Анжелика и принц

– Это ваш родной язык?

– Именно. Так я пишу быстрее и красивее, чем этим вашим пером.

– Похоже на то, - кивнул он.

И заиграл. А Лика смотрела и записывала аккорды, иногда переспрашивала - а что вот это, а почему этим пальцем. Он объяснял.

Они успели записать четыре песни к тому моменту, когда в гостиную шумной толпой ввалились остальные - Принц, Орельен, Жакетта, Туанетта, Лионель и обе его сестры. Лика быстренько затолкала тетрадь обратно в мешок и достала заготовленный лист местной бумаги и местный же аналог карандаша.

– Дальше я буду писать просто аккорды по строчкам, а потом уже совмещу с текстами. Благодарю вас, господин граф. Если вы как-нибудь одолжите мне на часок гитару, я постараюсь что-нибудь из этого выучить.

– Обращайтесь, - он вежливо наклонил голову.

– Вот вы где, Анжелика!
– Принц улыбнулся ей, надо же!

Где-то потоп или пожар?

– Господин граф показывал мне гармонию к некоторым песням, - сообщила Лика.
– Возможно, я их выучу.

– Анжелика, мне будет очень приятно. А чтобы вам проще было учить - вот, примите это от меня, - он обернулся, взял у стоящего за спинами Лионеля и вручил ей... гитару.

Лика временно утратила дар речи, а когда смогла, с трудом подавила рвущиеся с языка междометия и другие звуки для связки слов - при семействе де Вьевиллей она эту часть своего лексикона пока старалась слишком не раскрывать. Взяла инструмент.

Гитара была из тёмного дерева, очень красивая. Она присела на подлокотник кресла, взяла аккорд. божечки мои, да это самый прекрасный инструмент на свете! Это же мечта! Она поставила гитару на сиденье кресла и обернулась к Принцу.

– Благодарю вас, Анри, это неожиданно и оттого особенно приятно. Сегодня у меня воистину день сюрпризов - чудесный конь, а теперь ещё и чудесный инструмент! В одной истории, которую я читала давным-давно, герой говорил, что ему в жизни надо три вещи, а остальное уже как-нибудь, и это - инструмент, конь и возлюбленная. Он был мужчиной, ясное дело, - усмехнулась она.
– А у меня теперь есть инструмент, конь и... жених. Благодарю вас, ваше высочество.

Вообще дома за такое следовало с радостным визгом повиснуть на шее дарителя и расцеловать, а тут? Неужели достаточно просто слов, вот этого ниочёмного «благодарю вас»? Да ещё и все вытаращились, как в цирке! Ай, сам виноват!

Лика решительно сделала два шага, привстала на цыпочки, обхватила Принца за шею и расцеловала - в щёку, в другую щёку, и - в губы. В глазах его было радостное изумление, он легко подхватил её, приподнял, поцеловал - легко и нежно, и поставил на место. Спросил, не выпуская её руки:

– Вы сядете рядом со мной?

– Конечно, - она быстро глянула на него и опустила взгляд на ковёр.

– Кстати, за сам инструмент вам нужно благодарить Жана-Филиппа, - сказал Принц.
– Именно он нашёл, выбрал и доставил в замок.

– Ну так я и его поцелую, - пожала плечами Лика.
– Очень уж я рада такому подарку.

Подошла и поцеловала. Пират был ненамного выше неё, так, на полголовы, или чуть больше, и изумился ещё сильнее Принца. Правда, Лика решила не наглеть и никого не бесить, и просто расцеловала обалдевшего Пирата в обе щёки. Ну, как расцеловала - легко коснулась. Раз и два. И всё.

– Благодарю вас. Мне очень приятно. Вы, наверное, даже не представляете, насколько.

– Я рад, что в итоге вы добры и милосердны, и не кидаетесь ни огнём, ни кинжалами, -усмехнулся он.
– Пусть эта гитара радует вас многие годы.

