Апокалипсис коллайдера

– Чистильщиков на объект «триста». Особое внимание поиску информа-ции, которой мог владеть персонаж «восемь» и оставленным им следам.

Из-за спины седовласого владельца черного плазмолета к столу борто-вого кабинета вышел невысокий молодой человек. Широкий и высокий лоб, темно коричневые глаза, узкие ноздри низкого носа и неестественно малень-кий подбородок выделяли бы его из толпы, словно белую ворону, особенно если учесть еще и несоразмерную длину рук. Впрочем, своим непривычным телосложением, он был сильно похож на хозяина кабинета, и со стороны их можно было бы принять за родственников.

Седовласый протянул парню папку с отчетом Симбирцева:

– Аналитический отдел должен все досконально проработать. Особое внимание уделить всему, что связано с объектом под кодом «А». И, личная просьба к тебе…. Нам необходимы более конкретизированные данные по неус-тановленному дублю, в котором имеется объект, определенный старшим лей-тенантом Борисовым, как «Темный храм». Ты должен повторить эксперимент Симбирцева в любом из дублей на твое усмотрение. Уточнить куда ведет уста-навливаемый канал, как он связан с появлением объектов, классифицирован-ных как «Небесные феи» и каким образом эти детали влияют на разум челове-ка. Особенно меня интересует эффект «молельщика».

Неестественно сложенный молодой человек взял протянутую папку и, не слова не говоря, вышел из кабинета.

А плазмолет, давно покинувший воздушное пространство республики Коми, практически пересек Архангельскую область, держа путь на северо-запад, к Кольскому полуострову.

Вместо эпилога.

Крутой, поросший колючим кустарником и стелющимся плющом склон, остался позади. Выдохшиеся на подъеме люди, сняв с себя небольшие легкие рюкзаки, по которым были распределены элементы искажателя, устало повалились на выжженную солнцем траву.

Алексей включил рацию:

– Иван Петрович, как слышите?

Через треск помех пробился далекий голос зоопсихолога:

– С помехами, но разобрать можно, господин старший лейтенант.

– Мы наверху. Двадцатиминутный привал, дальше по плану. Выйду на связь после активации искажателя. – Отчитался Борисов.

– Понял Вас. – Отозвался зоопсихолог. – Буду ждать новостей.

Старлей отключил рацию и, убрав в карман надетой прямо на голое те-ло разгрузки, отстегнул от пояса фляжку. Сделал глоток, завинтил крышку и улегся на траву, раскинув руки. «Дежурить очередь Ильи, можно и расслабить-ся». Теплый ветерок, пробегая время от времени над открытой травянистой площадкой горной возвышенности, приятно обдувал разгоряченное тело, уно-ся с собой излишки тепла. Но, как только движение воздушных масс замирало, солнце, нещадно палящее с чистейшего ярко-голубого неба, моментально вос-станавливало режим непереносимого жара. Алексей заставил себя сесть, бро-сил взгляд под уходящий вниз склон и невольно залюбовался исполинскими древесными кронами в расположенной много ниже долине. Большие, иногда достигающие полуметра в длину листья верхних ветвей, плавными волнами перекатывались под редкими дуновениями ветра, слабыми бликами искрясь в палящих лучах небесного светила.

– Алексей можно Вас на пару слов? – Спросил электронщик.

Илья любопытно зыркнул на рыжего парня, промокающего снятой футболкой стекающие по конопатой спине ручейки пота, и вновь перевел вни-мательный взгляд на границу низкорослых зарослей, заполнивших уходящий вдаль пологий горный склон.

– Идем. – Поднялся Алексей и отошел в сторону от задремавшего про-фессора и задумавшегося Андрея. – Ты бы натянул футболку, сгоришь.

– Она сырая насквозь, теплообмен плохой, можно потерять сознание от теплового удара.

– Как знаешь, о чем поговорить хотел?

– Вы последнюю ночь в деревне как спали?

