Анютины глазки

Тут в ворота постучали.

– Кто это? – всполошился любитель тайн. Кажется, как бы он ни храбрился, но о расплате за побег не забывал.

– Это Флор, мой помощник, и Яша – работник. Из бани вернулись. Сейчас я их впущу, а ты спи.

Мужички мои были чистые, нарядные и чуть-чуть под хмельком.

– Хозяйка, мы пива по капельки выпили, – с порога признался Флор. – Сейчас тихо расходимся по своим местам, а утром как боевые петухи будем: бодрые и весёлые.

Яша, подтверждая слова приятеля кивал, как китайский болванчик, и тихонечко пробирался вдоль стены дома в подвал, к своему спальному месту. Флор тоже быстро ретировался, не дав мне возможности расспросить о том, кто такие Троф и Васечка.

Поднималась я в мансарду крадучись, стараясь, чтобы ступенька под ногой не скрипнула. Да только Васечка не спал.

– Знаешь, почему я сегодня убежал? – неожиданный вопрос остановил меня около сундука, ставшего на эту ночь кроватью гостю.

– Нет. Не знаю.

– Троф сказал, что жениться надумал. А это значит, что обо мне и вовсе забудет, – голос мальчика дрожал. И он тихо-тихо прошептал: – Никому я не нужен.

Мгновенно вспомнились мои переживания в дни родительских отпусков, когда они хотели баловать меня, но не могли оторваться друг от друга, и ощущение себя третьей лишней.

– Васечка, – обняла я парнишку. Ну как же «никому»? Уверена, что в чувствах Трофа ты ошибаешься, но если и нет… Ты нужен мне. Боюсь, что мамой твоей мне никто стать не позволит, но и другом быть не запретит. Ты забыл? У меня документ есть, что я Васечкина.

Мальчик тихо рассмеялся, разгоняя слёзы, протяжно вздохнул, положил голову на подушку и мгновенно засопел. Утомился от переживаний нешуточных.

А я, сев на свою кровать, уставилась в тёмное, усыпанное незнакомыми звёздами небо. Сон, ещё недавно едва не сморивший посреди разговора, развеяло двумя словами: «Троф женится».

Что он мне? Я его толком даже не рассмотрела. Подумаешь, десятком слов перекинулись. Значит, и думать даже в ту сторону нельзя. Он – в княжестве какая-то большая шишка, а я цветочница Анюта. И мир этот не сказочное королевство, где чумазые девчонки выходят замуж за принцев. Вряд ли он станет заходить в мою лавку взглянуть на цветы и простаивать в ней часами.*

*Отсыл к песне «Цветочница Анюта» композитора М. Табачникова на стихи Г. Строгонова.

Глава 23

– Похоже, здесь он и ушёл, – ткнул пальцем в неприметный лаз между кустами Флор. – Видишь, земля примята, а вон на стене – отпечаток детской ладони.

– Думаешь, там тайный ход? – уточнила я, хотя и так понимала, что ответ очевиден. – Ещё раз явится, уши надеру засранцу. Что за манеры? Когда захотел – пришёл, когда захотел – ушёл. Ни тебе «здрасти», ни мне «спасибо». Кстати, Флор, подскажи, а кто это такие – Троф и Васечка?

Если до этого вопроса мой помощник слушал меня со слегка заметной усмешкой типа «Ты только обещаешь», то услышав два этих имени, едва не шлёпнулся на вскопанную Яшей грядку.

– Ты шутишь? – понизив голос до шёпота, спросил он меня.

– Какие шутки? – Я даже кулаки сжала от злой обиды. – Один без предупреждения врывается в помывочную, другой ряженым является. Понять бы, что им от меня надо.

– А в помывочную кто из них ворвался? – ещё больше понизил голос Флор, ожидая сенсационную новость.

– Да какая разница кто?! – хотела я топнуть ногой, но, вспомнив, что в мягких домашних тапочках вряд ли выйдет эффектно, передумала и потребовала: – Рассказывай, кто это такие!

– Троф – князь наш, милостью Светлой богиней-матушкой на правление венчанный, а Васечка… точнее Васил, – младший брат его. Будущий Верховный маг Великодольского княжества. Говорят, что он уже сейчас, будучи мальцом несовершеннолетним, сильный чародей. Удивляюсь, как ты этого не знаешь.

Отвечать я не стала, а посильнее завернулась в шаль, наброшенную поверх халата, и пошла в дом, бормоча под нос:

– Князь… ещё и жениться хочет… Князь!

Не знаю, сколько раз повторила я эту фразу, но дойдя до крыльца и едва не запнувшись о ступеньку, словно в себя пришла. Чего это я? У меня дел невпроворот, а я о чужом женихе, да ещё и князе, думаю. И братец его такой же…

Проснулась поздно – долго уснуть не могла, думая о… Не о том я думала! Проснулась, а Васечки нет. Не было его и внизу, и во дворе. А когда спросила у Флора, не видел ли мальчишку, он повёл меня к стене. То-то я как ненормальная в тапочках и едва ли не в неглиже – хорошо хоть шаль вчера на спинке стула в гостиной оставила да схватив по пути, закуталась как в плащ, – по двору ношусь.

– С такими знакомцами и впрямь умом тронешься, – хоть как-то оправдала я себя и позвала Флора. – Мы в управу не опоздаем?

Не опоздали. Мало того – нас там ждали!

– Моса Анюта Васечкина? Проходите-проходите. Вам в кабинет сорок семь. По коридору четвёртая дверь налево. Ах, давайте, я сам вас провожу!

Чиновник, дежуривший у входа, едва ли не под локоток вёл меня, опешившую от такого приёма, к нужной двери. Флор, не менее изумлённый, семенил следом. Стукнув согнутым пальцем в дверной косяк, наш провожатый распахнул дверь и торжественно объявил:

– Уважаемый мот Сеж, к вам моса Васечкина! – легонько подтолкнул Флора за мной в кабинет и закрыл дверь, оставив нас наедине со своим начальником.

Хорошо, что тот не вскочил из-за стола и не бросился раскланиваться. Иначе осколки устоявшихся шаблонов о чиновничестве могли тяжело ранить мою психику. А ей с утра и так досталось: Троф князь! Кто бы мог подумать?

– Я слушаю вас, – указав на стул, с вниманием уставился на меня мот Сеж, а выслушав просьбу, легкомысленно отмахнулся. – Делов-то! Вот вам бланки, пусть ваш подопечный заполнит, потом сходит в канцелярию, их там зарегистрируют, после чего я подпишу. А мы пока отвар попьём с пирожками. Любите выпечку с ягодами, моса?

Что происходит? Не верю я, что в этом мире чиновники победили бюрократию, стали человеколюбивыми и сострадательными по отношению к посетителям. Удивление сдержать не смогла, что не укрылось от мота Сежа, и он, понизив голос, ткнул пальцем в лист бумаги на своём столе:

– Распоряжение из Замка.

Я понимающе покивала, делая вид, что знаю, о чём идёт речь. Но от отвара с пирожками отказалась и те пять минут, которые Флор бегал с бумагами по управе, рассматривала пейзаж за окном.