"Аратта". Компиляция. Книги 1-7

Сородичи взвыли, то ли негодуя из-за ранения, то ли радуясь, что Учай так легко отделался. Но сам он, похоже, даже не заметил раны. Ингри бросился вперед, раз за разом быстро выкидывая перед собой острие копья. Ширам отступал.

– Кажется, он устает, – с болью в голосе проговорил Аюр. – Он еще слаб…

– Самое время, – не отвечая ему, проговорил Хаста и оглянулся, высматривая в тумане нечто, видное только ему одному. Другие, погляди они на реку, возможно, тоже разглядели бы это «нечто», но никому до реки не было дела.

– Пора, – себе под нос выдохнул жрец. А потом, схватив царевича за руку, рванул его к берегу с криком: – Пора!

Только и ожидавший этого Ширам стремглав подскочил к вопящим от возбуждения ингри, окружавшим место побоища, рубанул под колено одного, по горлу второго и, перескочив через упавшие тела, бросился вслед за жрецом.

– Прыгай! – донеслось из тумана.

Накх не нуждался в объяснениях, да и к чему? Совсем недавно он готовился погибнуть. Если теперь появилась хоть крошечная возможность остаться в живых, отчего же было ею не воспользоваться? А как уже мог убедиться саарсан, рыжий жрец всегда знал, что говорит. Он оттолкнулся от камня на кромке берега, сиганул вниз и тут же увидел шатер на спине белого мамонта.

– Гони! – заорал Хаста, подхватывая падающего накха.

Ширам услышал резкий окрик мохначки и возмущенные крики ингри, оставшихся на берегу.

– Куда?! – вопил издалека Учай. – Трус! Бой не закончен!

А снизу уже раздавался знакомый плеск бегущего по воде мамонта.

– Спасены, – пробормотал Ширам, чувствуя, как силы оставляют его, и потерял сознание.

– Но как ты догадался? – восхищенно спросил Аюр.

– Все было довольно просто…

Хаста отложил свои записи и спрятал свиток в чехол из дубленой кожи. Он уже давно приноровился делать записи, сидя на спине мамонта. Айхо, найдя пологий берег, выбрался из реки и теперь размашистым шагом двигался через степи в сторону восходящего над плоскогорьем солнца.

– Когда испуганные огненными стрелами мамонты убежали, я, как и Ширам, решил, что на этот раз мы погибли. Наш доблестный маханвир решил пожертвовать собой, чтобы дать тебе возможность спастись. Пожалуй, это был единственный выход… Но тут я услышал плеск.

– Я тоже слышал его.

– Да, и ты, и Ширам, и, вероятно, ингри. Но все были увлечены предстоящим боем. И никому не было дела до этих звуков, кроме меня. Сначала я решил, что это сом, – но здесь быстрая проточная вода, и сом не стал бы в такой охотиться. Они любят омуты, коряги, притопленные деревья. К тому же плеск был слишком однообразен. Я подошел чуть ближе к реке и заметил хобот, поднимающийся над берегом. Остальное было проще простого. Я понял, что это Айха подает знак. Конечно, ингри здорово перепугали мамонтов. Не будь с ними мохначей, эти огромные звери, обезумев от страха и боли ожогов, неслись бы невесть куда, рискуя погибнуть. Однако их побратимы быстро сообразили, что надо гнать их в реку. Впереди нашелся удобный спуск. Быть может, мамонты и не полезли бы туда, но их гнал вперед ужас, а мохначи указывали дорогу. Вода сбила пламя…

– Да, это понятно, – кивнул Аюр. – Но все же… Ведь потом-то все мохначи ушли восвояси.

– Так и есть. Они сочли, что мы погибли, а стало быть, уговор больше не действует.

– Разумно, – кивнул Аюр. – Однако мохначиха вернулась.

– Ну да, чтобы убедиться в нашей гибели лично.

– Она достойна всяческих наград за свою преданность!

