Апокалипсис

— Дедр меня даже не укусил, — твёрдо ответила я.

— Это хорошо, — снова бросив взгляд на меня, мой рыцарь попятился за дверь. — Я позову служанок, чтобы помогли вам.

— Спасибо, — кивнула я, борясь с желанием преждевременно сорваться с места и наконец уничтожить тот листок. Доказательство, которое могут использовать против меня. Если хоть одна служанка его заметит — меня тут же объявят сумасшедшей или, что ещё хуже, заражённой. И просто запрут. И это будет хуже какого-то танца с балтхиорским герцогом. Я лишусь всех королевских прав. А значит и лаборатории, и библиотеки — всего.

Дотерпев до того, как шаги Лессайра стихнут в коридоре, я схватилась за листок, проверила все остальные черновики на наличие этих закорючек и, убедившись, что это единственный случай, просто усталость, сожгла черновик в камине.

***

Служанки отмыли мою кожу от чернил — наверное лицо, перепачканное от того, что я уснула на черновиках, больше всего и обеспокоило Лессайра. Но ничего, я поеду со всеми на охоту и докажу, что я здорова и полна решимости. Они не видели меня всю неделю. Они не знали, что со мной. А я не больна и не заражена. Со мной всё в порядке. Я просто устаю от долгой работы с книгами.

«И от безысходности», — уже сама себе призналась я. Но никому больше об этом знать нельзя. Даже если отцу я уже кое-что рассказала. Тем, насколько всё по-настоящему безнадёжно, я могла поделиться только с Сэром Дардионом. Впрочем, он и сам, если смотрит на меня, понимает.

Карин не ожидала меня увидеть, будто Лессайр ей не рассказал, но зато сам мужчина широко мне улыбнулся и одобрительно кивнул. Я с улыбкой подошла к своим воинам и поприветствовала их.

— Какие-нибудь новости? — осторожно спросила моя телохранительница, будто не веря, что я могла собраться с ними на охоту.

— Это вы мне скажите! — Притворяться жизнерадостной было почти невыносимо, но я не хотела, чтобы от меня что-то скрывали, как от больной. — Неужели папа не прислал мне ни одного письма за всё это время?

— Нет, не присылал, — сказала Карин. — Но я ему пишу каждые несколько дней. Как и договаривались, общие вещи: все здоровы, работа идёт, всё хорошо. Ничего конкретного. Так нас ещё долго трогать не будут.

— Хорошо, — кивнула я.

Мне не писал. А ей, похоже, да. Иначе откуда Карин знает, что король получает письма? Выглядит она вполне уверенной, значит осведомлена, что в Балтхиоре всё хорошо. Но почему не говорит об этом мне? Неужели я настолько плохо выгляжу в последнее время из-за усталости и плохого настроения? Быть такого не может! Сегодня в зеркале я выглядела не хуже, чем обычно. Может, дело в чём-то другом? Но в чём?

Я мусолила эти мысли, пытаясь сложить полную картину в голове, пока мы шли по заросшей, но широкой тропе. Похоже, когда-то раньше это было дорогой.

Карин о чём-то договорилась с отцом. В тот день, когда мы уезжали из Балтхиора. Может быть, отец отправил меня в изгнание? А Карин попросил присматривать за мной. Ну или она сама предложила. Дом Сэра Дардиона достаточно далеко от чужих поместий, а значит я не буду распугивать придворных своим видом и ведьмовскими замашками.

Может быть, это и к лучшему. Здесь мне спокойнее. Надо будет ещё и Айель с помощниками привезти сюда до зимы, перевезти всё оборудование, попросить Ракдара простить нас за навязчивость или подарить ему ещё одно поместье. Да, так будет вполне справедливо, если я ему мешаю. Хотя, по виду юноши так не скажешь. Он кажется вполне довольным тем, что я живу и работаю здесь. Карин и с ним наверняка договорилась. Она вообще предприимчивая. Я всегда мечтала быть такой, но у меня никогда не получалось.

Майрен и Теойен заметили оленя и подали знак. Мы ускорили шаг, после чего я тоже увидела рога среди листвы, а затем и тело. Мужчины приготовили верёвки. Мы с Карин вытащили мечи на случай, если на шум сбегутся дедры.

Крупный здоровый олень с ветвистыми рогами величественно, словно хозяин, вышедший встречать гостей, появился из-за каменных развалин какой-то старой сторожевой башни. Он смотрел на нас как на что-то интересное. Похоже, на него раньше никто не охотился.

— Не напугайте его, — прошептала я.

Подобравшись ещё ближе, я рассмотрела его тёмные глаза со вполне осмысленным взглядом и ни следа скверны на морде. Это очень хорошая находка. В Балтхиорской крепости как раз было несколько самок.

Первый бросок верёвок напугал оленя, и нам пришлось пойти за ним прямо в чащу. Впрочем, густые кусты и деревья быстро закончились, выведя нас к каким-то старым воротам. Они-то и помогли загнать животное в ловушку.

Рыцари быстро накинули ему верёвки на рога и прижали их к земле, чтобы не вырвался. Теойен что-то шептал и гладил оленя, пытаясь его успокоить. Я тоже хотела подойти, но Карин не позволила мне — сказала, что слишком опасно. А просто наблюдать, как мужчины пытаются сдвинуть упирающееся животное с места, мне быстро наскучило.

Я подошла к забору, на одну сторону которого повалилось дерево, а другая заросла так, что прутья невозможно было разглядеть среди густых кустов. И, расчистив фамильное украшение на воротах, попыталась разобрать на нём буквы.

— Кордарт... откуда я могу помнить эту фамилию? — пробормотала я, возя по краям таблички пальцами.

— Колба, — напомнила мне Карин.

— Точно. Так это его поместье? — Я сделала несколько шагов к упавшему на ограду дереву и перебралась на ту сторону.

— Осторожнее, — не отставая от меня, сказала Карин. — Тут могут быть дедры.

Майрен и Лессайр последовали за нами. Куда же я без них.

Среди развалин не было зла, только безмятежность и тоска покинутого места. Всюду ликовал зелёный мягкий мох и вьющиеся лозы плюща, обнимающие и убаюкивающие старый обломленный камень. Осеннее солнце ласково согревало зелень, пробиваясь между пожелтевшими кронами.

— Нам нужна библиотека, — сказала я. — И колодец.

— И подвал, — добавила Карин.

— Да.

Взойдя на ступеньки, я открыла двери в главный зал. Внутри холла было влажно; солнце светило в прореху в крыше, и в освещённом кружке росли цветы.

«Как же здесь красиво», — подумала я, рассматривая необычные узоры на колоннах и непривычную обстановку. Тот, кто жил здесь раньше, точно не знал, что такое мода или правила, он создавал интерьер сам, я чувствовала это. Но особенный шарм месту придавала именно заброшенность и вся эта зелень, забравшаяся в дом.

— Надеюсь, библиотечной крыше повезло больше, — произнесла Карин, кисло осматривая прореху.

Заметив следы на старом пыльном ковре, я последовала за ними. Сравнила отпечатки со своими. Мои были чёрными, как земля, а следы ботинок того, кто прошёл здесь раньше, уже успели потускнеть. Возможно, с тех пор прошло уже много месяцев, а может всего лишь недель — определить точнее мне было не под силу. Меня никто не учил читать следы.

Мы вчетвером осмотрели всё поместье, хотя на второй этаж подниматься не стали — несколько проломленных ступенек и кровать, свисавшая из дыры со второго этажа, намекали, что делать этого не стоит. Тот, кто был здесь раньше, уже попытался. Вероятно, это чуть не стоило ему жизни.