Апокалипсис коллайдера

– Ничего удивительного. Они к нам через пространственный канал про-рываются, периодически и с переменным успехом. Последний раз, даже ракет-ный обстрел пришлось применять. – Илья вспомнил неприятные ощущения, вызванные воздействием электронного облучения, и его передернуло.

– Значит, от Сосногорска ничего не осталось…. – Опечаленно прогово-рил Влас, по своему трактовав реакцию бойца. – Не то, чтобы меня уж совсем ностальгия мучила, но все же приятно было думать, что родственники где-то там еще живут в родном городе, и может даже ждут….

– Вообще-то я про Ухту говорил. Но в Сосногорске тоже никто не живет. Из ближайших саттелитов только Шудаяг сохранили, остальное в полном запустении.

Влас, закончивший с оказанием помощи лежащему в бреду парню, за-молчал, задумавшись. Механично ополоснул используемую миску и выплеснул воду наружу. Подкинул в очаг пару сломанных веток и застыл, глядя на огонь.

Наблюдая за хозяином землянки слипающимися глазами, Илья пытался определиться с мнением об этом бородатом мужчине. То бездумно нападающим на незнакомца, то удирающим при первой возможности. То ехидно наглом, а то вполне тактичном. Мародерствующим и готовым лишить жизни беззащитного из-за обуви, а потом, вдруг, оказывающим этому беззащитному помощь. «Впрочем, возможно, в душе он и добрый, и отзывчивый, а все его понты, всего лишь напускное, навеянное годами дикарского существования…».

– Как давно ты здесь? – Спросил Илья.

Влас вздрогнул, отвел взгляд от огня:

– Мне было тринадцать…. Седьмой класс окончили как раз, решили классом в поход сходить…. С нами физрук и классная были, еще пара родителей, хы, вот повезло-то девчонкам, отцы которых с нами были….

– В каком году? – Прервал Илья возникшую паузу.

– А? – Встрепенулся вновь погрузившийся в воспоминания далекого детства Влас. – А-а, в двадцать пятом.

– Значит, уже тридцать четыре года. – Посчитал боец. – Если время здесь идет с той же скоростью.

– Хм. Мне пятьдесят семь? – Влас прищурился. – Я себя максимум на тридцать чувствую.

– А по виду не скажешь, - усмехнулся Илья, - бородатый как дед. Кстати, вот смотрю на тебя, кожа да кости, чем ты питаешься?

– Речной капустой, в основном. – Ответил бородач, и пояснил, заметив возникший в глазах Ильи самонапрашивающийся следующий вопрос.
– Круг-лые сочные листья вдоль берегов. Они практически безвкусны, но съедобны и голод хоть как-то утоляют, вот мы и прозвали их речной капустой.

– Что ж, не отравлюсь и то хорошо. – Вспомнил Илья снятую с упомяну-того растения пробу. – Так, может, сходить, нарвать?

– У меня другое предложение…. – Глаза Власа загорелись от предвкушения задуманного дела.

Черноперой властительницы воздушного пространства, дома, на сча-стье Власа, не оказалось. И, договорившись о распределении ролей, Илья полез вверх по стволу дерева, цепляясь пальцами и носками ботинок за выступы ко-ры. Добравшись до нижнего яруса веток, он посидел немного на нижней ветке, давая рукам отдых и слушая обеспокоенную возню птенцов в метре над голо-вой, где между двух веток расположилось гигантское гнездо, сплетенное из стеблей вьюнов и других растений. «Так вот, наверное, почему, они используют во многих вещах вьюны, подсмотрели у птиц, умно», думая о плетеных предме-тах обихода в доме стоящего под деревом человека, Илья автоматически перенес создавшееся мнение и на остальных людей, попавших в этот дикий мир.

Где-то вдали раздался рев церапода.

– Поспеши! – Послышался снизу встревоженный голос Власа.