Хаста ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул. Вольно Аюру праздновать победу и раздавать воображаемые награды – положение-то у них отчаянное. Лишь чудом им удалось ускользнуть от верной гибели. Но у них остался всего один мамонт, и тот лишь милостью Айхи. У них нет припасов – все они были на вьючных зверях. Одежда и оружие – лишь то, что на них. Ширам как впал в забытье после боя, так и лежал, будто мертвый. В общем, произошло то, чего Хаста и опасался, – ответственность за возвращение жалких остатков Великой Охоты всей тяжестью легла на него.

«Вот я и во главе отряда, – саркастически подумал он. – Воины у меня знатнее и не придумаешь: наследник престола, саарсан накхов… Надо спросить Айху, может, она тоже царевна?»

– Послушай, Хаста, – хмурясь, проговорил Аюр. – Я одного не понимаю… Ты ведь сам говорил, что мохначи терпеть не могут разделяться и никогда не ходят по одному. Они держатся вместе, всем своим большим семейством, включая мамонтов…

– Ты прав.

– Но Айха вернулась. Почему?

Рыжий жрец посмотрел на царевича долгим испытующим взглядом, затем проговорил со вздохом, завершая беседу:

– Значит, так она решила.

Глава 14 Ледяные челюсти

Костерок горел тускло, едва освещая лица сидящих вокруг него людей. Хаста жарил на прутике выловленную в ручье серебристую рыбку. Он и не думал, что оставшаяся с давних голодных времен сноровка по-прежнему живет в нем. Но руки помнили. Зайдя по колено в реку, он расслабленно следил, как проплывают мимо бестолковые рыбешки. Затем быстрый рывок – и жертва трепещет в его кулаке, пытаясь вырваться.

Мохначиха, ловко управлявшаяся с острогой, смотрела на рыжего жреца с суеверным восхищением. Сейчас, у костра, она жалась к нему, выбирая для него рыбку побольше и пожирнее. Хасте было неловко – столь явное поклонение вызывало у него смущение и необъяснимое чувство вины. Он ждал неизбежных насмешек от Аюра и Ширама, однако царевич, вдоволь наевшийся впервые со вчерашнего дня, сейчас был настроен благодушно, а Ширам – молчалив и мрачен, впрочем, как всегда.

Весь прошедший день накх пролежал пластом на спине у мамонта, не отвечая на обращенные к нему слова и глядя перед собой таким неподвижным взглядом, что Хаста то и дело проверял, дышит ли он. Однако к вечеру слабость отступила. И теперь Ширам даже смог встать на ноги и самостоятельно подойти к костру.

– Мы идти впереди солнце, – чавкая рыбьим мясом, заявила Айха.

– Она говорит, что мы выйдем перед рассветом, – невольно перевел Хаста.

– Нам следует поспешить, – чуть слышно произнес Ширам. – Ингри отстали, но могут догнать нас. Сейчас я уже не смогу вступить с ними в бой.

– Нет, – помотала головой Айха. – Сейчас Айхо спать. Утром идти, догонять своих. Они идти шаг-шаг, мы идти шаг-шаг-шаг-шаг…

– Она имеет в виду…

– Я понял.

В голосе Ширама звякнул привычный металл.

– Она хочет догонять мохначей. Но нам совсем в другую сторону.

– Мы догонять. Туда идти. Здесь стоять – умирать. Плохая земля – злые аары, большие черви…

– О чем она?

– Не знаю, – покачал головой Хаста и повернулся к встревоженной мохначихе. – Какие еще черви?

– Там – большие черви! – Она ткнула пальцем в землю. – Много есть! Совсем плохой земля!

– Переведи ей, – вмешался Аюр, – что, если она доставит нас в Аратту, может просить любую награду. Мой отец щедр! Я прикажу накрыть Айхо вышитой попоной и украшу его золотом и драгоценными камнями. Я и ее наряжу как настоящую женщину!

Последние слова жрец не стал переводить.

– Нет, – насупилась Айха. – Домой ходить. Потом ходить-ходить-идти Аратта…

– О чем она? – поинтересовался царевич.

Хаста почесал в затылке.

– Говорит, что будет догонять своих. Потом ее народ будет кочевать от пастбища к пастбищу и когда-нибудь дойдет до Аратты.

– Когда это будет? – процедил Ширам.

Мохначиха задумчиво уставилась на саарсана и махнула рукой.

– Будет! Один время трав, два время трав… Когда прийти.