Архитектор Гармонии

– Ванюша, что Вы хотели мне сказать?

– Да, вот… это самое… беспокоимся – где Сергеевич! Ушёл пару часов назад, и нету! Везде обыскались, даже в женском туалете смотрели.

– Ну, что я мог позабыть в сестринском туалете, Иван?! Идите в палату, я скоро вернусь.

– В том случае, если мы с Вами всё же сумеем договориться, Александр Сергеевич, образно выражаясь. Ступайте в палату, Иван! Професс. Александр Сергеевич скоро подойдёт.

Ваня Бессонов кивнул, вышел и тихо притворил за собою дверь.

– Так, что в итоге, профессор? Мы с Вами договорились о наших дальнейших совместных действиях?

– Вот Вы, доктор, сказали, что готовы участвовать в нашей исследовательской работе? А если предположить, что… некоторые выводы нашего исследования Вас не устроят по каким-либо причинам? Как Вы поступите тогда?

– О чем таком Вы говорите? Выводы не устроят меня, как… главврача больницы?

– Нет, доктор! Как. Вас, – Льва Моисеевича Липкина Хайтовича?

– Я примерно догадываюсь о том, на что Вы намекаете и при том, – вполне конкретно! Ответственно заявляю Вам, что наш род Липкиных-Хайтовичей всегда умел крепко держать своё слово! Вы чего там… смеётесь?

– Случайно вспомнил сцену из одного культового фильма про то, как.

– Итак, будем считать, что мы договорились с Вами твёрдо! А сейчас, идите к себе в палату, Александр Сергеевич и попытайтесь подготовить Ваш «коллектив» соратников, чтобы исключить всяческие неожиданности!

– До свиданья, доктор. И всё же.

– Что ещё?

– Так, на всякий случай, когда будете выезжать из ворот больницы, посмотрите у забора в кустах. А вдруг рога там до сих пор лежат… в свёртке из шкуры…?

В начале недели наконец-то объявился Журналист. Как выяснилось, он несколько дней проболел, температурил и кашлял.

– Это тебя не лихоманка, а исторический стресс с ног свалил! – серьёзно заметил Егорша. – Нас, бывало, с профессором так тряхонёт – только держись! Верно, Сергеич?

Вот, покудова ты дома отлёживался, нас всех Сергеич примерно так же нахлобучил. Слыхал новость?

Александр Сергеевич посвятил немало удивлённого Журналиста в суть разговора с главврачом больницы. Георгий согласился с аргументацией профессора и был не против того, чтобы пригласить доктора Липкина на следующее заседание А.М. Лиги. После этого, Александр Сергеевич жестом подозвал всех подойти поближе и уже шёпотом добавил:

– Разумеется, коллеги, вы все прекрасно понимаете, что участие Льва Моисеевича по изучению отдельных моментов Истории – крайне нежелательно?

– Это, когда мы об Иване Грозном будем прениями заниматься, так что ли?

– Нет, Егор Алексеевич! Тут для нашего Главврача как раз полный карт бланш. Впрочем, как в случае обсуждения полётов Маргариты или удивительных свойствах волшебного крема Азазелло! Господин Журналист, а Вы понимаете, о чём это я сейчас…?

– Разумеется, Александр Сергеевич!

– Мы тут тоже не дурее Вашего, поняли! Это, наверное, для того, чтобы наш доктор «стресс» не схватил!

– Да, друзья, есть такие вещи, которые лучше не освещать во всех подробностях.

– «Трудно отыскать чёрную кошку в тёмной комнате, тем более, когда её там нет!» А в нашем случае получается… наоборот! Мы вынуждены назвать «кошкой» то явление, которое реально существует, но кошкой не является.

– Даже, если его никто и не видит, Жорка!

– Верно, коллеги, пусть некоторые не духоподъёмные факты Истории так и останутся в представлении многих, как нечто обыденное, понятное и… давно известное, как условная «чёрная кошка».

– Мудёр ты стал, Сергеич! Всё верно! А к писателю Афанасьичу нашего Главврача на пушечный выстрел не подпустим! Вано, бери стул и садись – веди протокол собрания у дверей! Коли доктор зайдёт в палату, ты громко так скажи, типа. «Маргарита, держите банку с кремом и намазывайте на хлеб толстым-толстым слоем!» Понял диспозицию?

– М-да, Егор Алексеевич, это довольно оригинальный способ отвадить доктора Липкина от участия в наших беседах. А вдруг… ему и это покажется интересным? Что вы думаете на этот счёт, господа коллеги?

– Александр Сергеевич, я думаю так: мы посадим нашего Ваню у дверей, рядом положим роман Михаила Афанасьевича, открытый на той странице, где.

– Там, где бабы без подштанников, Жорик! Ну, про… сеанс… магический! Вот смеху-то будет!

Журналист, немного подумав, полностью согласился с мнением Егорши.

– А что, придумано с юмором! Молодец, Егорша!

– Ваньша, открывай книжку Афанасьича и садись у дверей. Гляди, не усни! Ты закладку-то, закладку на том самом месте сделай, не забывай! Вот так…

Александр Сергеич молча наблюдал за приготовлениями коллег и, наконец, громко спросил Журналиста:

– Георгий, если Вы ещё не достаточно здоровы, то мы можем отложить наш предыдущий разговор на тему.

– Нет, профессор, я очень даже хорошо себя чувствую! Признаться, я ещё раз перечитал некоторые главы из наших книг и стенограмм, посвящённых тёмным пятнам средневековья, и о многом догадался.

– Ты смотри, какой… догадливый стал! А коли так, то садись и начинаем работать! Как говаривал Пушкин: «Время не ждёт»!

– Не путай с романом Джека Лондона «Унесённые ветром», литературовед!

– Чего?

– Проехали, Егорша! Александр Сергеевич, можно мне начать сегодняшний разговор?

– Конечно! Ведь с новыми силами намного легче приниматься за трудные дела, Георгий. Но прежде я зайду к доктору Липкину и объясню ему, что для большей умственно-эмоциональной продуктивности нашего научного сообщества, ему следует отключить прослушивающие устройства.

– Это «жучки» значит?

Александр Сергеевич вернулся в палату через пару минут и вместе с Ваней стал извлекать шпионскую гарнитуру из различных мест, включая койку профессора и прикроватную тумбочку Егорши.

– Ну, вот и всё… пожалуй! А теперь – за работу, коллеги! Ваш выход, господин Журналист!

Георгий достал из кармана какую-то домашнюю заготовку на листе бумаги и сказал:

– Дорогие друзья, мне вспомнились отрывки некоторых глав из наших сборников, где мы уже не раз задавались вопросом: в чём состоит суть такой острой заинтересованности Пилата в жизни и… смерти героя по имени Иешуа? Тогда мы смогли обнаружить для себя главную причину, на наш взгляд – это «бессмертие» за счёт гибели невинной Жертвы. Думаю, что в целом мы оказались правы. Но, что меня сильно поразило – так это тот факт, что при всей фантазии древнеримской моды, прокуратор Пилат никогда бы не позволил себе одеться в белый плащ с красной подкладкой! Это бы выходило за рамки устава и обычаев того времени!