Апельсин

Обида на родителей ещё не утихла, поэтому Алиса демонстративно повернулась спиной к добросовестному охраннику. Туристы фотографировались на фоне собора, влюблённые сидели на скамейках, держась за руки, дети ели мороженое, дули мыльные пузыри и гонялись за ними. Справа от фонтана невысокий парень в рваных джинсах и красной футболке поставил на складной стул портативный проигрыватель с флешкой, достал из футляра скрипку и начал играть. Некоторое время подруги слушали, лениво переговариваясь, а потом встали и подошли поближе.

Из динамиков лилась классическая музыка в современной обработке, но ведущая партия исполнялась вживую. Алиса с удивлением смотрела на виртуозную игру уличного музыканта, наблюдая, как меняются эмоции на его лице. Слушатели охотно аплодировали – их было немного, и это её расстроило, так как играл парень чудесно. По окончании четвёртой композиции он прервался, достал из сумки бутылку минералки и жадно припал к горлышку – с вечером желанная прохлада в город так и не пришла.

– Ты здорово играешь, – воспользовалась Алиса паузой. – Аранжировки сам делаешь?

– Спасибо. Да, сам. Вам правда понравилось? Меня Стас зовут. – Он протянул руку и улыбнулся.

– Алиса, – сказала она и пожала тёплую ладонь, заметив краем глаза, что Сергей Николаевич закрыл книгу. Когда Карина тоже представилась, Алиса ответила: – Очень понравилось. Последнее – это же Вивальди был? Оригинальная обработка. И исполнение круче, чем у Ванессы Мэй! – Стас смутился, и она закивала: – Правда-правда!

– Да, это реально круто, – подтвердила Карина. – Мне тоже понравилось. Ты так на жизнь зарабатываешь?

– Нет, это, скорее, хобби. Люблю музыку, мне нравится играть. Ну, а если кто кинет денежку, так мы, студенты, народ негордый, будем только рады. – Он засмеялся и показал на лежащую около стула бейсболку с парой сотенных бумажек.

– Хочешь, мы тебе поможем? – спросила Карина.

– Как? – воскликнули Алиса и Стас одновременно.

– Ты будешь играть, а мы танцевать.

Алиса толкнула подругу в бок и зашипела: «Ты с ума сошла, что ли?»

– Мы сейчас с коллегой утрясём некоторые этические разногласия, а ты пока подыщи нам какое-нибудь зажигательное танго, – сказала Карина и потянула Алису в сторону. Сергей Николаевич, не обнаружив угрозы, снова стал делать вид, что читает.

– Ты что творишь? Какое танго? – спросила Алиса, когда они отошли.

– Обыкновенное, – отрезала Карина. – Посмотри на него! Хорошая фигура, приятная улыбка, ровные зубы. Не прыщавый. Ля, да он милашка! Любит музыку, значит, натура творческая. Значит, впечатлительный и влюбчивый. И самое главное – не знает, кто ты. То есть всё, как ты хотела. Чего ещё надо? Иди давай, соблазняй!

– Кто, я?!

– Нет, адмирал Иван Фёдорович Крузенштерн, человек и пароход! – съехидничала Карина, и Алиса обиженно надула губы – это была её коронная фраза из любимого мультфильма. Но подруга, нагло присвоив шутку, ничуть не раскаялась: – Давай-ка немного встряхнём этот городишко! Стас не устоит, вот увидишь!

Спортивными бальными танцами Алиса занималась с шести лет. Тренер её хвалил, и когда после седьмого класса она уехала учиться в Швейцарию, то любимое дело не забросила – профессиональные преподаватели работали и там. На последний Рождественский бал, когда на конкурс талантов все желающие ученики могли представить любой номер, Алиса со своей новой закадычной подругой Кариной исполнили танго и заняли второе место.

Идею выступления они придумывали вместе, подбирали музыку и костюмы, а с хореографией им помогала преподаватель. Рисунок танца мадам Пейро выстраивала так, чтобы по ходу действа подруги менялись ролями – каждая на время становилась то «партнёром», то «партнёршей». И научить танго Карину, которая занималась фигурным катанием и умела работать в паре, оказалось гораздо проще, чем переучить Алису.