Лика вернулась к Принцу - с опущенным по всем правилам взором - и с его помощью уселась на ковёр. Он же позаботился о бокалах для них и устроился рядом.

Далее состраивали гитары между собой, это в конце концов удалось, а потом - просто играли и пели до глубокой ночи. И если гитара Пирата ходила по рукам, то у Лики даже и не просили - просто смотрели на неё и улыбались.

А ей просто было хорошо от того, что в её жизнь так чудесно вернулась музыка.

2.13 Антуанетта. Страшная вещь благодарность

Антуанетта украдкой смотрела на Анжелику и ловила себя на странной мысли - что восхищается своей подопечной. Не всегда, но бывали моменты, когда она очень жалела, что не может быть такой же отчаянной и упрямой. И стоять на своём - чего бы это ни стоило.

Правда, Анжелике всё равно надлежало сделать внушение. И Антуанетта сделала -потому что негоже благородной воспитанной даме виснуть на шее у мужчины, хоть бы и своего наречённого. А тем более - целовать графа Саважа, с его-то репутацией! На глазах у его высочества! А то ещё девицы Вьевилль насмотрятся и подумают, что им тоже так можно! И её высочество потом ей, Антуанетте, этого не простит.

Кстати, её высочество оказалась очень довольна подготовкой и знаниями Анжелики - и велела своим дочерям ходить вместе с ней к господину Перро и читать всё, что он скажет, а не только сонеты и любовные романы. Глядишь - что в головах и задержится, так и сказала. Антуанетта попробовала по этому поводу выгнать с занятия Жакетту, ибо что ей делать за столом с девицами Вьевилль?
– но не преуспела. Анжелика, со своим вечным панибратством, встала за камеристку грудью и заявила, что Жакетта ей здесь нужна, и точка. Последнее слово осталось за господином Перро, он оглядел девиц, вздохнул и велел оставаться всем. Всё польза. Да-да, и вам, госпожа Антуанетта, тоже.

Сегодня господин Перро рассказывал о войнах с неверными на Срединном море, и добавил, что девицам надлежит расспросить его преосвященство де Вьевилля - пусть расскажет о личном опыте, он ведь участвовал в битве при Лаганасе, как и граф Саваж. Девицы Вьевилль оживились при упоминании графа Саважа - уже, наверное, представляли себе, как поймают его и унесут в норку на растерзание. Впрочем, так Саважу и надо. На родовитых просватанных девиц он и не посмотрит, для его целей они не годятся, а просто так сбежать от них будет невежливо. Вот и пусть выкручивается.

Анжелика и Жакетта слушают и что-то даже отслеживают по карте. Антуанетта с картами не дружила, считала их какой-то отдельной высшей премудростью, и никак не могла уложить в голове, как это - люди смотрят на местность вокруг и потом на плоский рисунок и сопоставляют одно с другим. Ладно Анжелика, она чему-то училась у себя дома, и много училась, судя по тому, сколько всякой всячины знает. А Жакетта-то куда? Зачем ей все эти книжные учёности? Но Анжелика стояла каменной стеной: хочет, значит, пусть ходит вместе со мной, и точка. Мало ли, где пригодится. Ну хорошо, не спорить же с невоспитанной девицей? Пусть ходит.

На занятия магией - там хоть понятно, для чего Жакетта нужна. Помогать справляться с вдруг прорезавшейся силой, которая рвалась из Анжелики наружу и которую нужно усмирить и упорядочить. Правда, сама Анжелика называла это иначе - научиться с этим жить. Назад ведь не отмотаешь? Значит, будем жить так. И училась. Судя по тому, какой Анжелика возвращалась с занятий - легко ей не было. То мокрая насквозь, то чумазая, как деревенский мальчишка, то закопченная, как какой-нибудь угольщик. И нередко - без сил. Сколько правды в сплетнях о том, что маги восстанавливают силы через плотскую любовь, Антуанетта не знала. Но Анжелика общества своего жениха, как и общества кого-нибудь другого по такому поводу не искала. Значит, так справляется.