Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

– Это же бред! – воскликнул Лонгстек, - Вы бредите, мистер Макнаб!

Тут апостол Папуа спросил у него тем характерным тоном, который обычно применяют психотерапевты, работая с истеричным пациентом.

– Что конкретно из моих высказываний показалось вам бредом?

– Вы… - начал представитель Ватикана, и запнулся. Он понял, что попал в элегантную схоластическую ловушку патера Макнаба. Философская проблема бытия Сатаны стала проклятием для католической теологии в середине XX века, когда архидиакон Дюнлоп Кентерберийский публично усомнился, что вера в Сатану совместима с христианским монотеизмом. Поднятый вопрос оказался настолько болезненным для догматики, что в последующие годы был включен в особый список «Нежелательных к обсуждению». И потому большинство современных теологов Ватикана (включая преподобного доктора Лонгстека) не обладали опытом диспутов вокруг этой темы. Макнаб, конечно, знал это слабое место в подготовке оппонента, и направил туда прицельный удар. Теперь перед Лонгстеком возникла альтернатива:

Или начать доказывать бытие Сатаны (явно плохая позиция в публичном диспуте).

Или попробовать увести нить диспута в другую сторону.

Лонгстек, разумеется, выбрал второе.

… - Вы, - продолжил он, - клевещете на Святой Престол, когда утверждаете, будто он проповедует нечто иное, чем христова заповедь любви.

– Значит, - ответил Макнаб (вовсе не собираясь выпускать оппонента из ловушки), - вы согласны со мной в том, что Сатана не существует. Я правильно понял вас?

– Э-э… - протянул Лонгстек, - …Это глубокий и сложный теологический вопрос. Если сейчас мы начнем его обсуждение, то это отвлечет нас от жизненных вопросов веры.

– Не отвлечет, - возразил апостол Папуа, - вопрос-то на самом деле минутный. Просто ответьте: Сатана существует, или не существует? Да или нет? Одно слово.

– Э-э… - снова протянул представитель Ватикана.

Патер Макнаб изобразил руками театрально-драматический жест сожаления.

– Я понимаю глубину этической проблемы, вставшей сейчас перед моим оппонентом. Давайте проявим христианское милосердие, и дадим ему время подумать над ответом. Между тем, я расскажу о том, что же случилось с риторикой Ватикана в XI веке.

– И что же? – заинтригованно спросила Имоджен Мюр.

– То было сложное время, - продолжил Макнаб, - Святой престол занимали предельно амбициозные Папы, стремившиеся к имперской теократии. То была не прихоть, а знак исторической эпохи. Сначала Папа Лев IX своей борьбой за влияние на христианском востоке, инициировал Великий раскол церкви на Греческую и Римскую. А далее Папа Григорий VII вступил в борьбу на севере, за доминирование в Первом Рейхе.

– В чем – в чем?
– изумилась телеведущая.

– Первый Рейх, - пояснил апостол Папуа, - это Священная Римская империя германской нации, существовавшая с 962 по 1802 годы. Не надо путать с Третьим Рейхом.

– Понятно… - тихо сказала Имоджен, только сейчас подумавшая о том, что до Третьего Рейха, по здравому смыслу должны были существовать также Первый и Второй. А тем временем, Макнаб продолжил.

– Интриги Григория VII привели к гражданской войне, длившейся четверть века, но без желанного результата. В конце века, когда эта война уже затихала, Папа Урбан II вновь переключился на восток. Восточный Рим - Константинополь был потеснен вторжением мусульман, и император Востока согласился отдать часть церковного суверенитета за военную помощь Западной Империи. Тогда Папа Урбан II решился на военный поход невиданного масштаба, задуманный еще Григорием VII. В истории этот поход назван Первым Крестовым. Он дал начало 300-летней эпохе, изменившей мир.

