Арбуз, или Осознанная жизнь с правилами и без

Внезапно в окно ворвался поток свежего ветра и поднял легкую сатиновую штору чуть не под самый потолок. Такой ветер бывает, когда выходишь на рассвете к горной реке и чувствуешь мелкие брызги на своем лице от водопада, который где-то рядом, но ты его еще не видишь, но знаешь, что он есть. И вот, ты раздеваешься и готовишься нырнуть в горное озеро, как кто-то громко ставит тебе чашку с кофе на стол перед носом и ты открываешь глаза.

– Ау, доброе утро! – весело крикнул мне в лицо Гром. – Вот, твой кофе!

Интригующий вид мужа подсказывал, что он что-то задумал. После первого глотка кофе головная боль почти прошла.

– Что сегодня будешь делать? – спросил Гром.

– Будем снимать, может быть еще и воевать в перерывах. Почему меня там половина ненавидит? Как думаешь, Гром?

– Может эта работа не то, чем ты должна заниматься, Настя?

– Надоело воевать с ними.

– Тогда не ходи туда. Хватит тратить на это всю жизнь.

– Как ты так просто говоришь «не ходи». Нельзя, когда на тебе такая ответственность, даже если заболел или умер. Скоро большая съемка планируется, там главный сказал какое-то самое крутое в мире Мегашоу намечается. Так, мне некогда. Я должна убегать, а то времени нет.

– Погоди! Послушай, а в перспективе? Я серьезно, ты готова уехать отсюда с билетом в один конец?

– В каком смысле? Куда уехать?

– Помнишь Гошу музыканта, моего друга? – продолжил муж. – Сегодня ночью мы общались по скайпу. Он пишет, что сейчас в Гоа и зовет в гости. Говорит, у него можно остановиться на время, и еще он сможет помочь и все показать, у него там какие-то связи есть с тем, кто всех знает. Слушай, детка, поехали поживем в Гоа! Сменим обстановку. Если тебе так тяжело работать на какого-то дядю или еще кого-то там, бросай это!

Я не верила тому, что слышала. То ли от накатившего счастья, то ли от грусти, что вот-вот все может разрушиться в миг, в груди все сжалось.

– Неужели ты говоришь это серьезно? – спросила я мужа.

– Серьезнее некуда, детка! Это наш билет в рай! Представь: мы валяемся на пляже под пальмами, пьем коктейли, рядом снуют индусы… – затанцевал по-индийски муж, крутя головой из стороны в сторону, как любят делать в Индии. Мне стало от этого противно, но я сдержалась и только дополнила, сморщившись:

– И коровы..

– Это рай! Мечта!

– Неужели мечта, а жить на что будем?! И что я, по-твоему, все должна бросить, к чему шла полжизни?

– Да брось, ты не посвятила всю жизнь работе! Ты хотела отдыха и свободы!

– Ты меня плохо знаешь, раз так считаешь, Гром! Я не хочу уходить. Там меня ждет мое повышение. Что, забить на него? У нас освободилось место главрежа, и я вот-вот могу получить его. А это – зарплата почти в два раза больше. И это деньги!

– Деньги-деньги! – изменил свое настроение с веселого на мрачное Гром. – Послушай, Настя, посмотри реально, телевидение – это не твое.

– У меня там есть статус и стимул работать – это деньги. У меня были планы. Почему ради какой-то Индии я должна…

И вот по поводу моих планов я вам сейчас расскажу в паре слов. Со старта карьеры я начала откладывать деньги на дом в Калифорнии. Я представляла этот дом, самый большой в мире! И вокруг много друзей, и птицы летают каждый день над головой. Свежий воздух, море, романтическая идиллия; вот оно счастье, почти реальное, и уже почти в моих руках, только еще немного… пару лет, еще подкопить пару тысяч…

С Громом я познакомилась два года назад. Его настоящее имя Олег, но все зовут его Гром из-за фамилии Громов. Он музыкант – харизматичный перкуссионист, талант и душа компании. Ему дай джембе в руки и еще пару музыкантов, и отплясывать будет даже самый скромняга. Где Гром – там веселье и танцы. Девушки к нему липнут как пчелы на мед. Высокий, подкаченное тело, красивые серые глаза, русые вьющиеся до плеч волосы. Он притягивает к себе людей своей очаровательной улыбкой и необъяснимой энергетикой. Чем в свое время и покорил меня.

