Анютины глазки. Дилогия
Шрифт:
– Валера Жарков - длинный как жердь, 195 см, и добродушный чувак с неизменно приклеенной ухмылкой в углу рта, отец у него военный моряк с весьма отдаленной базы на Северах, Валера приехал сюда к брату
– Витя Калинов - маленький, шустрый, остроумный, приехал в Горький из областного городишки, живет в общаге
– Жора Хачапурис - грузинский грек... ну может греческий грузин, хер его знает, что занесло его к нам, родители у него люди небедные, могли бы и в столицу или там Ленинград-Киев пристроить, но вот не пристроили. Над ним постоянно кто-то прикалывался, но был он человеком абсолютно незлобивым и добрым и реагировал он на приколы добродушной улыбкой. А что он при этом был
– Сережа Мордовин - еще один рослый блондин с выдающимся носом, местный Казанова, ага, одни бабы у него на уме всю дорогу были.
– Саня Русаков - простой деревенский парень, кстати мордвин (вот странно выходит - Мордовин у нас 100% русский, а Русаков настоящий мордвин, меня всегда занимала такая игра слов)
– и еще один Саня, Фомин - он у нас вылетел после первого семестра из-за раздолбайства (кстати вместе с Русаковым), так что его я не очень хорошо помню
– Алик Кузин, вообще-то Альберт, но приклеился к нему этот Алик... ну Алик и Алик... выпил шкалик... нечего больше сказать
– и два Сергуни еще у нас есть, Тимохин, потомственный турист, и Лашков, отличник боевой так сказать и политической... ну просто отличник.
Ладно, девочек потом представлю, а то как-то длинно получается. Кстати, пока мысленно представлял народ, само собой сочинилось такое вот:
Уже село Анютино
Наскучило до жути нам.
Продекламировал коллегам - удивились и сказали, что давай еще. Да не проблема, держите:
Репу чешет Никодим,
Охренел и Кузька,
Русаков у нас мордвин,
А Мордовин русский.
Даже захлопали. Я шуточно поклонился, прижав руку к груди. Спросили, что за Никодим с Кузькой - ответил, что имена условные, символизируют русскую глубинку и более никакого смысла не несут.
Дальнейшее было малоинтересно - ну свекла, ну бурты, ну Витек споткнулся о кочку и проехался носом по земле, вот и все приключения.
Вернулись по домам к 6, хотел было портвеином развлечься, но что-то не нашел сочувствующих, плюнул. До ночи играли в преферанс и в кинга, без денег, малоинтересно. Я выиграл 2 пули. Потом поспорил с Валерой на предмет, как задолбали его сельхозработы и как хорошо было бы, если б их совсем не было.
– Видишь ли Валера, - начал я издалека, - с одной стороны ты конечно абсолютно прав и картошка эта выглядит диким анахронизмом... в Китае во время культурной революции студентов туда посылали, больше вроде нигде... но надо ж смотреть на вещи ширше (а к людЯм мягше?
– тут же среагировал Валера), ну да и мягше тоже. Вот сам посуди, сидели б день деньской мы в аудиториях ГПИ им Жданова, лекции бы отслушали, лабы сдали, семинары провели и по своим норам, да? Совместных переживаний или там преодолений трудностей никаких, общего очень мало. На такой режим, к слову, наша высшая школа выйдет лет через 15, это мой личный так сказать форкаст (видя непонимание в лице Валеры, тут же добавил - ну прогноз значит). А у нас тут в Анютино посредством преодоления и превозмогания трудностей и разного рода нелегкостей происходит так сказать сакральный процесс тимбилдинга, ну коллективо-образования по нашему. Короче как говорили наши предки, вместе пуд соли съедим, будем не разлей вода.
Валерон долго молчал, проникался видимо, потом выдал:
– А я соль не ем.
– Что, совсем не ешь? Ну хорошо, не соли, картошки.
– Но ты ж сам недавно всем сказал, что насто..ло тебе Анютино, не?