Макнаб замолчал на несколько секунд, будто в глубокой задумчивости, и продолжил:

… - Может показаться, что от Крестовых походов до нас дошел лишь рыцарский эпос, однако эти походы обогатили Запад навыками мореходства и торговли, и обеспечили первые Университеты множеством книг античных ученых. Эти книги оказались самой значимой военной добычей крестоносцев, хотя сперва никто не подозревал об этом.

– Простите, - сказала Имоджен, - вы что, одобряете Крестовые походы?

– Этически, - ответил Макнаб, - я, разумеется, не одобряю никакую войну. Но научная объективность требует признать: нередко войны двигают прогресс. Откуда бы взялась математика, навигация, и естествознание, без которых были бы невозможны Великие Географические открытия? Как они могли бы начаться без «Географии» Птолемея?

– Удивительно… - произнесла телеведущая, - …Как-то раньше я не думала об этом.

– Многие об этом не думают, - сообщил он, - а ведь история содержит много примеров, которые могут оказаться очень полезными в наши дни. А теперь вернемся к вымыслу о Сатане. Этот вымысел стал побочным продуктом крестовых походов.

Имоджен Мюр моргнула и растеряно переспросила:

– Побочным продуктом?

– Да. На любой войне стороны заимствуют боевые технологии противника. Крестовые походы не стали исключением. Офицеры крестоносцев вскоре отметили фанатичную, смертельную ненависть мусульман, даже мусульманских детей, ко всем людям других религий, и заинтересовались причиной. Крестоносцы были фанатичны, но не до такой степени. Причина нашлась в отношении ислама к Сатане. Ислам не только объявляет Сатану существующим, но и приносит Сатане человеческие жертвы.

– А-а… - тут Имоджен нешуточно растерялась, - …Вы уверены?

– Да. При паломничестве в Мекку, мусульмане сначала движутся к Сатане, которому воздвигнут каменный идол в местности Джамарат. Придя в экстаз, толпа паломников швыряет камни в идола. Многие камни попадают в людей, и так каждый год Сатана собирает жертвы: сотни убитых. В 1990-м году было почти полторы тысячи убитых.

– А-а… Мистер Макнаб, я об этом слышала, но, может, это несчастные случаи?

Апостол Папуа покачал головой.

– Какой несчастный случай, если это происходит ежегодно, в одном и том же месте, в определенном ритуале, по очевидным причинам? Нет, Имоджен, это не случайные, а закономерные жертвы такого специфического ритуала.

– Э-э… Но, какой смысл?

– Очень простой: в психологии это называется программированием реакции. Человек программируется на агрессию по отношению к чему угодно, на что укажет лидер. Мы наблюдаем в мусульманских странах и анклавах именно такое поведение при любых разногласиях с цивилизованным миром по вопросам, как-то связанным с религией.

– Мистер Макнаб, мне не хочется оскорблять чью-либо религию в нашей программе.

– Я не оскорбляю религию, и уважительно отношусь к любым представлениям о боге, однако ритуал, приводящий к гибели людей у идола Сатаны…

– …Не будем об этом, - перебила Имоджен, - давайте лучше узнаем: что же случилось дальше с крестоносцами и Сатаной?

Апостол Папуа, соглашаясь, кивнул и сообщил:

– Финал истории прост. Крестоносцы начали практиковать такое же программирование ненависти и, хотя они делали это лишь для военных целей, ненависть вернулась с ними домой, и погубила самое выдающееся сообщество крестоносцев: Орден Тамплиеров – хранителей Святого Грааля. В 1307 году Папа Климент V выдумал некое сатанинское божество по имени Бафомет, чтобы обвинить тамплиеров в служении этому божеству. Тамплиеры были осуждены, ограблены, и уничтожены. Маховик насилия продолжал раскручиваться, стартовала охота на ведьм, и длилась до середины XVIII века, покрыв Римскую церковь позором манихейской ереси и безумной жестокости. Я думаю, нам, католикам, следует помнить этот урок. Что думает об этом представитель Ватикана?