Мы познакомились, когда он встречался с моей подругой Златой. Это она нас и познакомила. Увидев меня, Гром понял, что это судьба. Он неожиданно признался в любви и полез ко мне целоваться. А я тогда подумала, что ж, если такой крутой парень запал на меня, а не на всех его поклонниц – тех, которые к нему липли в клубах, где он выступал, играя на перкуссии, то значит нельзя упускать такой шанс. И я решила пока что ничего не предпринимать, потому что была еще Злата, его девушка и моя подруга, и было такое чувство внутри что как-то это немного неправильно уводить парня у лучшей подруге. Помню, когда он впервые так нагло и так напыщенно дерзко полез целоваться пьяным и еще непонятно под чем он был, мне было тогда неприятно и я даже почуяла откуда-то какой-то странный тухлый запах дыма. Гром видно понял это и сжал волю в кулак. Он во что бы то ни стало решил добиться моего сердца, он в меня очень сильно тогда влюбился. Он даже быстро рассказал про нас Злате, и порвал с ней все отношения. Спустя пару дней он уже стоял у меня на пороге с цветами и конфетами.

Подарки и цветы каждый день, рестораны и вечеринки. И было так приятно нырнуть в море его безумной влюбленности в меня, не понимающей еще тогда, что вообще происходит. Я купалась в его заботе и внимании, во всем том, чего мне так не хватало в детстве. Мои родители не особо баловали меня любовью и подарками, так как жили мы ниже среднего, почти бедно. В период развала советской эпохи так жили много семей – очереди на дефицит. И вот, в такой бедной обстановке, когда думаешь чем накормить ребенка, моя мама учила меня, что я должна зарабатывать сама на то, что хочу. И родители давали мне полную свободу – как хочешь, так и живи, где хочешь, там и бери деньги, но у нас их нет, – вот такой был лозунг наряду с лозунгами дедушки Ленина, которого очень любили у нас в семье.

Гром одаривал меня подарками, и я ощущала его заботу. Теперь, в моей мечте рядом с домом в Калифорнии нарисовался мужчина. И без Грома я уже не представляла свою будущую жизнь. Меня любили так, как не любили мои мама с папой.

Вскоре Гром попросил меня о маленькой услуге. Там были квоты по браку… а! я вам забыла сказать очень важный момент. Гром был иностранец, который очень хотел легализоваться. Поэтому он попросил меня, так просто, несерьезно, чтобы мы с ним расписались для его легализации. Я не видела причин не помогать ему, раз просит, тем более меня не учили нравственным правилам в детстве и брак я вообще не считала чем-то серьезный, важнее было, что таким образом я помогала своему Грому, а не какие-то принципы системы, которые придумал человек советской эпохи. Да, вы не знали, это мне потом моя Катя скажет, что браки, то есть росписи в ЗАГСе, придумали коммунисты во время СССР. Я их не очень любила, поэтому и браки несерьезно воспринимала. Но как и всем девочкам, само слово Свадьба было для меня все-таки чем-то возвышенным и таким сказочно-трогательным и романтичным, что я просто не могла так вот: расписались тупо и все. Я хотела из своей Свадьбы сделать настоящее шоу. И поэтому даже так сказала Грому:

– Гром, ты, конечно, все это сам затеял с росписью, но я хочу все же чтобы было не так обычно как у всех, поэтому я приглашу всех друзей на наше шоу.

– Какое еще шоу?

– Как какое? Ты что забыл, что я режиссер? Я хочу свое личное шоу и чтобы все там участвовали!

– О чем ты?

– Как о чем? Я не хочу тупо расписались, выпили шампанского и первая брачная ночь!

– Ты забыла про медовый месяц.

– А у тебя что и на медовый месяц планы какие-то есть?

– Кончено, а как же! Я хочу свою любимую женушку потом повести в самое незабываемое путешествие.