Аполлинарий и другие…

– Ась?!

– Да ты достал, дед!

– Говори, Аполлинарий, я ему буду на ухо повторять. – Берта, посмеиваясь, подошла к старому коту.

Но у Аполлинария от злости на престарелого кота уже все слова вылетели из головы, хотя речь эту он готовил всю ночь.

– А что говорить? – вздохнул он. – Через час сюда придет Хирург со своей бандой, и мы должны доказать, что с нами нельзя обращаться как с рабами.

Все согласно закивали. Аполлинарий показал в сторону стоящей на песке банки с синей краской, которую «одолжили», с молчаливого согласия Джека, у хозяйственного заведующего клубом и прикатили на берег еще ночью.

– Сейчас каждый подойдет к этой банке, окунет лапу и обмажет себя этой краской. Это для того, чтобы наши верные друзья-псы в горячке боя не приняли вас за врага. Мы для них все на одну морду. И в том, что бой будет горячим тоже можете не сомневаться. Может, кто-то передумал? Лучше сказать сейчас.

Никто не шелохнулся. Все были готовы к любому исходу.

Вдруг с пологого склона скатился серый клубок. Это был Васька.

– Аполлинарий! – единственный пьяный глаз продолжал вращаться. – Не серчай! Я же не опоздал?

– Нет, Василий, ты не опоздал. Я рад, что ты здесь.

Василий расплылся в редкозубой улыбке. Подмигнул.

– Да мы их сейчас под орех всех! А потом отметим это дело! Я там заныкал флакон!

Аполлинарий с грустью кивнул, оглядел сельских котов. Ну какие они бойцы? Обычные домашние коты и кошки, привыкшие к спокойной размеренной жизни. Разве только Васька… Но и тот – пьяный!

***

Они шли плотным потоком. Черные и белые, серые и рыжие, полосатые и в крапинку. Породистые и беспородные. Блатные и честные бродяги. И было их ровно 50.

Остановились в нескольких метрах, посмеиваясь над сельскими котами с синими полосами на спинах и боках.

– Эй, чмошники! – крикнул Хирург, возглавлявший процессию. – Вы еще можете передумать! Я сегодня добрый, поэтому за вашу борзоту просто повышу положенный мне процент и отпущу с миром! Только шавок потреплем немного!

Тесса тряхнула крупной красивой головой, зарычала. Акела хранил спокойствие. Джек бил лапой по песку, ему не терпелось броситься в драку. Но все решал Аполлинарий, он здесь был главным.

– А ты, харя блатная, пасть захлопни! – прошипел Аполлинарий в ответ. – Базаришь много, утырок!

Довольный оскал медленно сполз с красивой черной морды. Хирург повернулся к своей кодле.

– Этот фраер – мой!

И тут прогремел гром, полоснула молния, и на землю хлынули потоки воды. Словно сигнал сверху: начинайте!

И они начали!

Это был самый настоящий бой не на жизнь, а на смерть, где никто не просил пощады и не жалел врага. Над пузырящейся от дождя рекой разносились кошачьи вопли, лай собак, звуки ударов, стон раненых, скрежет зубов. Влажный воздух рассекали когти. Взметались фонтаны крови, вздымался мокрый песок.

Аполлинарий увернулся от удара, острые как бритва когти Хирурга прошли в сантиметре от его широкого носа. Взмахнул лапой, и Хирурга отбросило на Гайморита, который отбивался вслепую от мелькающих с невообразимой скоростью, словно ножи в мясорубке, тонких лап Берты. Косой выл под ударами ревущего от ярости Марата, бок о бок с ним храбро сражалась Ольга, вцепившаяся острыми зубами в ухо огромного черного кота.

Над полем битвы летали коты – преодолеть силу тяготения им помогали жестокие удары собачьих лап. Огромные челюсти Тессы сомкнулись на шее поджарого кота, резкий взмах головой, и тот с визгом пролетев несколько метров, рухнул под когти Дымка. Джек бил направо-налево, сметая противников словно кегли. Акела, рыча, придавил собой сразу троих, затем размашистыми ударами разбросал их в стороны.

Васька безумно захохотал, только что располосовав морду противника. Забарабанил себя лапами в грудь с победным кличем:

– Я – бог войны!!!

И снова бросился в гущу боя. Напрочь отбитый кот…

Рыжая Агата откусывала уши, Алмаз старший отбивался от ударов исполинского размера кота, на помощь ему подоспел Алмаз младший и двумя точными ударами отправил того в глубокий нокаут. Дымок, ловко подпрыгнув, ударил задними лапами одного в впалую грудь и тут же упал сам под градом ударов вражеских лап и когтей.

Симба как мог сдерживал натиск троих, но упал и тут же скрылся под их черными телами. Глухие звуки ударов, и красавец Симба затих, истекая кровью. Агату отшвырнули в сторону, она зашипела, выставив перед собой когти. Пять котов накинулись на нее одновременно, раздавая удары. Подоспевшая Тесса мощными ударами смахнула их с тела ревущей от боли кошки, и тут же свалилась сама под налетевшими котами.

Остальные сельские коты также бились отважно, но силы были явно неравны. Они теряли скорость, харкали кровью, затихали под градом жестоких ударов. Аполлинарий рванул было за ускользающим Хирургом, но взгляд наткнулся на Берту – она отбивалась от двоих одной лапой, вторая, перебитая, висела плетью. Берта выдыхалась, злобно шипя, постепенно отступая. В желтых глазах застыло отчаяние.

На левом фланге Джек сбрасывал себя троих, Акела скулил, получив длинным когтем в глаз. Пенсионер Николай Николаевич вцепился беззубой пастью в чью-то лапу, и тут же упал, оглушенный ударом.

Конец ознакомительного фрагмента.