Архипов. Стратег

– Похоже, ждут гостей! – произнес Буров, когда я подошел к его посту, и я невольно положил руку на пояс, где висел трофейный кортик. Холодная сталь рукояти приятно успокаивала и придавала чувство уверенности.

– Дима, а как же тебя отпустили на войну? А если что случится, что будет с родом?

– Я же не главный наследник, – отозвался Буров. – Помимо меня есть два старших брата. Самый старший давно выбран отцом как будущий глава рода. Вот его будут беречь и не заберут на войну, а остальные пойдут.

– И что, не было мыслей перевестись куда-нибудь подальше от линии столкновения?

– Для знатного рода не явиться на войну – позор, который хуже смерти. Те, кто проявит себя на поля боя, получат уважение в обществе, а этого не купишь за деньги и даже не заставишь чувствовать с помощью оружия и мехов.

– Ладно, пройдусь!

Остаток дня провели с Полиной. После боевого крещения нас никто не трогал, поэтому была возможность просто отдохнуть и побыть вместе.

Ночь прошла неспокойно. Даже в темное время суток мехи продолжали работать, а через Велиж двигались обозы с провиантом и снарядами для фронта. А на утро следующего дня, когда мы заступили на дежурство, до нас донеслись звуки боя. Похоже, линия фронта откатилась к границам Смоленского княжества, а значит бой с диверсантами был просто разминкой. Самое сложное еще впереди!

Глава 3. Переправа

– Господин Руднянский, как можно? Это ведь ваш единственный сын! – услышав слова хозяина, Кшиштоф побледнел от страха. Подумать только! Один из сенаторов Речи Посполитой лично отправляет своего сына на войну, и не абы куда, а на самое острие атаки, которое вот-вот должно вонзиться в землю Смоленщины.

– Все в порядке, Кшиштоф, я хорошо воспитал своего сына. Вацлав превосходно владеет саблей, а его дар уже сейчас достиг пятого луча. Даже я в его возрасте имел только третий.

– Помилуйте, но это опасно! Будь он хоть светочем, никто не может дать гарантии, что с парнем ничего не случится…

– Знаю, болван, знаю!

Если до сих пор мужчина еще пытался успокаивать себя и вполне успешно искать доводы, почему ему не стоит волноваться о судьбе сына, то теперь слуга разрушил все его старания. А ведь он был изначально против планов начать войну с Российской Империей и был одним из ярых сторонников мира в сейме. Болеслав Руднянский прекрасно понимал, что война не принесет ничего, кроме ослабления позиций Речи Посполитой на международной арене, но сейм решил иначе.

А теперь и Картель, которая прочно взяла власть в свои руки, решила отомстить несговорчивому сенатору и потребовала отправить единственного сына на войну, причем, в механизированную роту. Болеслав подошел к столу и бессильно опустился на пол, рядом с ним.

– Думаешь, я не понимаю какой это риск? Но что мне было делать? Собрать вещи и бежать с семьей в Швецию? Все порты контролируются Картелью. Чехия? Она давно стала частью воссозданной Германской империи, а немцы сдадут при первой же возможности… У меня не было выбора, Кшиштоф! Холера! Они всерьез думают, что смогут меня сломать таким образом? Вот уж нет! Теперь я сделаю все возможное, чтобы остановить войну и вернуть домой тысячи мальчишек живыми и невредимыми. Таких же ребят, как мой Вацлав!

***

– Я, знаешь, чего думаю? На что рассчитывали диверсанты? – мы сидели с Буровым у моста и поглядывали по сторонам. – Ну, вот серьезно! Двенадцать одаренных, причем, каждый не ниже третьего луча, и даже парочка явно выше пятого. В будущем они могли бы стать очень мощными, едва ли не светочами, а погибли так нелепо. У них же не было шансов в открытом бою.

– Мирняк допросили, который шел с ними в одной толпе. Говорят, те пытались проникнуть незаметно, а когда дозорные увидели у них оружие, попытались по-тихому убрать. Один из ребят успел выстрелить и поднять панику, а что было потом – сам знаешь. Так что, если бы не выстрел нашего дозорного, диверсанты могли добиться успеха.

– Кто там говорил, что за пару месяцев все закончится, и к началу лета будем обратно в академии первый курс заканчивать? – я посмотрел на Бурова, но тот даже не думал смущаться.

– Вот увидишь, месяц-два, и все закончится. Ни у одной из сторон не хватит сил вести боевые дольше. Слишком большие армии встретились на территории Полоцкого княжества. Польша выставила две дивизии числом в шестнадцать тысяч человек, Литва собрала восемь тысяч, еще и Германская империя дала не меньше четырех тысяч наемников. А наших там всего шесть тысяч. Естественно, будут отступать, чтобы выровнять фронт.

– А что же князь Рогволд? Неужели он совсем не готовился?

– Ну, у Рогволда там тоже восемь тысяч соберется, вот только мне кажется, что их выбили в первые же дни, а теперь судьба княжества всецело зависит от Империи.

– А правда, что Новгородская республика не привела свои войска по зову? – тут же вмешался Матвеев. Глеб сел рядом и принялся швырять камешки в воду.

– Не может такого быть, это же сразу значит прямое неповиновение приказам. Скорее, медлят с подкреплениями, что тоже ничего хорошего не дает. Ждут, гады, пока нас продавят. Ну, ничего, там Москва уже подсуетилась, Тверь, Владимир… Еще до нашей отправки я слышал, что к Смоленску подтягиваются пехотные полки, мехи и артиллерия, так что скоро будет горячо. Нам бы пару дней продержаться.

– Все в дозоре торчите? – рядом устроился Пирогов. – Там Северьян скомандовал всем студентам сниматься с дежурства и топать в штаб.

– Это еще как? А где официальное распоряжение старшего по званию? – тут же напрягся Дима.

– Если тебе требуется разрешение старшего по званию, то вот оно! – заявил Семенихин, который пришел вслед за Пироговым. – Прямо сейчас идете в баню и приводите себя в порядок. На все про все два часа, а потом вас будут ждать в штабе.

– О, никак, важные люди приедут, – ляпнул Дима. – Ладно, от баньки не откажусь.

Баня оказалась на самом краю города, в нескольких минутах пути от штаба. Вход для девушек и парней был с разных сторон, да и внутри нас отделяла стена, поэтому девчонки могли париться без стеснения. Что ни говори, а баня – это круто. Таким чистым и одновременно расслабленным я не чувствовал себя еще ни разу с момента попадания сюда.

Выбрались оттуда только через час, когда угли стали остывать. Уже на входе в предбанник нас встретила Амалия.

– Князева, а ты дверью не ошиблась? – тут же хохотнул Головин.

– Я тебя не задерживаю, Саша, можешь идти куда шел, – девушка проскользнула внутрь, скинула с себя полотенце и швырнула Диме. – А вот вас, Буров, я попрошу остаться.

Не стал смущать ребят и поспешил выбраться в предбанник, где столкнулся с Полиной.

– А ты куда собрался? – тут же хитро улыбнулась девушка и покосилась на ребят, которые сейчас одевались и выходили на улицу.

– У Князевой идею подсмотрела?

– Почему бы и нет? Кто знает что будет завтра? – девушка насупилась, и я понял, что вот-вот и разревется, поэтому поспешил переключить ее внимание.