А ещё это был не только танец – это был эпатаж, провокация. Со стороны казалось, что девушки не просто танцуют, а любят друг друга. И не скрывают этого. Объятия, которые в танго имеют особый смысл, выражают сострадание и заботу, мужскую надежность и женское доверие, в их исполнении были то чувственно-пылкими и зажигательными, то деликатными, почти робкими. Взгляды, поддержки, касания источали нежность, истому, тягучее желание. Однако если Карина относилась к этому как забавной игре, развлечению «по приколу», то для Алисы танго было открытой раной: она не танцевала – она им болела. Мадам Пейро говорила, что именно эта её отрешённость, граничащая с экзальтацией, и сделала выступление таким чувственным.

Танго тогда вызвало овации, подруг требовали на бис, а их мамы в зале растроганно утирали глаза. Но исполнять его сейчас, на площади перед собором, Алисе казалось неудачной затеей – то, что в толерантной Европе восприняли как демонстрацию взглядов истинно свободных людей, в центре культурной столицы России могли не одобрить, а возмутителей спокойствия освистать, а то и забросать камнями. А охранник у них был всего один.

– Чего ты боишься? – уговаривала её Карина. – Посмотри, народу немного. Мы по быстренькому сбацаем, Стас впечатлится, и дело в шляпе. Сходите потом куда-нибудь вместе. Если с первого раза не выйдет, придём сюда ещё раз… Ну, или придумай что-нибудь сама. Соблазняй своего потного юриста!

Алисе стало стыдно. Она загрузила подругу проблемами и лишь ныла, сама не предлагая никаких вариантов решения, да ещё и отвергая её советы. Поэтому нехотя согласилась:

– Ладно.

Карина сделала знак Стасу. Он включил проигрыватель и взял в руки скрипку.

Танцевать Алиса любила и после долгих лет упорных тренировок умела делать это красиво. За техническую сторону она не переживала – мадам Пейро говорила, что у них с Кариной идеальный баланс, они чувствуют друг друга на уровне интуиции, безупречно держат равновесие и в покое, и в движении. Но её всё ещё тревожило, что подумают окружающие, и чем это может кончиться.

На сегодняшнюю прогулку подруги не сговариваясь надели юбки: Карина юбку-колокол чуть выше колен, а Алиса клёш почти до пят, что усиливало своеобразие их танца, усугубляло эпатаж. И когда при заключительных аккордах Алиса закинула ногу на талию Карины, а та нежно взяла её за подбородок, и они обе замерли, глядя друг другу в глаза, зеваки, которые собрались вокруг них за эти несколько минут, заулюлюкали.

Танцовщицы кланялись и приседали в реверансе, толпа аплодировала, кто-то выкрикивал: «Браво!», «Молодцы, девчонки! Дали жару!», «Ещё!» Стас удивленно качал головой, а Карина, схватив его бейсболку, стала обходить зрителей, приговаривая: «Подайте бедным артистам на пропитание». Люди смеялись и охотно протягивали ей разноцветные купюры. Карина посылала воздушные поцелуи и ослепительно улыбалась в ответ. Когда она вернулась с полной кепкой денег, Стас присвистнул:

– Вот это да! Круто! Тут в два раза больше, чем я обычно срубаю за весь вечер.

К ним подошли трое парней, по виду ровесники Стаса, – они тоже хлопали в ладоши.

– Ну вы даёте! Здорово зажигаете, – восхищённо сказал один, самый высокий и привлекательный. После чего оценивающе оглядел девушек и хмыкнул: – Девчонки, вы сестрёнки?

Его друзья гоготнули, нехорошо ухмыляясь, и Алиса тоже машинально улыбнулась – и правда, смешно было предполагать, что черноглазая и черноволосая Карина хоть каким-то боком родственница ей – сероглазой и светлокожей блондинке.