Арена

Родители жалели ее, но не могли ничего посоветовать. Влиятельных друзей у нее не было. Однокурсники разбежались, не стремясь продолжить студенческую дружбу. Лариса с грустью оглядывала рабочее место — полуподвальное помещение, доставшиеся от прежних хозяев роскошные парчовые портьеры на окнах, пять рабочих мест, гудящие от натуги компьютеры, обшарпанные стены, вечно орущее радио. Работа, казавшаяся такой важной вначале, перестала увлекать, как только она разобралась, чем, собственно, занимается отдел. Она даже попыталась сделать несколько своих самостоятельных работ, вспомнив давнее увлечение живописью. Шеф отдела одобрительно хмыкнул, когда она решилась показать эскизы, но специального поручения она так и не получила.

И вот однажды, когда на улице шел мокрый снег, шмякая прохожим слипшиеся комки снежинок в лицо и превращаясь на асфальте в бурую труднопроходимую кашу, Ларисе поручили отвезти образцы фирменного стиля, разработанные отделом, клиенту. В агентстве свирепствовал грипп, и у нее самой першило в горле и хотелось чихать. Настроение было отвратительным, и оно еще ухудшилось, когда Лариса увидела здание, где размещался офис клиента, — нарядный дом, освещенный огнями, похожий на многопалубный корабль, собирающийся в кругосветное путешествие. В огромном холле было сухо, тепло, пахло ароматическими травами, охранники с живыми, любезными лицами показали ей дорогу к гардеробу, а приветливая девушка у ресепшн с сочувствием указала дорогу в дамскую комнату, где Лариса могла бы привести себя в порядок.

Великолепный мраморный дворец, вполне годящийся для того, чтобы стать станцией метро, не мог быть дамским туалетом. Тем не менее это было так. Увидев в зеркале свое красное, исхлестанное ветром лицо, опухшие губы, растрепанные волосы, висящие мокрыми сосульками, Лариса расстроилась. Оглядевшись вокруг, она заметила аппарат для сушки рук и подставила пол него голову. Теплый воздух приятно взбил ее мокрые волосы, но когда Лариса вновь взглянула в зеркало, она с отвращением покачала головой: теперь она была похожа на Чипполино. Руки никак не отогревались, и она подставила их под горячую струю воды.

— Что вы делаете? — воскликнула девушка, которая несколько секунд наблюдала за манипуляциями Ларисы. — Нельзя руки с мороза — да под горячую воду! Так можно испортить кожу.

Лариса тоскливо посмотрела на нее: да, с этой красоткой все было в порядке, чего она лезет со своими советами? Сияющая здоровая кожа, нежный макияж, шелковистые волосы, уложенные в аккуратную прическу, выхоленные руки с длинными ногтями, изящная одежда, дорогая обувь. За секунду Лариса оценила внешний вид незнакомки и вновь опустила глаза на свои красные, как клешни рака, руки.

— Не волнуйтесь, — ей неожиданно захотелось ответить этой девушке, — я приехала сюда в качестве курьера, привезла образцы. — И она кивнула в сторону объемной папки, стоящей в углу. — Так что до моего внешнего вида никому нет дела!

— Напрасно. — Красотка укоризненно покачала головой и назидательно добавила: — Может, никому и нет дела, но для себя самой надо постараться.

— Ну да, — уныло кивнула Лариса, вытирая бумажным полотенцем согревшиеся руки. — Вы не могли бы мне помочь найти отдел Кугеля?

— Даже провожу, — почему-то развеселилась незнакомка.

В лифте Лариса с ненавистью смотрела на свои разбухшие, сырые ботинки и мокрые джинсы. Ее спутница тихо говорила по мобильному телефону. Лифт остановился, они прошли несколько шагов по мягко пружинящему ковролину и вошли в хорошенькую приемную. Именно таким типично дамским словом оценила про себя Лариса это помещение. Нет, здесь не было виньеток, вазочек и оборок, все выдержано в деловом стиле. Но чаша с водой, в которой плавали головки роз, на столе секретаря, красиво подсвеченная картина — натюрморт, на котором ярко пламенели настурции в простом глиняном кувшине, маленький фонтанчик, тихо плескавшийся в углу, — все говорило о том, что хозяйкой этого царства, без сомнения, является женщина.

При появлении Ларисы и ее спутницы все присутствовавшие в приемной сделали нейтрально-любезное выражение лица.

— Вы что будете — чай или кофе? — осведомилась девушка.

— Хорошо бы кофе, горячего. — Лариса огляделась в поисках уголка, куда ее могли бы приткнуть с чашкой кофе, пока таинственный Кугель будет рассматривать образцы.

— Кофе, а мне зеленый чай, — бросила спутница Ларисы, не обращаясь ни к кому персонально. В дальнем углу приемной что-то задвигалось. — Прошу. — Красавица широким жестом пригласила Ларису в кабинет. — Ну что же вы стоите?

Действительно, стоять разинув рот становилось уже совсем невежливо, и Лариса только теперь разглядела табличку на двери: «А.Н. Кугель». Тяжело ступая размокшими ботинками, она вошла в кабинет.

— Присаживайтесь сюда, — голос А.Н. Кугель донесся до нее как сквозь стекло, — не стесняйтесь. Я не представилась вам сразу…

Первое чувство изумления прошло, и Лариса с любопытством оглядывалась вокруг. С тактичным любопытством, ведь она пришла по делу.

Анна Кугель, так звали хозяйку кабинета, отпивала принесенный зеленый чай мелкими глотками, расспрашивала Ларису о работе, о «WWDO», а потом приступила к делу. Она дружелюбно, но цепко всматривалась в каждый эскиз, отодвигала его от себя, пытаясь поймать перспективу, вновь вертела на столе.

— Итак, дорогая Лариса, из всех десяти образцов нам подходят только эти два, — резюмировала она. — Что такое?

Лариса густо покраснела.

— Я обидела вас? — удивилась Анна.

— Нет. Просто эти два эскиза мои.

— Как это?

— Я и раньше пробовала делать эскизы, но наш шеф их не особенно ценил. А сегодня я решила положить их в папку самостоятельно. На всякий случай. Ведь шеф ничего не узнает, он болеет сейчас, — пояснила Лариса.

— А еще есть? — Кугель бросила на нее быстрый взгляд.

Теперь, когда Лариса успокоилась, согрелась и сказала главное, она четко увидела тонкую, чуть заметную сеточку морщинок под глазами и подумала, что ей не двадцать — двадцать пять, как сначала показалось Ларисе, а лет тридцать с большим хвостиком. Эта мысль не имела ничего общего с вопросом, который задала Анна, но она совсем не помешала Ларисе четко и внятно объяснить:

— Есть еще семь образцов и пять набросков, только они остались в офисе.

— Вы мне можете их показать?

Щеки Ларисы вспыхнули, она молчала, обдумывая ответ. Руководство выбросило ее образцы из общей коллекции, и формально она не имела права приносить даже эти два эскиза. Да, она не имела права рассказывать Кугель об оставшихся эскизах, но, раз уж она сказала основную правду, надо доводить дело до конца.

— Я могу их привезти, — с усилием размыкая губы, ответила она.

— Чудесно. — Анна тряхнула пышной гривой волос и повертела изящное кольцо белого золота на пальце.