Апокалипсис в подъезде

— Словно это может остановить распространяющееся недовольство. Глава подъезда и его люди, совершенно не ведут пояснительные беседы. А даже если такая и проводится, то жители попросту не слушают, что им объясняют. По дому витают слухи, будто верхушка присвоила себе большую часть запасов провианта и топлива и теперь жирует, оставив остальных жителей влачить свое жалкое существование. Ты ведь понимаешь, к чему могут привести подобные слухи, особенно если учитывать разницу как живут люди на верхних и нижних этажах?

— Ну не знаю, друг. На мой взгляд, ты воспринимаешь все происходящее слишком близко к сердцу. Неравенство между слоями общества всегда было и всегда будет впредь, если только у нас внезапно не наступит коммунизм. Люди вообще рождаются не равными в отношении друг к другу. Как по мне, в этом разнообразии и кроится некая изюминка, позволяющая людям возвыситься над остальными живыми существами на нашей планете. — Тихо, но уверенно сказал мой друг. — Посуди сам. Случившаяся с миром катастрофа уровняла нас всех в правах. Бывшие чиновники, олигархи и продавцы магазинов оказались в одинаково тяжелой ситуации, в буквальном смысле в мгновение ока потеряв все, что имели. Каждый житель нашего дома четыре года назад начинал свою жизнь с чистого листа. Все были равны, никто не имел преимуществ на другими. И посмотри, что происходит теперь.

— Люди вновь разделились на классы. — Хмыкнул я. — Одни получили всю полноту власти, которую устанавливали с самого первого дня, другие же, те, кто просто хотел выжить и спасти свои семьи, так и остались прозябать на самом дне нынешней иерархии. Не очень-то справедливо.

— А мир — вообще не самое справедливое место. Особенно нынешний. — Резонно возразил Пончик. — Власть получили не те, кто лучше или умнее, не те, кто сильнее, иначе сейчас бы нами управлял Воеводин или Армейцев. Нет, друг. Власть получили те, кто был самым шустрым и самым хитрым, обладая при этом железным характером, какой-никакой харизмой, и умеющий высказать в нужное время и в нужном месте популиский лозунг.

— Ты смотри, аккуратнее со словами о главе подъезда, если кто услышит, проблем не оберешься!

Мы посторонились, пропуская группу рабочих, перетаскивающих с места на место очередной лист алюминия. Поправив ремень карабина на своем плече, я окинул взглядом крышу. На противоположной стороне крыши, на своих местах застыли Игорь с Киррилом. Взяв таким образом периметр в треугольник, мы обеспечивали охрану бригаде собирателей. Правда от чего мы их защищали никто мне так толком и не смог объяснить. Добраться до крыши дикие не могли, даже при всем своем желании. А в случае, если погаснут костры и туман доберется до людей, наша помощь и оружие окажутся настолько бесполезны, как и скребки и щетки в руках работяг.

— Думаешь, я боюсь? — Отмахнулся пончик. — Да плевал я на доносы и тому прочую чушь. Меня и так уже выгнали из личных помощников Боробова и перевели в инженерный отдел. Собственно, по этой причине я и торчу на крыше вместе с тобой.

— Постой, Боробов тебя выгнал?

— Выгнал это громко сказано. — Вздохнул толстяк. — Скорее перевел в наказание за провал. В тот рейд в пристройке я так и не успел вынести необходимое оборудование. Более того, даже не успел рассортировать и определить, что нужно выносить в первую очередь и что могло бы пригодиться нам для дальнейших испытаний. В конечном счете я полностью провалил задачу, возложенную на меня главой отряда. А Боробову такое, мягко сказать, не по душе пришлось. Он человек с жестким характером, так что наказание придумал быстро.

В этот момент мне стало немного не по себе, так как по большей части, виновником произошедшего в пристройке был в первую очередь я сам. Именно мне на помощь рванул Пончик, а в последствии и Марина приказала уходить к основной группе из-за появления у меня кота.

— Извини.

— Да ты-то здесь причем?! — Отмахнулся мой друг. — Не будь той ситуации, нашлось бы что-нибудь другое. Если честно, Боробов в последнее время только повод искал, чтобы меня перевести. Наши с ним мнения по многим вопросам кардинально расходились. А хуже всего для него было то, что многие члены отряда отдавали предпочтения именно моим теориям, поддерживая меня на собраниях и дебатах.

— У вас дебаты проводятся? — Я не удержался от вопроса.

— Скорее научный диспут, который мы в своем кругу называем дебатами.