– Что ты видел Боря? – Алексей сразу сообразил, что под безобидным вопросом кроется более серьезная подоплека.

– В последний вечер накрывать на стол вызвался Иван Петрович, пом-ните?

– Мне тоже это странным показалось. – Кивнул Алексей.

– В принципе, - Боря вытер взмокший лоб и без того сырой футболкой, - ничего такого в том нет, захотел человек подежурить, может, в конце концов, ему стыдно стало, что эту работу всегда другие делают, а он в стороне. Всякое бывает. Но следующий подозрительный, как мне показалось, факт, обнаружил-ся при подаче чая.

Алексей удивленно приподнял брови, ничего подозрительного в чае он не заметил.

– Вкус был несколько слаще обычного. – Пояснил электронщик.

– Сахару мужик переложил, не беда. – Скептически отозвался Алексей.

– Точно не сахару. – Замотал головой Боря. – От избытка сахара, вкус становится приторным. А здесь, вроде и перебор со сладостью, но не противно. Тут-то я и вспомнил про полименад….

– Про что? – Переспросил Борисов.

– Синтетическое снотворное. – Продолжил электронщик. – Оно как раз добавляется в чай, делая его чуть слаще, и от того пьется незаметно.

– Никогда не слышал о таком препарате. – Удивился старлей. – Но, в об-щем-то, сон сегодня действительно был отменный, я даже вахту свою проспал, потом не знал, как Илье в глаза смотреть.

– Да Вы этого бравого солдата в тот день с утра видели? Он выглядел не менее бодрым, чем Вы. Наверняка всю ночь на посту продрых, только признаваться не захотел.

– Может быть. – Борисов задумчиво почесал подбородок. – Но, все же, никому не известное вещество в чае…. Откуда оно у этих застрявших в напол-ненных цераподами лесах бедолаг.

– А кто сказал, что это сделали колонисты? – Теперь удивился элек-тронщик. – Препарат выпускался не более двух месяцев, потом его запретили из-за выяснившихся в ходе клинических исследований побочных эффектов. Часть моей учебной группы проходила институтскую практику в закрытой клинике имени Захарова, в составе научной группы по разработке одного им-плантата. В том заведении как раз этот препарат и испытывали, ну один мой сокурсник потихоньку пару порций этого желтого порошка и умыкнул, чтоб…. В общем, девчонкам мы его в чай подсыпали, а потом ночью, ну…, Вы понимае-те…. А тут знакомый вкус. Вот я и не стал его пить. Взял кружку, пошел на ули-цу, я же часто так делаю и подозрения вызвать не должен был. А сам, быст-ренько за дверью чай в траву выплеснул и из дождевой бочки воды зачерпнул.

Алексей скривился, вспоминая грязноватую бочку, из которой воду ис-пользовали только для поливки грядок.

– А что делать? – Развел руками электронщик. – Надо же как-то конспи-рироваться. И не зря я воды черпанул. Следом за мной на улицу вышел Иван Петрович, сел рядышком и, напрямую в кружку не заглядывал, но периодиче-ски косился, проверяя, пью ли я его поганый чаек. Пришлось давиться, потяги-вая мутную воду. Он еще спросил меня. Чего это я кривлюсь при каждом глотке. А я ему ответил, пересыпали Вы сахару в чаек. А он мне: сахар для чая, что масло для каши, не испортишь….

– Хорошо. – Не стал спорить Борисов с доводами паренька. – В чем кроме переслащенного чая ты подозреваешь Ивана Петровича?

– Этот сын предательства, проверил ночью каждого из нас, потряс за плечо. Убедился в крепком нашем сне и ушел. Естественно я следом.

– Тебе в шпионы надо было податься! – Усмехнулся Борисов. – Или в писатели, хорошо сюжет вяжешь.

– Вы же не дослушали!

– Ладно-ладно. – Алексей похлопал парня по плечу. – Не обижайся, я слушаю.