Апгрейд. Второй отряд

В неё стрелял Костик, Юра пытался его успокоить, а на меня даже не смотрел. Это и к лучшему, я бы не вынесла этого взгляда ещё раз.

Мертвецов я заметила раньше всех. Скорее всего из-за новоприобретённого проклятия. Я отчётливо чувствовала запах гнили и застарелой крови.

Взяла автомат и начала стрелять в уродов. Возможно, что теперь я одна из них, но ненавидеть меньше не стала.

Звуки стрельбы противно резали обострённый слух.

– Слишком дохуя! Идите я догоню! – кричал Костик.

– Нет! Либо вместе, либо никак! – заупрямился Юра, и Костя сдался.

О Лизе никто не позаботился, никто даже не проверил жива она или уже нет. Я то точно знала ответ. Я больше не слышала стук её сердце. На секунду стало жаль подругу, но если выбирать между ней и мной. Я выберу себя.

Бесконечный бег от неизбежного продолжился.

Я ничуть не отставала от темпа Юры, тем не менее, он, как и раньше, взял меня за руку. Я знала, что с появлением Зверя, я больше не заслуживаю его. Мне никогда не искупить свою вину перед ними, но я хотя бы попытаюсь.

Сзади что-то происходило, и я догадывалась что.

– Костя! – я упёрлась в землю ногами, тянула руку Юры на себя.

Наконец он обернулся и бросился к другу, стреляя по мёртвым.

С пробуждением Зверя, я стала их понимать. Мертвецы стадные животные, и да они вправду не чувствовали боли, а вот ярость и голод очень даже. Они слабы, они не могут этому противостоять. Я, как оказалось тоже. Потому, я сделала пару нерешительных шагов в сторону мертвецов, желавших урвать от моего друга, кусок пожирнее.

Я не особо понимала, почему Юра вдруг метнулся вперёд, что-то бросив.

Внезапно меня снесло с места ударной волной, сильно приложив о землю. Наваждение тут же спало и сознание прояснилось. Однако, вслед за ясностью ума, пришла боль. Яркая и мучительная, она заставляла выгибаться дугой и стонать, сжав зубы. Не знаю, были ли это последствия взрыва или отсутствие Зверя в моём сознании, но я хотела прекратить эту боль.

Кто-то разжал мои челюсти и засунул в рот плотную ткань, она пахла порохом и чем-то неприятно резким.

– Я помогу. – отчётливо произнёс Барыга. Правую руку обдало холодом, когда он задрал мой рукав. Я в ужасе распахнула глаза, когда мою кожу коснулась игла.

– Ты что сделал? – тут же выплюнула тряпку я, и попыталась привстать. Тело вновь скрутило от боли.

– Проебал последний дозняк. – ответил он. – Подожди немного, скоро полегчает.

У нас не было времени на это, Барыга тоже это понимал и помог мне подняться на ноги. Понятия не имею зачем он сделал это для меня. Наверное здраво рассудил, что одному ему не выжить, а Юра без меня не пойдёт. Хотя какой уж там теперь. Кстати о Юре, он стоял на коленях всего в двух метрах от нас. Стоял и смотрел на багряную землю.

– Юра вставай. – просила я и трясла его за плечи, пока он не очухался. – Юра, Юра пожалуйста! – умоляла я.

Он уже осознанно посмотрел мне в глаза. Я больше всего на свете боялась, что он увидит в них Зверя.

Он встал и молча продолжил наш путь, в качестве капитана сухого остатка отряда. Мы с Барыгой последовали за ним.

Чудом найдя заброшенное здание, наконец остановились.

Мы втроeм стояли спина к спине, страх медленно полз вверх по позвоночнику. Странно, но я не чувствовала никакого эффекта от наркотика, что вколол мне Барыга. Хотя возможно присутствие Зверя, давало некий иммунитет к препаратам.

Слeзы капали вниз с подбородка.

Собственные всхлипы заглушали звуки из вне.

На периферии зрения я увидела Барыгу, он метнулся в сторону окна.

Дурное предчувствие шелохнулось внутри. Гнев вновь густой тьмой обволакивал моё сознание. Предметы вокруг обрели резкость и запах угрозы.

– Ложись! – заорал Юра и толкнул меня на пол.

Опора под ногами исчезла и я полетела вниз.

От удара, лeгкие казалось схлопнулись. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни закричать.

Пыль высоко поднялась наверх, я ничего не видела, только чувствовала пьянящий запах крови.

Я зажмурилась, а измученное сознание погасло.

– Юль, ты чe спишь? – меня кто-то тряс за плечо.

Я открыла глаза и увидела перед собой Машу.

– Давай, тебя второй стол уже минут десять ждeт.

– Угу, иду, такая ерунда приснилась. – я протeрла заспанные глаза.

– Потом расскажешь.

Я прошла через весь зал ко второму столику.

За ним сидел мужчина средних лет, лицо было знакомым, возможно какой-то постоянник.

– Добрый день, вы что-нибудь выбрали? Может быть желаете начать с напитков? – спросила я деланным, бодрым голосом.

– Это вкусно? – спросил он и ткнул пальцем в меню.

Я подошла поближе и чуть наклонилась.

В следующее мгновение, его зубы сомкнулись на моём плече.

Мгновенная вспышка боли, из моего плеча вырвали кусок плоти.

Открыла глаза, я всe ещe на бетонном полу, даже пыль не успела осесть.

Я наотмашь махнула ножом. В ухо рычали.

– Юля! – закричал Юра совсем близко.

Завеса спала и я увидела Юру, из его носа и ушей текла кровь.

Мертвых было около десятка, и они были повсюду, нужно было встать.

Из оружия было два ножа и пистолет с пустым магазином. Последний патрон грел душу, но использовать его было рано.

Юра кромсал их мeртвые тела, пытаясь попасть в район головы. Потоками лилась гниль. Вонь стояла жуткая. Я тоже прикончила парочку, вот только сил на большее не было.

Когда всe закончилось, мы оба рухнули на пол.

Он посмотрел на меня, и увидел разорванное плечо.

Лицо застыло в немом крике.

– Чтоб я сдохла. – слабо улыбнулась я.

– Ты подожди чуть-чуть, сейчас прилетят наши. – захлёбывался слезами Юра. – Ты ведь уже была заражена до этого, так? Может у тебя иммунитет?

Наши не успеют. Меня укусили, а это значит, что меня уже не спасти. А насчёт иммунитета, дак я лучше сдохну, чем ещё раз почувствую эту гниль внутри себя. Но вслух я произнесла совсем другое.

– Спасибо тебе, Юра, спасибо, что спас меня с той крыши. Спасибо, что подарил мне эту жизнь.

– Нет. – простонал Юра, по его щекам скатывались слeзы. – Нет, я не спас тебя. Я никого не спас. – он громко стонал и всхлипывал.

– Юра, пожалуйста, сделай это. – я протянула ему мой пистолет, подаренный Костиком. Вытряхнула из кармана последний патрон. Руки уже немели, а ног я давно не чувствую. Из-за яда в моей крови, мои клетки стремительно умирают.