Апокалипсис 2

— В пятницу.

— Блин, жалко! Я хотела сходить с тобой на каток.

— Дубу дала? На улице такой холодильник. Какие коньки? Максимум куда я готов с тобой сходить — так это в горячую баню.

— А предложение, к слову, даже более заманчивое, чем каток! — Алёна крепко меня обняла. — Интересно, чем бы мы там в бане занимались?

— Тем же, чем и все занимаются. Ты бы отхлестала меня веником и кипятка в очко бы залила, после чего я бы обосрался и уснул.

— Аха-ха, дебил! Чёрт, Макс, я уже жду не дождусь понедельника! А ты ждёшь?

— Очень. Ведь работа над курсовой — это всегда как праздник!

— Но мы будем над ней работать голыми!

— Хорош меня соблазнять, у меня хуище уже торчит, как суслик, выглядывающий из норки!

— Блять, не смеши меня, дурак! Пошли кофе выпьем, согреемся. Знаю я тут одну хорошую кофейню!

И мы потопали по холодной улице, держась за ручки и кутаясь в наши пуховики. Погода была максимально отвратительной, но с Алёной я готов был пережить и ледниковый период.

* * *

Не буду вдаваться в подробности, как прошёл мой вечер четверга. Я очень сильно депрессовал из-за предстоящей смены, а когда Женя мне сообщил, что баг не пофиксили, и он работает только именно с кладом, спрятанным в скалах Скопа, то я вообще приуныл настолько, что хотел на сегодня дропнуть ИХишку. Но всё же опыт и золото с големов не позволили мне уйти, посему я продолжил упорно биться, а в час ночи понял, что просто умираю, блять, поэтому пошёл спать.

Весь учебный день пятницы я провёл в астрале. У Лёхи тоже сегодня была смена, а ещё в субботу. Мне не больше повезло — я попал на воскресенье, поэтому не мог ржать над этим пузатым тушканчиком.

Ехал я к ТЦ «Вдохновение» с мандражом в яичках. Мне почему-то казалось, что там надо мной обязательно анально надругаются, так сказать, решив устроить посвящение в фастфудного работника и набить мою жопу наггетсами. Что меня больше удручило — то что встретили меня совершенно не радушно. На кассе стояла какая-то жирная и стрёмная баба с бейджиком, на котором было написано её имя — Оксана. Она посмотрела на меня, как на говно, когда я ей сказал что пришёл на работу, а потом вызвала менеджера, которая оказалась тоже милфой с нереально пухлыми щеками. Милфа меня провела через секретную дверь, и я потопал переодеваться.

Пока я напяливал на себя форму, я подумал о том, что этой пухлощёкой бабе отлично подошло бы погоняло «Жертва пчёл». Так я и решил её называть про себя.

Наконец, я вышел на смену, пробив свой пропуск. Во-первых, Жертва Пчёл сперва отругала меня, что я не помыл руки, а просто надел перчатки, а затем сказала, что у них сегодня наплыв посетителей, и я должен работать в темпе. Помимо меня на кухне был какой-то невысокий сгорбленный чел с тоже лишним весом. Он вообще никак не реагировал на меня, а просто хуярил бургеры и жарил наггетсы.

— Котлеты, Макс! Говяжие! Не свиные! — Ругала меня эта истеричка-пчеловодка, а я охуевал с того, куда я вообще пришёл и зачем.

— Креветки пожарь! — Впервые подал голос мой напарник.

— Где они, нахой?! — Начал паниковать я.

— В верхнем шкафчике слева!

— Тут пирожки!

— Левее!

— Левее только человек-паук сидит и дрочит! Можно поточнее!

Наверное, читатели удивятся, как я так начал снихуя травить свои тупые шутки при незнакомых людях. А всё было очень просто: я был очень сонный, я проработал час на этой ебаной РАБотке, меня бесила Жертва Пчёл, и мне уже было глубоко похуй на рамки приличия. Но что меня действительно удивило — это то что мой молчаливый напарник заржал как конь после этой моей тупой шутки, причём ржал так, что на помощь пришла разгневанная пчеловодка и лично показала мне место хранения креветок.

