Апогей: дефлаграция

Противокорабельные ракеты неумолимо приближались, даже несмотря на то, что девушка сняла ограничения с обоих двигателей, и сейчас искин засыпал её тревожными сообщениями с множества сервисных датчиков. Не выдержав подобного напора, защитное оперение дюз начало плавиться. Тем не менее, несмотря на то, что корабль ощутимо ускорился, на время, оставшееся до удара, это повлияло слабо, отметки двух посланниц смерти неумолимо приближались.

И вот когда до контакта оставалось всего три секунды, Девика прокричала:

– Давай!

Беглый псион, умудрявшийся больше тридцати циклов скрываться от законного наказания за массу преступлений, в которых его обвиняли, причем последние пятнадцать за ним гонялись уже серьезно, замер и отрешился от всего. Несмотря на то, что он в общем-то обладал не самым высоким потенциалом, Глоссом компенсировал его умом, да и жизнь его частенько испытывала на прочность, добавляя изворотливости. Основное направление его способности заключалось в ментальных воздействиях, ну, и всё остальное было ему не чуждо, но сейчас он прекрасно понимал, что сформировать щит, способный выдержать попадание противокорабельной ракеты ему не под силу. Компенсировать выброс такого количества энергии ему не дано, но можно поступить по-другому. Любая умная боеголовка – это масса всевозможных деталей, пусть они и хорошо защищены от внешних факторов, однако не так много существует технологий, которые могут заблокировать псионические способности, а тем более воздействия, и уж наверняка никому и в голову не взбредёт оснащать ими подобное оружие.

Сайрус сосредоточился и сформировал небольшую область, при попадании в которую объект должен был получить определённый энергетический разряд, при удаче это вполне может привести к сбою в электронной начинке. Именно на такой эффект и рассчитывал псион, размещая свой собственный своеобразный щит на максимально доступном ему удалении. Сразу же навалилась неимоверная тяжесть, его задумка пожирала запасы собственной пси-энергии с катастрофической скоростью, к тому же на устойчивость структуры сильно влияли внешние факторы. Во-первых, гигантские выбросы энергии из двух работающих двигателей, во-вторых, энергетические щиты, которыми пилот в данный момент пыталась прикрыться, а в-третьих, сам корпус корабля.

Псион зарычал, понимая, что долго так ему не продержаться, но собственная жизнь ему была ой как дорога. Несмотря на всё, Сайрус её очень любил, правда, предпочитал, чтобы она проходила на широкую ногу, ради чего регулярно и занимался не самыми законными делишками, и до последнего времени ему практически всегда блестяще удавалось оставаться непойманным. В его жизни подобная неприятность прежде произошла всего один раз, случилась осечка, но и тогда ему удалось достаточно легко выпутаться, причём заполучив весьма приличный профит. Правда, заказ, который ему пришлось выполнить ради свободы, не принёс ему морального удовлетворения, радовало, что барон Лакан оказался человеком чести и исполнил все договорённости.

– Удар! – закричала Девика, а в следующую секунду тело Сайруса бросило вперёд и впечатало в переборку, в одно мгновение лишив его сознания.

Каким-то чудом наслоенные кормовые щиты выдержали, и немалую роль в этом сыграло защитное поле, растянутое преступником-псионом, именно оно, созданное в отчаянной попытке выжить, и повлекло за собой преждевременную детонацию обеих ракет. Энергетическим щитам тоже досталось, но в гораздо меньшей степени, причём этот импульс оказал и положительное воздействие. Он словно подтолкнул кораблик вперёд, ускоряя его ещё больше. Данные навигационной системы лихорадочно изменялись, искин доложил о наборе необходимой скорости, и девушка сделала единственное, что оставалось – активировала «Пробой».

Через секунду, несмотря на мощную глушилку, достаточно неказисто выглядящий курьерский корабль окутался энергетическими всполохами и ушёл в слепой прыжок.

Глава 1. Выжившие

Утверждать, что сущность человека не меняется, так же глупо, как утверждать обратное. В силу Закона Противостояния невозможное может стать возможным и в любых правилах всегда есть исключения. Сущность человека – это область психологии, которая до сих пор не изучена и выводит новые теории.

