Арбин

Он вдруг встал со своего места и начал медленно приближаться. Мое тело начала бить мелкая дрожь, однако я смотрела на своего противника, не спуская с него глаз и подмечая каждую деталь. Я должна быть готова ко всему, должна выстоять в этой страшной ситуации.

– Учись задавать вопросы правильно! Дядя делает что-то для того, чтобы я отпустил тебя?

– Делает? – эхом повторила я онемевшими губами, видя нарастающую злость этого мужчины.

– Не делает, - услышала я тихий ответ своего палача, который заставил меня содрогнуться.

– Вы лжете!
– выпалила я со злостью.

Бандит ухмыльнулся и остановился всего лишь в метре от меня. Скользнув по мне неприятным мерзким взглядом, он произнес:

– И в этой тряпке ты вертела попой перед своими друзьями? Снимай платье, - приказал он, - помоешься и переоденешься, а то смотреть жалко…

– И не смотрите! – пролепетала я, нарываясь на взгляд вмиг потемневших глаз, - это вы меня довели до такого состояния, в подвале очень холодно, знаете ли.

– Не переживай, в подвале тебе осталась одна ночь. Завтра вечером я встречаюсь с твоим ублюдочным дядей. Ты начнешь снимать свое чертово платье, Влада?! – вкрадчиво произнес он, делая шаг ко мне.

Еще секунда и я принимаюсь выполнять приказ. Не стала спрашивать, что ожидает меня завтра, потому что догадывалась: больше он вопросов не потерпит и отвечать не станет.

Арбин одним резким движением выхватил мое платье из рук и бросил в урну у двери. Я вздрогнула от пронзившего меня ветра, но промолчала. Завтра, все решится завтра! Скоро я буду дома в целости и сохранности.

– Как вас зовут? – спросила я, прикрывая голые плечи руками и нарушая это чертово молчание.

Даже не посмотрев на меня, мужчина отошел к столу и принялся что-то искать в телефоне.

– Арбин, - коротко ответили мне.

– Арбин – это… - начала я хмуро.

– Это сырой конский жир с такой же сырой и конской печенью. И с луком. Да, Влада. Это мое любимое блюдо…

Я поморщилась, не в силах сдержать рвотный позыв. Какая же гадость, и прозвище его – гадость.

– И что, вам приятно так себя называть? – выплюнула я.

– Тебе действительно не дашь восемнадцати лет, Влада. Или ты просто глупая девчонка! – рыкнул он.

– Артем Арбинский меня зовут, и странно, что ты, проживая бок о бок четыре года со своим криминальным дядюшкой, не знала обо мне и его делишках против меня! А блюдо… да, я люблю сырое мясо и тебя обязательно накормлю им.

Его глаза впились в мое лицо, наполненное отвращением.

– Ты поймешь, как это вкусно, - ухмыльнулся он, а затем прислонил телефон к своему уху.

Вдруг в трубке послышался отборный мат, и это я услышала даже на расстоянии.

– Виктор, добрый вечерок! Научись быть вежливее, сукин ты сын! – услышала я имя своего дяди и тут же сделала шаг к столу, порываясь услышать родной голос, - а то я тут рассказываю твоей племяннице, почему я так люблю закуску такую под названием арбин…

Сердце колыхалось в груди, как бешеное. Я очень хочу поговорить с дядей, иначе больше попросту не выдержу такого давления.

– Иди сюда, - приказал он, впиваясь в мое полунагое тело своими янтарными глазами, - говори своему дяде, с кем ты сейчас находишься?!

Я приблизилась тут же, и Арбин схватил меня за локоть, резко потянув на себя.

– Ну, говори? Не испытывай мое терпение, девочка!

– В кабинете… с ним, - вымолвила я хриплым голосом в поднесенный мне микрофон телефона.

– Громче! – взревел он и схватил меня за волосы, вырывая из груди крик боли.

– В кабинете! Дядя, я в каком-то доме…

Арбин резко оттолкнул меня, прежде дав оплеуху, и я упала на пол, нехило приложившись скулой об острый угол стола.

– В кабинете она, слышал? – рыкнул Арбин, - так вот завтра вечером твоя дорогая племянница окажется в спальне моего начальника охраны, понял? Завтра в шесть часов я жду всех своих ребят! Всех, урод!

Звонок отключился, а я так и замерла от услышанного. Черты лица этого демона заострились, сейчас он был похож на животное… на дикое безобразное животное. Быть может, девушки и вешались на него толпой, но в свете последних событий он был для меня чудовищем и внутри, и снаружи.

– Вы не имеете права! – проговорила я, резко поднимаясь с пола и тут же отшатываясь от наступающего демона.

В голове начало пульсировать, принося нещадную боль.

– Что я не имею? – ухмыльнулся он и грубо схватил меня за локоть, вырывая болезненный крик из моей груди.

– Права! Так поступать вы не имеете права! Отпустите меня немедленно! – закричала я и забилась в руках чудовища, словно пойманная птица, - вы урод! Моральный урод!

Я продолжала бить его, чем попало, пока моему похитителю в конец не надоело, и он не кинул меня, как бездомного щенка на диван. Со злорадством я подумала о том, что все-таки смогла еще раз угодить ему своей ногой в больное колено.

– Не тебе говорить о моих правах, рыжая! Иди, умойся и искупайся, - поморщился он, - а то даже трогать противно…

– Я и не подумаю мыться, - продолжила я, пытаясь унять свое бешено колотящееся сердце, - так вы ко мне хотя бы не прикоснетесь!

Пронзив меня убийственным взглядом, Арбин оглядел меня с ног до головы, а затем он спокойно произнес всего одно слово:

– Марат!

Я испустила вдох, а затем кинула взгляд на вошедшего.

– Это Марат, - услышала я железный голос своего похитителя, обращенный ко мне, - это не значит, что его зовут Марат, не глупи. Это его прозвище от слова марать. Он любит марать руки о таких непослушных людишек, вроде тебя.

Арбин отвернулся от меня, чтобы дать указания:

– Проследи, чтобы к завтрашнему дню она была чистая. Я слишком уважаю своих людей.

– Не буду! – закричала я, вскакивая с кожаного дивана и совершенно забывая о том, что платье этот урод давно взял и выкинул, - ко мне никто не прикоснется, понял ты?!

– Рыжая, держи свой язык за зубами и проваливай мыться, я сказал! Уведи ее от греха подальше, Марат.

Я не могла произнести ни слова от кома, застрявшего в горле и сдавившего все дыхательные пути. Глотая воздух распахнутыми губами, я почувствовала прикосновение грубых рук к своей коже, а на глазах стояла пелена, через которую я ничего не видела. Меня куда-то вели, я с болью спотыкалась, падала и вновь поднималась, пока не оказалась в ванной. Меня кинули плашмя на плитку.

– У тебя тридцать минут, чтобы помыться. И пакли свои тоже в порядок приведи!

– Даже не подумаю, - выкрикнула я, обхватывая свои колени.

Марат резко повернулся:

– Не сделаешь этого сама, я тебя буду пемзой отмывать! Чтоб я еще возился с тобой… - пробормотал он с неохотой в голосе.

Послышался хлопок двери, и я, наконец, вздохнула полной грудью. Сильно зажмурившись, я пыталась остановить поток слез и начинающиеся рыдания, однако плечи продолжали сотрясаться от того ужаса, который предвещали мне чужие янтарные глаза.