– Это в стишке? Это чисто для рифмы пришлось, а на самом-то деле мне Анютино очень даже нра...
На этом спорт сам собой увял и четвертый день плавно перешел в ночь.
Сено и форс-мажор
Следующий день не стал исключением из тренда - нас опять кинули на новую работу, сгребать сено в стога. Выдали вилы в руки и вперед, накалывай на него сено и неси в к стогу. Работа хоть и не такая утомительная, но удивительно сцуко однообразная, плюс следить надо все время, чтобы вилами кому в бок не заехать.
После очередного цикла накол-проход-заброс я встал в позу гладиатора, слегка отставив в сторону вилы, и спросил у Таньки-маленькой: - Похож я на журнал Крокодил? Имея ввиду рубрику 'Нарочно не придумаешь', там примерно так черт с трезубцем стоял. Танька-маленькая похлопала глазами и сказала, что на придурка с вилами похож, а на Крокодила не очень.
Кстати о девчонках - 11 штук их значит в наличии, справа налево:
– упомянутая Танька маленькая и где-то рядом с ней обязательно должна быть Танька-большая, они всегда парой ходили, обе черненькие, смешливые и страшные, как смертный грех
– Надя и Нина, одна из Воронежа к нам приехала, другая аж из самого Фрунзе Киргизской ССР (теперь он Бишкеком что ли называется) - живут, как вы сами понимаете, в общаге в одной комнате, обе беленькие, Нина с небольшим восточным колоритом, глаза удлиненные, вроде не дуры, но все портят ноги, у Нади кривые кавалерийские, у Нины ну очень здоровые, спортом она каким-то занимается типа ядро-толкания
– Марина, туристка, пара в сапог Сергуне Тимохину, вместе они по разным турслетам и Звездочкам шарились
– Светка, дочь нашего декана между прочим, зашуганная она какая-то, всего боится
– Ира, высокая, черненькая, из деревни, больше ничего не могу сказать
– Тамара, Роза, Лариса и Оля - совсем какие-то одинаково никакие подруги, они, если я все правильно помню, паровозиком вылетят из института после первой сессии, там на экзамене по вышке будет зверствовать такой доцент Миндалев (вот если вдуматься, нахрена будущим системотехникам вот эта высшая математика, все эти дифуры, интегралы по замкнутому контуру и теория множеств -даром она сто лет не уперлась в системотехнической деятельности, а вот поди ж ты, вышиб из-за нее Миндалев 7 человек как нехер делать...)
Ну и еще с нами в этот раз Ирина-медичка собралась, до этого она в деревне оставалась, уж не знаю зачем, а сегодня залезла в кузов и поехала, как будто так и положено. Ну и хорошо, есть хоть на чем глазу отдохнуть.
Ирина кстати взяла вилы, как все, и честно отрабатывала, как все, так что никаких претензий к ней не могло быть. Обед прямо на поле привезли. Перед тем, как взять в руки ложку, продекламировалось как-то само собой:
Вилы в сено, ложку в руки -
Вот гарантия от скуки.
А когда после принятия пищи все разлеглись на том же сене для послеобеденного перекура, мне как будто обухом по голове стукнуло, мы же приехали сюда 2 сентября, да, а сегодня пятый день, как мы тут торчим, значит какое сентября? Правильно 6-е. А 8 сентября 1977 года, послезавтра значит, насколько мне помнится, в славном городе Тамбове должен утонуть дядя Миша, родной брат матери значит...
В то время, как одна половина моего сознания бубнила, мол значит судьбина у него такая, сиди вон на своей картошке и не рыпайся, вторая половина четко и членораздельно отчеканила - ну же, попаданец херов, если ты даже родственника своего спасти не сможешь, как же ты страну собираешься спасать? Робкие попытки первой половины перейти в наступление, кто мол сказал, что я собираюсь что-то там спасать, были разбиты как фашист под Сталинградом - есть такое слово 'надо'... есть правда еще слово 'не надо', но оно тут совершенно не к месту.