Араксия. Последнее задание

После принятия душа влажные волосы завились на концах, а щеки раскраснелись. Поднесла ладонь к лицу и осторожно отодвинула от него вьющиеся пряди, наблюдая через зеркало за своей рукой, под кожей которой медленно перемещался рисунок из черточек, линий и завитков.

Я менялась. Даже несмотря на довольно скудный паек и постоянно мучающую меня тревогу за наше будущее, отражение показывало вполне симпатичную молодую женщину с сияющими глазами, радующими отсутствием под ними синими кругами от перенапряжения и усталости, и чистой румяной кожей. Я словно расцветала, избавившись от влияния “Тороса”. Это было странно, удивительно и очень волнительно.

Улыбнувшись своему отражению, я вышла из санитарного отсека и неожиданно замерла, обнаружив на своей постели Сайкера, который вроде как не планировал отправляться на отдых еще как минимум несколько часов.

– Ты как тут оказался?
– удивилась я.

– Спокойный отрезок пути. Диан отдохнул и отправил меня к тебе - отозвался тирианец, оглаживая взглядом мои ноги, выглядывающие из полов накинутого на голое тело халата.

Жар прильнул к щекам. Я сделал шаг в сторону мужчины, чувствуя себя в ловушке из-за того, как пристально и почти неприлично Сайкер меня разглядывает.

– Погони нет?
– я подошла еще ближе, стараясь не показывать своего волнения или тревоги, которая неожиданно кольнула сердце. И тревога эта была связана не с тем, что может случиться с нами, если мы снова попадем в ловушку Икелана, а с тем, что может произойти здесь прямо сейчас, если этот мужчина планирует сделать то, о чем так откровенно говорит его взгляд. И о чем, полагаю, он прочитал в моих глазах.

– Наверняка есть, но пока она от нас далеко. Мы должны успеть - отозвался мужчина слишком быстро. На миг его затуманенные моим появлением глаза опасно сощурились. Стало ясно, что и Сайкер, и Диан надеялись на благоприятный для нас исход, но не были в нем до конца уверены.

Тирианец грациозно поднялся и шагнул мне навстречу. Раскрыл руки, позволяя мне прильнуть к нему, и положил голову на мою макушку, зарываясь носом в мои волосы.

– Я могу чем-то помочь?
– решилась все же спросить я.

– Потом, Ари - гулко произнес мужчина, приподнимая мой подбородок и заглядывая в мое лицо. Его тир явно очнулся, так как поверхность глаз Сайкера заискрилась, да и узор на моей руке, которая сейчас медленно гладила широкую мужскую спину, обжег порцией крошечных электрических разрядов.

Губы тирианца манили. Кроме них я не видела сейчас ничего перед собой и не могла ни на чем сконцентрироваться. Да и все более-менее связные мысли словно снесло странной волной энергии, которую испускало в данный момент тело мужчины, и которая, скорее всего, была частью его второй сущности.

Поцелуй вышел глубоким, мягким, сладким. И моя голова окончательно выключилась, а вот тело, наоборот, напряглось, загорелось, заставляя прижаться к Сайкеру еще сильнее, притиснуть его к себе, зарываясь пальцами в его волосы.

Дыхания откровенно не хватало. Я с трудом справлялась с потоком ощущений, накрывших меня так неожиданно и сильно, что приходилось сдерживаться, чтобы не слишком захлебнуться в них и не забыть, как дышать.

Сайкер подхватил меня на руки и, целуя все так же жарко и настойчиво, опустил на кровать, тут же склоняясь надо мной в новом головокружительном поцелуе.

Ладонь тирианца легла на мое обнажённое бедро, медленно оглаживая кожу, которая отвечала на эти прикосновения россыпью оголяющих нервные окончания мурашек.

Верхняя часть его комбинезона уже была расстегнута и спущена до пояса, мой халат давно распахнут, а губы мужчины перебрались со щек и подбородка к уху, а затем еще ниже, к шее и косточкам ключиц.

Язык моего партнера обжег сосок. И еще раз. И снова. Его рот накрыл чувствительную к каждому касанию темно-бордовую плоть, набросился на нее так, словно моя грудь превратилась в самое изысканное в мире лакомство.

Тело казалось натянутой струной, напряженной до предела. Под ребрами стало невыносимо тесно, а сердце стучало так, что этот грохот эхом отдавался в горле и висках.

Ладони сжимали горячую кожу мужских предплечий, жадно оглаживали перекатывающиеся под моими руками мышцы спины, погружались в растрепанные от моих ласк светлые волосы тирианца.

Я ерзала на кровати, ощущая влагу между бедрами. Плоть пульсировала, требовала, молила меня не прекращать то, что скоро должно было случиться.

И только когда ладонь Сайкера, наконец, прикоснулась к моему естеству вместо того, чтобы выгнуться от остроты ярких ощущений, я застыла и зажмурилась, но не от удовольствия, а от тревоги, сковывающей каждую клеточку тела.

Этот ступор продлился лишь жалкие мгновения, но отрезвил меня и заставил открыть глаза. Сайкер сразу же почувствовал перемены в моем состоянии и внимательно заглянул в мое лицо, ожидая молчаливого разрешения или, наоборот, просьбы все прекратить.

Я вслепую нашарила его крупную и жесткую, почти обжигающую ладонь и снова положила ее на свой лобок. Открылась навстречу этим прикосновениям, отдалась им всей своей сущностью, выгибаясь и с хрипами выпуская из себя первый громкий стон.

И еще один, более хриплый, когда пальцы мужчины проникли в меня, а затем круговыми движениями погладили горошину клитора.

Мир вокруг вспыхнул. Я судорожно скомкала ткань под собой, облизывая сухие губы.

Это был еще не пик удовольствия, но что-то очень близкое к нему, то, чего, к большому моему сожалению, я могла достичь, лишь будучи наедине с собой.

Ласки тирианца были неспешными, основательными, чуткими. Он ловил каждое мое крошечное движение, каждый стон и всхлип, то усиливая свой напор, то почти прекращая свои движения.

Тело Сайкера накрыло меня. Я снова утонула в его жадном поцелуе, уже почти ничего не соображая и ни о чем не тревожась.

Чувствуя, как плоть мужчины приживается ко мне, как она раскрывает меня, чувствуя первое проникновение моего партнёра в мое тело, я распахнула глаза, встретившись с горящими провалами вместо глаз напротив своего лица.

Светящиеся ленты опутывали нас, практически заключая в единый переливающийся кокон. Они шли от Сайкера и пронизывали наши тела, наполняя нас обоих неведомой, неизвестной, манящей и таинственной силой.

“Ты моя, Араксия. Моя” - слышала я как наяву далекий голос энергетической сущности, живущей где-то внутри своего любовника.