Апогей

— Именно поэтому вам лучше последовать моему совету. — Настоятельно порекомендовала хранительница, на что я кивнула.

Мне не хотелось встречаться с теми, кто объявил собор своим домом, и речь тут, конечно, не об ангелах господних. И я послушно проследовала за Франси… первые пару метров.

— Слышишь? — Испуганно бросила я, оборачиваясь.

Вопрос был довольно глупым, потому что грубый крик боли и несогласия был слышен и на Аляске.

— Пойдемте. — Она совершенно точно не видела в этом причину для остановок или, что еще хуже, попыток помощи тому бедолаге.

— А если его убьют…

— Это совершенно нас не касается. — Ответила хладнокровно хранительница, беря меня под локоть и настойчиво ведя наружу.

— Там кому-то реально нужна помочь. Вас это может и не касается, но… — Не знаю, что я возомнила о себе в тот раз, но их наплевательское отношение ко всем людям, кроме тех, которые могли бы быть им полезны, раздражало. — Сколько их там? Двое? Трое?

— Двенадцать. — Вставил разведчик, и я взмахнула руками.

— Для вас это проблема? Пока мы тут рассуждаем, кому-то…

— Эй, Бернардо, у нас гости! — Грубый голос заставил меня умолкнуть и обернуться. — Идите все сюда, я нашел кое-кого получше того bambino.

Мой конвой остановился, Франси завела меня за свою спину, решая уладить все, не прибегая к насилию.

— Мы уже уходим.

— Да черта с два. — Хохотнул один из уличной банды, развязной походочкой заправского гангстера подходя ближе. Через какую-то секунду к нему присоединились дружки, выползая из углов, как тараканы. — Бернардо, скажи, что им придется задержаться.

Под смех и свист своих ребят вперед вышел босс, ведя себя так, словно во все времена держал итальянскую мафию за причинное место. Огромный, играющий мускулами самец, который при всей своей впечатлительности не имел и шанса против одной только Франси.

— Нам всем будет лучше решить это мирным путем. — Тем же полным благоразумия тоном обратилась к нему хранительница. — Мешать кому-либо не входило в наши планы.

— Да ты и не помешала, крошка! — Послышалось из обступившей нас полукольцом толпы.

— Гляньте на них!

— Гребаные мажоры.

— В этих костюмчиках вас и похоронят.

— Не, один я заберу себе.

Им это простительно, парни просто не знали, с кем именно говорят в подобном тоне. И, странное дело, я всегда считала себя миролюбивым человеком, но в данную минуту мне очень хотелось, чтобы Франси уже приступила к объяснениям.

— Ладно-ладно. — Голос босса возвысился над гулом. — Парни, мы же в храме божьем. Разве Иисус одобрял насилие? — Услышав ответный хохот и свист, Бернардо продолжил. — Мы знаем и еще кое-что: Бог велел делиться. Так вот как мы решим эту проблему: вы все выворачиваете из своих карманов барахло… — Я шокировано смотрела на то, как Франси кивает охране. Они и правда собирается добровольно отдать этим оборванцам все, что имели при себе ценного. — Отлично. А еще вы… — Он ткнул пальцем во Франси и меня. — Остаетесь у нас. — Одобрительный смех со стороны его ребят. — Да вы расслабьтесь, пусть вас всего лишь двое, мы что-нибудь придумаем.

Франси взмахнула рукой, приказывая охране остановиться.

— Думаю, что эту просьбу мы не сможем удовлетворить.

— А я думаю, что ты с этим отлично справишься. — Он щелкнул пальцами и двое из его парней направились к нам. Ко мне…

— Тронешь ее, и я оторву тебе яйца. — Заявила Франси не меняя голоса и на полтона.

И то как уверенно это прозвучало заставило гангстеров растеряться.

— Серьезно? — Хохотнул босс.

— Абсолютно.

Сглотнув, я следила за тем как нетерпящий угроз Бернардо достает то, что называется пистолетом и снимает его с предохранителя.

— А что ты теперь скажешь?

Франси ничего не могла на это сказать.

В следующее мгновение я почувствовала сильный толчок, сбивший меня с ног. И я еще не коснулась земли, когда раздался первый выстрел, положивший начало схватке.

Упав на осколки камня и стекла, я зашипела. Боль доставляла некоторые неудобства, но все же не была такой сильной, как если бы мне прострелили голову. И я знала, что от меня требуется в данный момент, потому прижалась всем телом к земле и закрыла голову руками.

В соборе разверзся ад.

* * *

Завершением потасовки стало протяжное высокое сопрано, выводимое мужским голосом, и слова Франси:

— Я же предупреждала.

Не решаясь подняться, я слышала звук приближающихся шагов, а потом легкое прикосновение к плечу.

— Госпожа, как вы? — Судя по тому, как сглотнула хранительница, увидев мое лицо, ответ уже не требовался.

И все же.

— Нормально. Все хорошо. — Я встала с ее помощью, отряхивая одежду, оставляя на ткани кровавые пятна.

Все мои руки были изрезаны, и это заставило меня недоверчиво покоситься на охранников, которые стояли в сторонке, стараясь вообще на меня не смотреть.

— Пойдемте, вам необходима медицинская помощь.

— Погоди, а как же…

— Есть риск заражения, потому надо поторопиться.

Наверное, Франси была права, но я никуда торопиться не собиралась, осматривая обновленную панораму. Возможно, мой эскорт решил возвратить этому месту капельку его утраченного величия, раскрасив полы в порфирный.

Но я ведь знала, что именно этим все и закончиться: лежавшие здесь люди не двигались и, судя по кровавым лужицам, окружавшим некоторые тела, кто-то из парней уже никогда не сойдет с этого места. Теперь стало ясно почему я не привлекала внимание сопровождающих нас мужчин — они уже плотно пообедали. Черт возьми, люди уже давно попали в Красную книги, но эти ребята все еще не гнушаются их убийством.

Чувствуя горечь во рту, я водила рассеянным взглядом по собору, словно пыталась стереть из памяти последние минуты своей жизни. Кто-то может сказать сну arrivederci.

Приближающиеся неровные шаги заставили охрану напрячься. Совершенно напрасно. Из-за полуразрушенной колонны показался худой, рослый, оборванный парень, который, судя по разукрашенному лицу, был тем самым недобитым bambino.

Остановившись перед ближайшим телом, он тихо присвистнул, поднимая голову и осматривая мою охрану.

— Чтоб меня, они были кончеными придурками, если не поняли, кто вы. — Прохрипел паренек в итоге, вытирая рукавом текущую из носа кровь. — И да, чтоб вы знали, мне такие проблемы не нужны.