— Серьёзно себя ведите! Чего вы как дети малые?! У нас там заказов до ночи! — Возмутилась она.

А мне стало интересно, что если после человека-паука парня так разнесло, то что будет про мою излюбленную шутку про гинеколога.

— Кстати, знаешь, что общего у разносчика пиццы и гинеколога? — Спросил я.

— А? — Удивился парень. — Что?

— Можно нюхать, нельзя пробовать.

— Твою мать! АХА-ХА-ХА! — Сосед отъехал ещё на добрых пять минут, после чего Жертва Пчёл нас чуть не прибила.

Время шло, народ поубавился, стало полегче. Меня даже отпустили на «Брейк» — так пафосно у них назывался обед. Ещё оказалось, что тут бесплатно кормят, отчего я понял, почему Лёшка так усердно работал. Конечно, кормить от пуза тебя тут никто не собирался, но мне разрешили взять бургер, маленькую порцию наггетсов, маленькую колу и соус. Для меня этого было достаточно, и я даже не стал притрагиваться к еде, которую мне с собой завернула заботливая мамка. Пока я хавал бургер, как ебаная свинья, чавкая и икая от пережора, в комнату отдыха зашла та жируха Оксана с кассы тоже со жратвой. На меня она также не посмотрела и села за свободный столик, аккуратно по-королевски положив свою жратву. Я увидел, что у неё были наггетсы, пирожок и яблочные дольки.

«Наверное, на диете девка». — Подумал я и чуть не расхохотался.

Дожрав свой обед, я отметил, что у меня ещё есть свободных пятнадцать минут, посему решил залипнуть в телефон. Жируха меня немного смущала, и я даже планировал тоже чего-нибудь шуткануть, но не стал. Сейчас я немного обрёл осознание реальности и как-то решил не перегибать палку со своим отбитым юмором.

Дальше стало попроще. Я лениво жарил 1–2 котлеты, иногда грузил наггетсы и картошку в ванны. Мой напарник хихикал с моих шуток, которые я старался травить как можно тише, чтобы Жертва Пчёл их не слышала. К слову о пчеловодке, она сразу подобрела, когда поток людей снизился. Даже стала общаться, как нормальная.

Как оказалось, работники кухни настолько плебейное говно, что их порой ещё и запрягают убирать в зале. Так мне сообщили, что там разлили колу и надо протереть пол. Щекастая показала, где уборочный инвентарь, и я вышел в люди, ссыкуя как богомол после секса с богомолихой. Кола была найдена и отмыта. Ещё я увидел фантики от пирожков и бургеров, валяющиеся на полу и их прихватил с собой. Когда я уходил в секретную комнату, от которой мне уже успели сказать пароль, я услышал мерзкий, специально подстроенный голос:

— Будьте так добры, мне большой чикенбургер, фри и колу.

Голос был настолько наигранным, сказанным в нос, что мне показалось, будто кто-то прикалывается. Я обернулся, и увидел максимального жирного ублюдка с таким курносым носом, что он походил на пятак свиньи. Этот хрюндель сидел, смотрел на меня и повторял свою, как я понял, тупую шутку:

— Только не кладите в бургер салат! А к наггетсам дайте сырный соус!

«Тебе только и жрать наггетсы, мясокомбинат ходячий!» — завертелось у меня на языке, но я ничего не сказал, а молча зашёл внутрь. Именно тогда я и услышал мерзкий басистый хохот. Этот жирный ублюдок мне очень не понравился, и хоть шутка его была наитупейшая, но у меня немного подгорел с неё пукан. Хотя подгорел он скорее из-за того, что я ничего не мог ему ответить в связи со своей рабочей ситуацией. Будь я обычным посетителем, я бы уже давно напомнил ему, что его мамаша соскучилась по нему и ждёт его домой в грязный загон со свиньями. Это было максимально безопасно, потому что от такой жирной туши я бы убежал на изичах. Но это только мечты. Сейчас я рабочий мусор, которого не уважают даже его коллеги.