Архипелаг Исчезающих Островов
Шрифт:
Петр Арианович прервал чтение и, заложив пальцем страницу, многозначительно посмотрел на нас поверх очков:
– Не все архивы подняты, далеко не все. Много документов, относящихся к эпохе великих русских географических открытий, не опубликовано… Представьте: какому-нибудь счастливцу географу вдруг удалось бы приподнять завесу, на которую жаловался Литке…
Он замолчал, досадливо морщась и покашливая, как бы сердясь на себя за то, что сказал лишнее.
Несомненным было одно: из всех географических открытий XVI, XVII и XVIII веков больше всего интересовали нашего учителя открытия на Крайнем Севере России, и именно
Почему?
Ответ на этот вопрос дала исправница, первая вестовщица в городе, явившись к нам в гости с очередной новостью.
– Учитель-то! – не сказала, а выдохнула она, монументально возникая на пороге.
– Что учитель?.. Милости просим! Да входите же, Серафима Львовна!
Парадным шагом, как была – в шубе и ботах, исправница прошла по комнате и рухнула в кресло.
– Голубушка, Серафима Львовна! – всполошилась Тетка. – Что случилось? На вас лица нет!
Исправница торопливо расстегнула шубу, вытерла платком распаренное, багровое лицо и уставилась на слушателей.
– Учитель-то! Жилец мой! – повторила она.
– Что? Ну что?
– Человек с тенью!
– Как так?
– А так! Не то ссылался, не то привлекался… Его мать проговорилась вчера… В общем, верно вам говорю: человек с тенью.
– Позвольте, – усомнился дядюшка. – Если ссылался, то как же в училище преподает? Ему не разрешили бы.
– Не знаю, не знаю. Привлекался, подозревался… Что-то такое, в общем…
Дядюшка задумался и некоторое время барабанил пальцами по столу.
– Это, знаете ли, идея!.. – начал он бодро.
Но тут с колен у меня, к моему ужасу, со стуком свалилась книга. Потрепанные страницы Майн-Рида разлетелись по комнате.
– Опять ты здесь! – раздраженно воскликнул дядюшка. – Зачем ты здесь? Вот наказание с тобой!
– Наш Леша – странный мальчик, – пожаловалась тетка гостье. – Почему-то всегда со взрослыми, в гостиной… Будто в доме места нет.
Да, в доме было много места, но более уютного, чем здесь, не было.
Часы после уроков я предпочитал проводить в гостиной, укрывшись за карликовой комнатной пальмой. Возможно, что за фикусом или геранью я не чувствовал бы себя так хорошо. Все-таки это была пальма, хоть и в кадке. Шорох ее метелкообразных листьев наведал приятное настроение. Голоса взрослых доходили сюда, как бы пробиваясь сквозь густые тропические заросли.
Но слова исправницы я услышал ясно.
“Ссыльный?.. Вот как! – думал поспешно собирая с полу разлетевшиеся страницы. – Может, отбывал ссылку в Сибири? Может, бежал оттуда?..”
Это было важно. Это давало новое направление нашим с Андреем догадкам.
Я зашвырнул, книгу на самый верх этажерки, схватил первые попавшиеся под руку учебники и кинулся с ними к выходу.
– Леша, куда? – окликнула тетка из гостиной.
– К Андрею. Дали задачу на дом. Хочу проверить решение…
“Человек с тенью”… Петра Ариановича преследуют! Тень – это преследователь! Кто-то идет за Петром Ариановичем по пятам!
Мне представился наш учитель географии в своей развевающейся крылатке, перебегающий улицу. Ночь. Луна. Мгновенье улица пуста. Затем из-за угла, ярко освещенного луной, медленно выдвигается зловещий силуэт. Только тень! Самого человека не видно…
Кто же он такой – наш учитель географии? Почему его преследуют?
– Ссыльный, понимаешь? – втолковывал я Андрею. – Был
ссыльным. Долго скитался по Сибири…– Может, с рудника бежал?
– Ага! Прятался в тайге…
– Переплыл Байкал…
Мы то вскакивали с места, то снова садились, то снижали голос до шепота, то принимались кричать друг на друга. Все правдоподобнее становилась наша догадка-вымысел, разматываясь виток за витком, как волшебная, далеко уводящая нить.
И когда Андрей, прикинувшись простачком, вдруг спросил Петра Ариановича на уроке, не бывал ли он в Сибири, а тот, вздохнув, ответил, что за всю свою жизнь из Центральной России никуда не выезжал, мы только многозначительно и важно, переглянулись.
Еще бы! Станет он на уроке выкладывать всю подноготную!
С презрением поглядывая на одноклассников, мы надувались, как голуби-трубачи. Тайна переполняла нас. Никто не догадывался, почему учитель хорошо знает Север России, а мы с Андреем догадались. Два человека в Весьегонске, больше никто!
Но задача была решена неправильно.
Глава пятая
ПРОЗВИЩЕ
Дядюшка решил ее иначе.
Он раньше нас проник в тайну учителя, причем, со свойственной ему суетливостью, забежал с задворок, с черного хода. Впоследствии Андрей утверждал, что не иначе, как дядюшке помогли его приятели из жандармского управления.
Возможно, что перехватывалась и читалась обширная переписка Петра Ариановича; возможно, что кое-какие сведения были добыты непосредственно в Москве.
Дядюшка, во всяком случае, был вознагражден за все, свои хлопоты. Приезжий явился украшением его коллекции.
– Вдумайтесь, вдумайтесь только, господа! – упрашивал дядюшка, простирая руки к сидящим на диване и в креслах удивленным гостям. – Живет учитель географии. И где живет? В Весьегонске в нашем, то есть посреди болот, за тридевять земель от всякой цивилизации. – В горле его что-то восторженно попискивало. – Нуте-с… И вот из дремучей глуши увидал вдруг острова. Не один, заметьте, – много, целый архипелаг! Новехонький, даже без названия, не открытый еще никем… Где же увидал? В Северном Ледовитом океане. Как увидал? Почему?
Весьегонцы ошеломленно смотрели на дядюшку.
– Через телескоп или в бинокль? Ничуть! Умозрительным путем. Силой мысли, так сказать.
– Это смешно!
– Уж так, то есть, смешно…
Входили новые гости.
– Приезжий-то, знаете?.. – бросался к ним дядюшка.
– Что?
– Острова открыл!
Гости пугались.
– Где?
– То-то и есть, что где! На краю света! В Северном Ледовитом океане!
– Бывал, что ли, там?
– То-то и есть, что не бывал. За письменным столом сидючи открыл… Другие путешественники – на корабле, верхом, пешком, а наш путешественник – в кресле сидючи.
– Как так?
– А так. Ткнул карандашиком в карту. “Здесь, – говорит, – мой архипелаг! Негде ему больше быть, как здесь”.
В гостиной смеялись. Один дядюшка не смеялся.
Подлинно счастье привалило ему! Он бы год трудился – такого смешного сюжета не выдумал. А тут сюжет для анекдота, серии анекдотов сам давался в руки!
– Ну вас! – говорил он, поблескивая глазами и расправляя бороду. – Радоваться бы, торжествовать, что среди нас такое светило живет, а вы со смеху помираете, туда из него делаете!