечки хватают, уговаривают гостей: не уезжайте, мол, погостите.
Не послушались гости, уехали. Едут в четыре этажа: в четвертом, самом верхнем, — старики на верблюдах, третий этаж — конные, второй — что на ишаках, а те, что на быках приехали, — теперь в первом — пешком идут. Старики на верблюдах у пеших спрашивают:
— А что у вас, и правда быков не было?
Пешие отвечают:
— Не было у нас быков, так пришли, пешие.
Замолчали аксакалы.
Ехали, ехали, вдруг слышат голос из-под скалы:
— Спасите, люди добрые! Не дайте пропасть живой душе! Скала обвалилась! Задавит!..
Бросились пешие к скале. Видят, стоит человек, плечами скалу подпер, а сам криком кричит:
— Держите, падает! Ой, раздавит!..
Схватились люди за
скалу, держат. Других на помощь зовут:— Помогите, не удержать! Скала на человека падает!..
Соскочили всадники с коней, с ишаков, подбежали, подлезли под скалу, держат. А человек под скалой кричит, надрывается:
— На помощь! Не удержать! Сейчас упадет, всех раздавит!..
Аксакалы приказали верблюдам лечь.
Легли верблюды, старики слезли, тоже за скалу схватились, держат. А человек как выскочит из-под скалы, вскочил на верблюда, а тут и другие такие же из-за скал повыскакивали. Вскочили на верблюдов, на коней, на ишаков — и поминай как звали. А гости как держали скалу, так и стоят, держат — боятся, рухнет на них…
…Деревня сытая, довольная, опять Шайтан гостинчика им послал. Порезали верблюдов, мясо едят. Наелись, веселиться хотят.
— А ну, Бекир, попляши!
— Бекир! Покажи, как Акчу целовал.
— Вот молодец!.. Что за парень!..
Акча всю деревню обошла, мужа своего ищет. Вдруг видит, стоят люди, в ладоши хлопают, а Бекир ее в середке пляшет. Схватила его за руку, дала подзатыльник, домой гонит.
— Навязался на мою голову. Чтоб ты сдох!..
Так и жил Шайтан месяц за месяцем, все она его по голове лупила.
В деревне любят над дураками смеяться. Так и с Шайтан-Бекиром. Соберутся вокруг него, пляши да пляши. Раз как-то ребятишки черешню ели, давай в него косточками плевать. Один озорник прямо в глаз угодил. То ли от боли, то ли со страха, взвился Шайтан чуть не до небес, закрутился вихрем… Да упал на землю и прямо на Акчу угодил. А та опять как даст ему по макушке.
— Чтоб ты сдох!..
Стала она очаг топить, а тут Шайтан под руку. Наподдала она ему, а он захохотал да прямо в огонь! И из трубы дымом вылетел. Все с перепугу на колени попадали. Который год никто Бога не вспоминал, а тут сразу:
— Спаси и помилуй, Всевышний!..
А Акча как стояла перед очагом, так и свалилась без памяти. Побрызгали ей в лицо водой, пришла в себя. Она тяжелая была, на сносях. Начались у нее схватки. Женщины скорей мужиков за дверь. Родила Акча девочку, на голове волосы — хоть косу плети. И стало то дите расти не по дням, по часам, и не по часам, а прямо на глазах у тех женщин. Испугались они и бежать! А мужики кричат:
— Убить ее, это Шайтан!..
Ворвались в дом с топорами да с вилами, а дите как прыгнет в очаг, обернулось дымом и вылетело из трубы вихрем. Закрутились, перевились друг с другом два вихря и помчались невесть куда. Новые деревни, новых людей искать, чтоб среди них жить, козни свои творить. Потому что только люди Шайтану житье дают. Не будь на свете людей, давно бы уж он вывелся, пропал.
Люди по домам попрятались. Сидят, дрожат, конца света ждут. День сидят, два сидят, неделю сидят…
И вот как-то утром слышат, Фатьма кричит:
— Выходите, люди добрые! Бекир пришел! Настоящий!
А у людей уж ни во что веры нет, в самих себе сомневаются. Но все-таки «настоящий», кричит, выходить начали, поглядеть, как он там, настоящий Бекир.
Глядят, точно Бекир. Только злой, хмурый. Коня и быков против дома поставил. Вспомнили люди, что тут у них Шайтан вытворял, как над ними мудровал, головы повесили. А кругом мирно, так спокойно…