Апофеоз Империи

Ясен пень, что Громов затаил обиду. Потому я и внёс его в изначальный список тех, кто попал под подозрение. Но, по всей видимости, у князя другие методы. Да и амбиции никуда не делись — это буквально было написано у него на лице.

— Ну здравствуй, Дмитрий, — Громов жестом предложил мне присесть.

— Доброго дня, — раз уж мы оба были «Светлости», то я мог говорить с ним на равных. — Если вы не против, я бы сразу хотел перейти к сути вопроса. Зачем вы позвали меня?

— Пообщаться. Прояснить кое-какие моменты, — уклончиво ответил он, взяв руки бокал вина. — Как ты узнал про лесопилку? Да и почему пошёл один?

— А если я скажу, что это государственная тайна? Такой ответ вас устроит? — я скрестил руки на груди, чтобы сразу выразить свою позицию.

— Не стоит воспринимать всё в штыки. Это лишь дружеская беседа.

— Как я упустил тот момент, когда мы с вами стали друзьями, — я демонстративно задумался. — Не припоминаю…

— Ты ведь не глупый человек, — он посмотрел на меня исподлобья и отпил из бокала. — Хоть страной и правят Романовы, но мой Род практически ни в чём им не уступает. Да и уж если какие-то злодеи задумали убить Его Величество и наследника…

— Опасную игру вы ведёте, Фёдор Борисович. Стоит ли говорить подобные вещи в присутствие поверенного Его Величества? — я активировал печатку Императора.

— Я лишь рассуждаю. Что будет, если анархистам удастся добраться до правящего Рода? Как ты считаешь, Дмитрий? Что тогда начнётся?

— Это и дураку понятно, — ухмыльнулся я. — Люди, вроде вас, попытаются захватить престол силой, интригами и подкупом. Вы, кстати, ведь поэтому меня позвали? Будете угрожать или предложите денег?

— А ты и правда не похож на малолетнего тракториста, — Громов снисходительно посмеялся. — Многие во дворце Его Величества тебя обсуждают. Кто же этот Демидов? Как он смог подобраться к Императору? И за какие такие заслуги получил его печатку?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Я хотел предложить тебе высокий пост.

— А-а-а… Делите шкуру неубитого медведя? Вы ведь понимаете, что я буду вынужден доложить Его Величеству?

— Он и так знает, как я к нему отношусь. Это ничего не изменит. А если бы твои слова хоть как-то могли повлиять на наши с ним отношения, я бы тебя не позвал.

— Сразу скажу, что Его Величество не имеет отношения к тому цыганскому бизнесу. Поэтому если вы готовы пойти против него ради мести, то предлагаю подумать ещё раз, — я говорил уверенно, близко к приказному тону.

— Да, это трагедия, но на фоне предстоящих событий — капля в море.

— Предстоящих событий? — я нахмурился.

— Россия оказалась в слишком шатком положении. Чересчур много появилось «шатателей». Рано или поздно башня рухнет. Нынешний мир с Англией теперь под вопросом. Что будет между нами и Турцией — одному Богу известно. При таком раскладе изменения неминуемы. Я же лишь хочу не проиграть в этой битве за светлое будущее. Потому и ищу союзников.

— Вот оно что-о-о-о, — многозначительно протянул я. — Боюсь, что меня не стоит записывать в ряды союзников. Я надеюсь, что «башня» не рухнет в ближайшем будущем, а за какие-нибудь полгода мне удастся хорошенько укрепить фундамент. Дабы она перестала шататься.

— И откуда у тебя такая уверенность? Ты уж прости мой скептицизм, но как-то слабо верится, что один человек способен на такое.

— А кто сказал, что я буду один? Да и к тому же, не всегда проблему решают люди. Существуют и другие способы.

— Например?

— Оружие сдерживания.

— Впервые о таком слышу… — Громов с умным видом потрогал подбородок. — Речь о чём-то конкретном? Да и как оружие может сдерживать? Или ты говоришь про какое-то оборонное вооружение?

— Отнюдь. Я имел в виду оружие массового поражения. Представьте, что по щелчку пальцев возможно уничтожить и Лондон, и Варшаву. Да хоть весь мир.

— Ты извини, но это какой-то бред, — он отрицательно помотал головой. — Такого оружия не существует.

— Пока что, — перебил я. — Если Пётр проживёт достаточно долго, оно у нас появится. Это я вам гарантирую.

— И почему же ты мне всё это рассказываешь? Кажется, именно эта информация и является государственной тайной? Или пытаешься меня запугать? — князь прищурился и бросил на меня пристальный взгляд.

— Я лишь хочу дать понять, что вы поставили не на ту лошадь. Сейчас — лучшее время для сплочения. Если ваш Дом объединится с Романовыми, Россия воспрянет. Сказать по правде, мы победим и без вашего участия, но было бы глупо отказываться от помощи.

— Ха-ха-ха-ха! — громко рассмеялся Громов. — Ты, видимо, не знаешь, что было между нами с Петром на самом деле. Объединиться? Да скорее солнце начнёт вставать на западе, нежели я объединюсь с Романовыми. Исключено!

— Вы говорите про неудавшуюся помолвку? — уточнил я.

— Ой, и ты туда же! — отмахнулся он. — Никто ведь почти правды не знает. Как они мою Машеньку сгубили…

— В каком смысле? — я попытался вспомнить хоть что-нибудь, но в сети была информация только о разрыве помолвки Максима и Марии.

— Когда зашла речь про союз с Англией, Пётр вызвал меня на разговор. Я всё понял и принял. Был готов даже закрыть глаза на такой удар по репутации, но Его Величество… — Громов процедил два последних слова сквозь зубы. — Он нашёл альтернативный вариант. Предложил выдать мою Машеньку за своего младшего брата. За этого душегуба.

— Оу… — я сидел и смотрел, как князь скалился и сжимал кулаки не в силах совладать с ненавистью.

— Как же я хочу задушить его своими руками! — выкрикнул Фёдор Борисович. — Но нет, он живёт. Тварь… Формально сослан на рудники, но не царское это дело — в шахте горбатиться. Живёт там себе припеваючи!

— Как я понимаю, если Его Величество и Его Высочество скончаются, вы намерены устранить Алексея Романова?

— Устранить? Нет, это будет слишком просто.

— Но если так, то вам выгодно приблизить конец правления Романовых. А значит, хоть вы и не связаны с анархистами, то всё равно что-то планируете, — как только речь зашла про анархистов, я заметил лёгкое облегчение на лице князя. Такое бывает, когда оппонент поверил в твою ложь. — Даже так? Полагаю, вы вышли на них после случившегося на свадьбе?

— Все увидели, что Император уязвим. И я просто занял правильную сторону, — он постепенно начал успокаиваться, даже не пытаясь оправдаться.

— Вы хотели сказать «выгодную», — поправил его я.

— А есть разница?

— Для кого как, — наступила тишина. Громов явно ждал от меня ответа на самый главный вопрос, хоть я уже на него и ответил несколько минут назад. — Вы уж простите, Фёдор Борисович, но я буду вынужден вас допросить. Думаю, власти данной мне этим кольцом окажется достаточно, — я вновь продемонстрировал печатку. — Настоятельно не рекомендую применять силу. Ничем хорошим это не закончится.