Татьяна Первых

НЕИЗВЕСТНАЯ ОБЛАСТЬ ПРОСТРАНСТВА

Время – чертовски субъективное понятие. С детства нас учили, что оно неизменно, но теперь это знание уже не казалось истинным, нет, оно относительно, ведь если ты изнываешь от ожидания в очереди – это одно, а если терпишь нечеловеческие мучения, то совсем другое. Джон терпел, он давно уже потерял счёт секундам, часам, дням или годам своего заточения, и каждый его миг, по крайней мере, поначалу, он кричал от невыносимой безысходности и боли.

Последним его воспоминанием было лицо Стакса, такое знакомое и незнакомое одновременно. Что могло произойти со вчерашним соратником, чтобы он принял настолько странное решение и напал на своего товарища, с которым им пришлось многое пройти бок о бок? Но ещё более непонятным стало то, что произошло позже.

Сол пришёл в себя от неприятного, но всё же смутно знакомого ощущения и достаточно быстро смог осознать, где именно очутился. Это было пси-ядро, да-да, то самое, его собственное, ограждённое искусственным сетчатым образованием, как будто бы заточённое в клетку, только в этот раз он находился внутри неё. Поначалу Джон ещё предпринимал попытки вырваться, изучал каждый миллиметр на предмет наличия возможной лазейки, но очень скоро убедился в нерушимости своего узилища. Кто его запер, как и с какой целью, так и осталось неясным. Можно было только ждать и надеяться на какую-то случайность, однако прошла уже целая вечность, а её все не наблюдалось.

Через некоторое время Джон начал от безделья отсчитывать гипотетические секунды, превращать их в минуты, а затем в часы, но когда потерял и это желание, то бросил и просто висел в искрящемся энергетическом сгустке. Постепенно надежда начала угасать, и на её месте пустила свои корни злоба. Сол ещё боролся, но мало-помалу уныние взяло верх, и он начал давать слабину, это и послужило отправной точкой для его настоящих мучений. Бывший десантник и сам не заметил, как в один не самый прекрасный момент структура окружающей его энергии начала меняться, и очень скоро он осознал, что именно происходит, но сделать с этим уже ничего не смог.

Медленно и неотвратимо внутри пси-ядра просыпалась доселе находящаяся в угнетённом состоянии огненная сущность, его сродство. Видимо, почувствовав слабость своего хозяина, она начала брать верх, вот тогда и пришло время истинных испытаний, и уже не стало никакой возможности не то, что следить за происходящим, но и сосредоточиться хоть на чём-либо, потому что Джон начал гореть. Пылало его ядро, и он вместе с ним, и казалось, что этому не будет конца и края. Интенсивность понемногу нарастала, и если поначалу он только тлел, то постепенно всю его сущность, весь разум и чувства затопило неудержимое жаркое пламя, с которым невозможно было договориться, убежать или спрятаться от него. Как бы ни хотел сейчас запертый человек умереть или провалиться в небытие, ничего не получалось. Так продолжалось очень долго, сколько конкретно, Сол не знал, да и ему было уже плевать, он свыкся, ведь сгореть дотла ему было не суждено. Только мучения, только боль и ярость стали центром его существования. Источник бурлил от распиравшей его энергии, но стены клетки были крепки, хотя иногда казалось, что ещё немного, ещё чуть-чуть, вот-вот, и они лопнут, разлетятся на мелкие кусочки, и это позволит вырваться ему на свободу, но кажущиеся бесконечными эоны времени безучастно уходили в небытие, оставляя в сознании Сола лишь пепел надежды.

БОРТ КУРЬЕРСКОГО КОРАБЛЯ СБС «НИРИГАРУ»

После того, как специальный модуль прорыва блокировки пространства «Пробой» пришёл в действие, мир перед глазами Девики исказился. Она была достаточно опытным пилотом и множество раз совершала гиперпереходы, но то, что творилось в данный момент, не имело ничего общего с тем, к чему она привыкла. Что-то явно было не так, казалось, что сам окружающий мир растягивается, и находящаяся на борту желтокожая лагрианка вместе с ним. Привычный к нагрузкам организм, несмотря на усиление в виде имплантов, дал сбой, и перед глазами пошли мутные тёмные круги.