Извинившись Пончик отошел к своим товарищам. Научники скопились у противоположного конца крыши, где на свободном от плантаций плесени пяточке развернулась самая настоящая полевая лаборатория. Там даже установили несколько брезентовых палаток, окружив их десятком мелких костров для надежности. В самом центре этого мини научного городка, расположилась строительная площадка. Бродившие вокруг рабочие-собиратели бросали на палатки и стройплощадку заинтересованные взгляды. Каждому хотелось понять, что же там такое собирают научники под пологом брезента. Многие даже пытались напрямую спрашивать об этом, но члены отряда «Б», хранили молчание, отговариваясь общими фразами о секретности тамошних работ.

В некоторой степени подобная секретность, которую ученые развели вокруг своего проекта, выглядела забавной. Пончик уже давно посвятил меня в «секретные» планы проекта. В действительности там, на стройплощадке, отряд собирал самый настоящий воздушный шар. Когда я впервые услышал об этом, решил что Боробову попросту нечем заняться, если он решил тратить далеко не бесконечные ресурсы на столь безумные затеи. Однако, после пояснений Пончика, я был вынужден признать, что ошибся на этот счет.

«Все гениальное просто», как любят говорить в народе. Вот и здесь, столь простая, но гениальная идея, показалась мне на первый взгляд полной нелепостью. В действительности смысл данного проекта строился на гипотезе одного из научных сотрудников о максимальной высоте покрытия тумана. Он предположил, что туман имеет максимальный предел, выше которого он не может подняться. Косвенно это подтверждало тот факт, что чем выше мы поднимались на этажности здания, тем слабее эффект тумана воздействовал на людей. На крыше даже без костров воздействие на мозг было в несколько раз ниже, чем на нижних этажах здания. В результате было решено попробовать преодолеть полосу тумана по воздуху. Именно для этой цели сейчас и конструировался воздушный шар, а его корзина оснащалась самым передовым оборудованием, которое только мог позволить себе научный отдел.

Как сообщил все тот же Пончик, руководство как отряда, так и дома, возлагали большие надежды именно на эту миссию. Этот шар стал апогеем научной мысли отряда «Б». Десятки сотрудников трудились над его созданием: измеряли вместимость корзины, высчитывали необходимый вес оборудования, которое это транспортное средство сможет унести без потери летучести.

— Семён, ты ведь сегодня ответственный за списки? — Отвлек меня от раздумий голос бригадира.

— Эм, да. Вы закончили?

— Семнадцать килограммов плесени за три дня наросло. Это худший результат за все годы, что я этим занимаюсь. — Пожаловался мужчина.

— Вы не нашли причину подобного медленного роста?

— Скажешь тоже! Мы понятия не имеем каким образом туман взаимодействует с алюминием и отчего растет эта самая плесень. Большие головы еще пытаются в этом разобраться, но остальным до этого дела нет. Так и живем. Но если урожаи продолжат падать, в скором времени нас всех ждет голод. Что-то я сильно сомневаюсь, что запасов обычной провизии хватит надолго, особенно учитывая сколько голодных ртов проживает в доме.

Сокрушительно качая головой, бригадир удалился с крыши, вслед за своими работниками. Кирилл с Игорем уже так же собирались, но в последний момент решили задержаться, чтобы пообщаться с парнями из научного отдела. Поэтому я с чистой совестью спустился штаб, где сдал оружие и двинулся к себе. День сегодня выдался не из легких: сперва ночная смена в караулке, затем охрана собирателей на крыше. Я с ужасом ожидал сегодняшнего вечера, ведь под матрасом у меня лежало личное приглашение от главы подъезда.

Праздник, мать его, он решил устроить! Вечер единства! Вроде как единства всех спасшихся после катастрофы, но зная список приглашенных, скорее вечер единства элиты, решившей поразвлечь себя новой пирушкой. Вроде как и отпраздновать, но с другой стороны не забыть и о простых смертных. Правда, обычных работяг туда не приглашали. Да и меня пригласили, лишь из-за награждения, которое, как мне сообщили, должно было пройти в конце этого вечера.

Сперва, я даже хотел плюнуть на это все и не пойти. Но всеведущий Пончик настоятельно рекомендовал мне посетить этот праздник и принять награду. Напустил он при этом столько тумана, что в какой-то момент я действительно заинтересовался в обещанной мне награде. К тому же мой друг поклялся, что разочарованным я не останусь. В итоге, скрепя сердце, я пообещал на праздник явиться, о чем сейчас жалел. После такого насыщенного дня, единственное, чего хотелось, это зарыться в одеяло да проспать до следующего утра.