Апофеоз
Шрифт:
Но Совнар все-таки сопроводил Хальтрекарока до конца. Старый бушук всегда пользовался этим поводом, чтобы лишний раз заглянуть в сокровищницу. Убедиться, что там не появилось ничего интересного, составить мысленную опись имущества.
Пусть он и личный Хальтрекарока бухгалтер, но в эту святая святых его без пригляда не допускают. Ни его и никого другого. Хальтрекароку даром не нужно все это золото, артефакты и прочая дребедень, но дотронься до чего угодно без спроса – и он поднимет крик, словно ребенок, у которого украли игрушку. Игрушку давно забытую, много лет
Хальтрекарок велел Фурундароку и Совнару отвернуться, пока он открывает секретный проход. Они прекрасно знали, где тот находится, но Хальтрекарок искренне верил, что это тайна для всех. В самом деле считал, что никто не подозревает, по какому кирпичу нужно стукнуть, чтобы растворилась лазейка.
Конечно, это не значит, что туда может войти кто угодно. До такой степени Хальтрекарок все-таки не наивен. Стоит любому демону оказаться внутри сокровищницы без ведома хозяина – и на весь дворец закричит тревога.
– Готово, можете поворачиваться, - заговорщицким тоном сказал он.
– Брат мой, что за секреты ты скрываешь за этой дверью? – фальшиво просюсюкал Фурундарок.
– Тихо-тихо, мой маленький братишка, - успокоил его Хальтрекарок. – Не бойся. Там нет ничего страшного.
Фурундарок окинул его злющим взглядом. Только сам Хальтрекарок и не замечал, насколько Фурундарок его ненавидит. До боли, до зубовного скрежета. Этого пышущего здоровьем красавчика с кучей баб. Они вьются вокруг него мошкарой, несмотря на то, что он – клинический идиот.
При том, что сам Фурундарок проклят навеки пребывать в теле трехнедельного младенца. Никто не воспринимает его всерьез и ему недоступна куча радостей, которыми могут наслаждаться даже не гхьетшедарии, а обычные смертные.
– Куда ты положишь мой подарок? – радостно спросил он, летая по сокровищнице. – На самое видное место, да? Положи его в самом центре. Вот на этот постамент.
– М-м-м... нет, братик, - промедлив, ответил Хальтрекарок. – Твои подарки занимают слишком важное место в моем сердце. Я положу твой дар в специальное место, где его не осквернит ничей ненужный взгляд.
– В урну, что ли? – фыркнул Фурундарок.
– Нет, что ты. Вот сюда, на отдельную полочку...
Он отошел в самый дальний угол сокровищницы. Неприметный, плохо освещенный. Там и в самом деле хранилось всякое старье – пыльные, порой почти заплесневелые вещицы, о предназначении иных из которых даже сам Хальтрекарок уже не помнил. Его детские игрушки, книги с древними записями, личная соска-якорек, одно очень мощное, но редко используемое оружие и ларчик с... ларчик с...
Хальтрекарок переводил взгляд с предмета на предмет. И не видел ларчика.
Его не было.
Нигде не было.
Просто не было – и все тут.
Хальтрекарок резко обернулся. Он послал сигнал в пространство, озарил собой всю сокровищницу, развернулся сразу в двенадцать измерений, ощутив здесь каждый предмет.
И ничего. Самого ценного здесь предмета по-прежнему не было. Хотя Хальтрекарок точно его отсюда не выносил. Вообще не
прикасался к нему уже много-много лет.– Меня... меня обокрали?.. – недоверчиво пробормотал он.
– Что-что, брат? – участливо переспросил Фурундарок. – Я не расслышал.
– Меня обокрали!.. – фальцетом воскликнул Хальтрекарок, сметая все с полки.
От него изошли чудовищные миазмы, и воздух стал зловонным дымом. Часть золота в сокровищнице расплавилась и потекла. Волшебный ковер на стене истлел. Хальтрекарок даже перешел на мгновение в свою истинную форму – огромную тварь со множеством языков и щупальцев.
– А что у тебя такое украли? – с интересом спросил Фурундарок. – Что ты так переполошился? Важное что-то? Скажи брату. Может, я смогу помочь?
Хальтрекарок окинул его подозрительным взглядом. Он не собирался говорить, что у него пропало. Нет-нет, кому угодно, но точно не Фурундароку.
Ему и о самом-то существовании этой вещи узнать нельзя ни в коем случае.
– Не беспокойся, брат мой, - натянул на лицо улыбку Хальтрекарок. – Я справлюсь сам. Жена-а-а!!!
В сокровищнице материализовалась редкой красоты демоница. Очень фигуристая, с серебристой кожей и платиновыми волосами, длинным гибким хвостом и перепончатыми крыльями. В одной руке она держала бокал пунша, в другой – креветку на шпажке.
– Вот так вот, значит, - недовольно произнесла она. – Даже не поешь теперь спокойно.
– Не время сейчас есть! – воскликнул Совнар. – Нашего господина и повелителя обокрали, Лахджа!
– Что, время потуже затянуть пояса? – деловито осведомилась демоница. – Мне сообщить гостям?
– Да, сообщи им, - мерзко ухмыльнулся Фурундарок. – Сообщи, что Хальтрекарок теперь нищ, бос и убог. Не скрывай ничего.
– Привет, Фурундарок, - кивнула ему Лахджа. – Давно не виделись.
– Привет, Лахджа, - благодушно ответил Фурундарок. – Тебе понравилось сегодняшнее представление?
– Когда я предлагала этот конкурс, то думала, что никто не умрет, - с каменным лицом сказала Лахджа. – А Хальтрекарок все равно всех убил.
– Глупышка, ты ничего не понимаешь в шоу-бизнесе, - снисходительно ответил Хальтрекарок. – Я улучшил твою идею. Настолько улучшил, что теперь это уже по сути моя идея. И не отвлекай меня пустяками, когда меня постигла такая утрата!
Лахджа пристально оглядела сокровищницу, пытаясь понять, что тут случилось. На первый взгляд – вроде все как всегда, ничего не пропало... хотя она не сказать, чтобы часто сюда заходила. В эти игрушки Хальтрекарок предпочитает играть наедине с собой.
Хотя он и правда сильно взволновался. Вон как с лица спал. Разве что ногти не кусает от волнения. И Совнар семенит туда-сюда, беспокоится, языком цокает.
Только Фурундарок спокоен и даже немножко счастлив. Но это нормально, этот всегда счастлив, когда у других все плохо.
Особенно – если у Хальтрекарока.
– Мой господин, я не претендую на звание эксперта, но здесь по-прежнему груды золота, - произнесла Лахджа, хрустя креветкой. – Что именно пропало, и как я могу помочь?