Вздохнув, Илья поднял голову вверх и заметил коричневое существо, ловко перескакивающее с ветки на ветку, много выше гнезда. Забравшись к жилищу птицы, боец чуть не получил удар в голову красным клювом, размером с добрый кулак. Вовремя отпрянув, Илья быстро активировал электрошокер и коснулся вспыхнувшей синеватой дугой головы орущего в ухо лысого птенца. Отвел руку от бросившегося в атаку такого же лысого братика поверженного птаха (а может и сестренки) и, выбросив потерявшего сознание птенца из гнезда, поспешил убраться восвояси. Дабы не создавать прецедента для знакомства с разгневанной мамашей, которая вернется рано или поздно и уж точно не обрадуется такому гостю. «Хотя…, может и обрадуется…, если приготовит из меня закуску! Хы!». Настроение поднялось само собой. Еще бы, цыпленок достойный звания самой крупной американской рождественской индейки….

Поджидающий внизу Влас, уже добивший птенца и успевший наскоро распотрошить тушку заблаговременно одолженным у бойца скальпелем, сиял от счастья.

– Что брат, - подмигнул бородатому Илья, - давненько знатной добычи у тебя не было?

– Давно, давно, - Влас подхватил тушку цыпленка-переростка и заторо-пил бойца, - убираемся скорей от греха подальше.

– Я там обезьяну, вроде бы, видел. – Илья бросил короткий взгляд в за-крывающую небо листву. – Может, конечно, померещилось, но сильно похожий кто-то.

– Они никогда не спускаются ниже среднего яруса. – Ответил Влас. – А мы так высоко не поднимались ради знакомства. Живем в разных плоскостях с этими рыжими комками шерсти, и нас это устраивает, я людей имею в виду. Кто их знает, а вдруг окажутся плотоядными, получить еще одного хищного врага не очень хочется. Хватает динозавров, птиц, лягушек и водяных. И так в постоянном страхе за жизнь живешь….

Оказавшись в землянке, бородач тут же принялся устраивать тушку ди-чи над едва дымящимся очагом:

– Вид у тебя усталый, ляг да поспи.

– Ночи дождусь. – Илья стянул ботинки и сел на плетеный коврик, вы-тянув ноги. – Жарко тут у вас. Все хочу спросить, зачем ты постоянно огонь держишь, мерзнешь?

– Ха-ха! – Влас рассмеялся, схватившись за живот.

«Были у меня сегодня и более юморные реплики», подумал про себя Илья, недоумевая над хохотом.

Влас успокоился, вытер выступившую слезу:

– Насмешил! Искры из камней трудно высекать, проще не давать огню потухнуть.

– Об этом я не подумал….

– Ты жертва цивилизации! Как, кстати, там?

Рассказывая о прелестях современного мира, Илья и не заметил, как отключился от действительности, оказавшись в мире сновидений. И вновь, уже, наверное, в тысячный раз, оказался окруженным толпой армофенов, тянущих к нему свои когтистые лапы с хищно раскрывающимися ртами на мягких нече-ловеческих ладонях. А потом черная пустота гипнотизирующего иноформного взгляда сменилась пристальным взглядом других глаз – желтых с вертикаль-ными зрачками. Безмолвно раскрывая зубастый рот, странная рыба звала Илью в свой глубоководный омут, делая недвусмысленные движения заменяющими плавники передними конечностями. А в зрачках рассерженное лицо капитана Тимирязева: «Не спать на боевом посту боец!».

– Эй, Илья, проснись. – Влас потряс бойца за плечо.

– Что? – Подскочивший Илья начал шарить рукой в поисках несущест-вующего автомата. – Уфф! Думал, на посту заснул. И приснится же такое…. Ар-мофены эти, потом рыбы ваши странные, и капитан наш, хотя, причем здесь капитан, в жизнь от него прямых приказов не получали.

– Перегрелся ты. – Влас указал обеими руками на лежащего на подстил-ке из листьев вьюна свежезажаренного птенца. – Жаркое подано!