Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

– А был приз, кто первый?
– спросила Зинг, приглядываясь к принесенному омлету с бананами и креветками (фирменному детскому блюда в клубе «Железный кенгуру»).

– Не то, что приз, - ответил он, - просто, людям интересно знать, кто был первым.

4-летняя девочка кивнула, не по-детски скептически объявила:

– По-любому, правду не найти, - после чего всерьез занялась омлетом. Герда сделала несколько глотков какао, и поинтересовалась:

– Хелм, почему в заглавие вынесено не имя астронавта-ноль, а имя его жены?

– Так романтичнее и загадочнее, - ответил фон Зейл, - дело в том, что Гленнис была не только любимой женщиной Чака, но и его талисманом с момента знакомства во время Второй Мировой войны. На фюзеляжах всех своих самолетах, начиная с истребителя «Мустанг», Чак рисовал через трафарет ее имя, и как-то спасался в жутких авариях.

– А! Значит, эта Гленнис была jia-hu-jing! – авторитетно сказала Зинг.

– Что? – переспросила Герда.

– Добрый дух-лисица, - пояснил для нее фон Зейл, - иногда такой дух привязывается к конкретному мужчине, и сопровождает его много лет, в образе прекрасной женщины, принося невероятную удачу.

– Да. Так что вся ясно с вашей книгой, - заключила 4-летняя незийская китаянка, опять возвращаясь к омлету.

Хелм фон Зейл короткой пантомимой выразил глубокое восхищение мифологической эрудицией маленькой девочки, а затем спросил у Герды:

– Кстати, ты заметила, кто автор?

– Автор? – переспросила она, - Нет, я не разглядела имя на обложке.

– Маргарет Блэкчок, - сообщил майор, - самая знаменитая канадская новеллистка тоже заразилась ракетопланерной астронавтикой.

– Или кто-то заразил ее этим, - высказала догадку германская журналистка.

– Или кто-то заразил… - капельку ироничным эхом отозвался фон Зейл.

…

42. Искусство медиа-войны: некоторые любят погорячее.

11 сентября. Северо-восточный край острова Новая Британия (Новая Померания).

Формально – территория Папуа. Фактически – смотря с какого ракурса.

Сражение 11 сентября 1914-го у деревни Бита-Пака (недалеко от будущего аэропорта Рабаул) считается единственным серьезным огневым контактом на фронте Океании в Первой Мировой войне. Батальон австралийских солдат, поддержанных эсминцами с прибрежной зоны пролива Сен-Джордж, против германской роты береговой обороны, усиленной туземным полубатальоном волонтеров. Германцы ждали поддержки флота, который не пришел. Понятно, что австралийцы одержали убедительную победу. Но, в альтернативной истории Джека Оффшедоу в фанфике к роману Вестерфельда флот не бросил свои сухопутные силы, и (цитата): «Разгорелось морское сражение, настолько ужасающее, что после него кабинетным стратегам в европейских штабах понадобился примерно месяц, чтобы поверить в возможность данных событий, и в то, что события произошли в действительности, а не являются плодом воображения телеграфистов, у которых сознание повреждено шоком от гекатомбы, чудом пережитой ими».

При таком анонсе, стрельба пейнтбольными шариками и игрушечными гранатами, не соответствовала бы ожиданиям участников и зрителей Игрищ Левиафана. Вот почему, скрепя сердце, Совет Фан-Клуба одобрил сценарий морского боя, предложенный им группой спонсоров (американо-самоанским предприятием «Bionicraft», австралийской фирмой «Ocarbox», и новозеландской кинокомпанией «Nebula»). А сценарий включал (цитата): «применение сюжетного условно-реалистичного оружия против кораблей, с условием полностью дистанционного управления, и отсутствия людей на борту».

Дополнительно Совет Фан-Клуба согласился, чтобы в этом сете Игрищ участвовали (в техническом плане) профи из Института Кино-Фактографии (ИКФ) в Рабауле – чтобы (цитата): «безусловно обеспечить безопасность туземных жителей, и морской фауны». Деревенские папуа-полинезийцы могли бы обидеться, что их указали через запятую с морской фауной, но меры получились эффективные. Для туземцев была организована грандиозная пьянка подальше от берега, морская фауна была распугана инфразвуком, короче: море на 10 миль от района Мангровой Гавани временно опустело.

Институт Кино-Фактографии, по слухам, принадлежал некому одиозному субъекту из недоброй памяти Революционного Конвента (хотя обычно позиционировался просто в качестве подрядчика кинокомпании «Nebula» по экстрим-сценам). Такой регулятор на Игрищах, вроде как, был неприличен, зато он гарантировал качество безопасности…

… - Даже слегка скучно, - произнесла пилот-военфельдшер Туккоби, вылезая из воды (когда грустный голос из мегафона сказал: «девушка в оранжевых трусиках китайской этничности, выйдите на берег и покиньте 100-метровую полосу контроля»).

– Скучно?
– переспросил патер Макнаб, который сидел под пальмой, кажется, созерцая цветущую лиану, свисающую с кроны, как сонная анаконда.

– Скучно, - подтвердила она, надевая сандалии, и привычно забрасывая велосипедный рюкзачок на плечо, - ну, идем к японскому ДОТу, а то мы мешаем группе контроля.

Он кивнул, пружинисто вскочил на ноги, двинулся за ней по тропинке и, уже на ходу, произнес:

– Фраза «девушка в оранжевых трусиках китайской этничности» содержит некоторый конструктивный абсурд, ты не находишь?

– А что не так?

– Не так размещены указатели. Формально указатель «китайской этничности» отнесен оратором к оранжевым трусикам, а не к девушке.

– Ну, - сказала она, - может, так точнее. Не исключено, что эти трусики - китайские. Я купила их в стрит-шопе. А я сама по этничности австралийская кореянка.

– Для среднего европеоида, - сообщил он, - все монголоиды - китайцы, или малайцы, в зависимости от цвета кожи. Светлокожие - это китайцы, смуглые – это малайцы. Твоя смуглость - явно загар. Исходно ты светлокожая, значит для европеоида ты китаянка.

– Звучит убедительно. Кстати, почему раса названа монголоидной, а не чайноидной?

– Просто, хотя китайцев много больше, европейцы раньше встретились с монголами.

Туккоби понимающе кивнула.

– А-а… Исторические причины. Вот так все в мире названо через жопу.

– Конфуций согласился бы с тобой, - сообщил Макнаб, - он говорил: реформы надо начинать с исправления названий. Вещи названы неправильно, от этого беспорядок.

– Умный дядька был, - констатировала пилот-фельдшер, - а что еще он говорил?

– Не огорчайся, если люди не понимают тебя. Огорчайся, если ты не понимаешь их.

– Wow! Классно! Я запомню…. Так. На крыше ДОТа уже кто-то нарисовался…

…Фраза была сказана в связи с тем, что они достигли цели - старого японского ДОТа: бетонного цилиндра, вписанного в холм, и обращенного амбразурами к бухте. Крыша цилиндра отлично годилась для наблюдения за Игрищами, которые вот-вот стартуют. Обнаружив этот ДОТ по дороге к бухте, Макнаб и Туккоби специально оставили там (непосредственно на крыше) бутылку рисового вина, два стакана, и пакет с чипсами (понятный намек, что точка занята). Но, молодого белого мужчину, одетого в стиле «европейский турист-одиночка из среднего класса», это не смутило. Он устроился на середине крыши, и в данный момент глазел на Туккоби.