Архитекторы

— Хорошо, что у меня с почками всё в порядке, — отозвался Василий Викторович.

Здесь я понял, что разговора не получится. Они просто валяли дурака.

— Как съездили? — обратился я к Василию Викторовичу. — Как погодка?

— Ты не поверишь, — с готовностью откликнулся тот. — Каждый день — плюс пятьдесят. Море — плюс тридцать.

— От поноса быстро избавились?

Он посмотрел на меня, вроде как даже с интересом.

— Три дня — и как огурчик. Ты, кстати, поговорить о чём-то хотел.

Я сделал удивленное лицо.

— Поговорить? Ах, да! Нет, вопрос уже разрешился. Извиняюсь, что оторвал от дел.

— Да ладно. Нам и самим было любопытно. Правда, Никанор Никанорович?

— Куда уж правдивее? Он мне как сказал, что нужно к ребятам в офис съездить, так я все дела и отложил. Мне мэр Казани звонит, давай, говорит, встретимся. А я ему: не могу. Занят. — Он неожиданно спохватился. — Мы тебя не сильно отвлекаем? А то разболтались тут, два старых бздуна. Пойдём, Василий Викторович. А?

— Надо идти, — подхватил тот.

Уже будучи в дверях, Никанор Никанорович сыграл напоследок ещё одну интермедию.

— А, кстати, где народ? — спросил он.

— Какой народ? — удивился я.

— Ну, тут ведь кто-то работать должен. Нет?

— А-а, эти… Уволил.

— Не подошли?

— Да как сказать… Сесть некуда.

Целоваться на прощание мы не стали.

***

Про увольнение я соврал, но мысль мне показалась здравой. Я дал отбой Андрюхе. Обещал рассчитаться на днях за хлопоты — от аванса кусок оставался все ещё приличный. Хорошо, хоть не успел других деятелей подключить. Ну, а Викентию Ивановичу и прочим я ничего не должен — у них есть свой покровитель.

И тут меня озарило!

Порывшись в записной книжке, я отыскал номер и набрал его.

— Руслан?

— Да.

— Это Дмитрий Игоревич. От Никанора Никаноровича. Можешь подъехать через час? Да тут почти в центре.

Сейчас мы трудоустроим его по великому блату. Такой волосатой лапы он ещё никогда не видел. И не увидит.

Парень оказался таким, как я и ожидал: нагловатым, самоуверенным, ленивым. Дитя большого папы и прогнивших общественных отношений.

— Резюме с собой? — спросил первым делом я.

— Зачем? — опешил Руслан.

— Традиция.

— Не практикую.

— Ну, тогда на словах опиши свои скилзы.

— Чего?

— Таланты есть?

— Да полно!

Я ждал, что он примется их перечислять, но Руслан прошёл испытание молчанием на отлично и не проронил ни звука.

— Твои условия? — поинтересовался я.

— Пятьсот драхм, — заявил он. — На меньшее я не соглашусь. Отпуск — четыре недели. Как в законе.

Ишь ты! Юрист, однако.

— Стопроцентная оплата больничных, и это, — впервые за весь разговор соискатель замялся. — Участие.

— В чем? — не понял я.

— Как в чем? В прибылях.

Нет, он мне положительно нравился.

— По рукам! — обрадовался я и очень подробно объяснил ему должностные обязанности на вечер. — Вот тебе ключ. Закройся изнутри и никого не впускай. Говори, что не велено. Если будут ломать дверь, звони в милицию. Мобильник с собой? Еду заказывай прямо сюда из ресторана. Чеки сохрани — вернём. Отлучаться нельзя.

— Тогда это ещё сто драхм! — капризно оттопырил губу мальчик.

— Имеешь.

Я осторожно приоткрыл дверь, проверил, что меня никто за ней не подкарауливает.

— А как долго сидеть нужно? — спохватился Руслан.

— До особого распоряжения.

***

На улице мела метель, под ногами хлюпала снежная каша, злые водители проклинали клаксонами друг друга и глупых пешеходов, норовящих сигануть под колёса.

Мои дальнейшие действия были тщательно продуманы и выверены. До мелочей. Сначала я зашел в тур-агентство и купил путёвку. На этот раз не виртуальную. Заслужил. Буду лежать с утра до вечера на топчане, обдуваемый ласковым ветерком, попивая спирт, разбавленный кока-колой. Может, познакомлюсь с хорошенькой девушкой из приличной семьи, и мы устроим себе маленький праздник простого человеческого общения. Но это, конечно, в качестве бонуса — в путевку не включено.

А потом я посетил гастроном, где произвёл следующие покупки: один литр «Столичной», буханку «Бородинского», баночку красной икры, полкило «Докторской», кильку в томатном соусе и тетрапак с витаминизированным напитком из отходов нефтяной промышленности. С этим богатством я отправился на Красную Пресню, полагая, что застану Викентия Ивановича одного.

Расчёт оказался верным. Мой дублёр по информационным технологиям караулил кресло, а Антон Юрьич уехал в командировку. То ли в Мурманск, то ли в Лондон. Без лишних слов я выложил на стол все свои аргументы, и мы приступили к их ликвидации.

Когда после третьей мы перешли на «ты», Викентий мне честно признался в чувствах.

— Люблю я тебя, Дима, — сказал он. — И всегда любил. Даже после того, как ты меня нагло подсидел.

— Аналогично, — отозвался я. — Но ты, Иваныч, не правильно трактуешь события. Я ведь даже не успел, как следует, насладиться твоим высоким общественным положением.

— Мне это положение — вот где. — Он резанул себя по горлу рукой и предложил немедленно налить еще.

— А поменять? — вкрадчиво посоветовал я.

Викентий задумался, держа стаканчик перед собой и глядя куда-то вдаль, поверх него. Потом он опрокинул содержимое внутрь и горько поморщился.

— Поздно.

— Семья, дети? — подсказал я.

— Две.

— Что две? — не понял я.

— Две семьи.

Ну, определенно мужик не промах.

— Ты ещё многого не понимаешь, — продолжил он после короткой паузы. — Юрьич, он хоть и строг, но иногда от него отламываются сочные куски. Когда при деньгах.

— А сейчас?

— Сам видишь. Доедаем последние.

Он откусил «Докторской» и вздохнул.

— Про Тамбовский портал тебе не рассказывали?

— Нет.

— Ну так вот. Первую часть они проплатили, а со второй уже месяца три нам мозги пудрят.

— Что так?

Викентий махнул рукой.

— У них семь пятниц на неделе. То это поменяй, то другое. Сюда прибавь, отсюда убери.

— Техническое задание подписано?

— Да толку-то!

Я предложил взглянуть на продукт, но Викентий категорически отказался.

— Тошнит меня от него. Сил нет, — признался он.