Архитектура Петербурга середины XIX века

Каркасно-стеновая конструкция применялась в середине XIX века в двух вариантах. В одних случаях на чугунные колонны опирались деревянные балки, в других — более прочные и надежные, но зато и более дорогие металлические балки. Пролеты между металлическими балками перекрывали либо деревянным настилом, либо сводиками из кирпича. Конструкция многоэтажного здания с внутренним каркасом из чугунных колонн, железных балок и заполняющих пространство между ними кирпичных сводиков была наиболее надежной и долговечной. Немало зданий такого типа, построенных в середине XIX века, продолжает функционировать и в наши дни.

Хорошо сохранилось пятиэтажное здание бывшей Невской бумагопрядильни (Синопская набережная, 84, правый корпус) неподалеку от Большого Охтинского моста (ныне оно входит в комплекс построек Прядильно-ниточного комбината имени С. М. Кирова). Это П-образное в плане здание построено в 1857 году по проекту военного инженера, отставного штабс-капитана Л. В. Гламы ^[120] . Пространство между наружными кирпичными стенами разделено на четыре продольных пролета тремя рядами тонких чугунных колонн. Перекрытие над первым этажом было сделано из металлических балок с кирпичными сводиками, перекрытия вышележащих этажей — из деревянных балок. Кровля покоилась на деревянных стропилах. Стены здания прорезаны монотонной сеткой окон. Их наружная поверхность оставлена неоштукатуренной, и декор фасада предельно скуп: он ограничивается только тонкими рамками побеленных наличников и полосой карниза. Однако такое архитектурное решение вполне соответствует утилитарному назначению постройки. Аналогичным образом Глама сконструировал двух- и трехэтажные производственные корпуса, построенные на территории фабрики в 1857–1859 годах.

120

ЦГИАЛ, ф. 513, оп. 102, д. 9063, л. 33–38, 73–111. Невская бумагопрядильня, ранее принадлежавшая барону Штиглицу, в середине XIX века стала собственностью компании, и в связи с этим изменилось ее название.

Здания подобного типа широко использовались для предприятий текстильной и легкой промышленности. Подобную же конструкцию имели и корпуса «фабрики для приготовления разных изделий из гумми, ластика и гуттаперчи», возведенные в 1859-м — начале 1860-х годов архитектором Р. Р. Генрихсеном ^[121] . Эта фабрика, принадлежавшая Товариществу Российско-американской резиновой мануфактуры, разместилась на берегу Обводного канала и в последующие десятилетия стала стремительно расширяться (ныне это комплекс зданий производственного объединения «Красный треугольник» — набережная Обводного канала, 138).

121

ЦГИАЛ, ф. 513, оп. 102, д. 5645, л. 503–518.

Фабрика Товарищества Российско-американской резиновой мануфактуры. Архитектор Р. Р. Генрихсен, 1859–1860 гг. Проект надстройки двухэтажного корпуса. Поперечный разрез. ЦГИАЛ.

Сочетание наружных кирпичных стен с внутренними опорами в виде чугунных колонн применялось в многоэтажных промышленных зданиях самого различного назначения. В качестве примера можно привести и корпуса сахаро-рафинадного завода М. Карра на набережной Большой Невки (Выборгская набережная, 13), возведенные в 1840-1850-х годах архитекторами Л. Л. Бонштедтом и Е. И. Ферри-де-Пиньи (в 1862 году завод перешел к другому владельцу — Л. Е. Кенигу и был значительно расширен и перестроен). В одном из корпусов завода Карра было применено оригинальное сочетание массивных чугунных колонн и опирающихся непосредственно на них кирпичных сводов ^[122] .

122

ЦГИАЛ, ф. 513, оп. 102, д. 2836. См. также: Орлов Н. М. С.-Петербургский сахаро-рафинадный завод Л. Е. Кениг — наследники. СПб., 1913.

Пролеты одноэтажных корпусов промышленных зданий начиная с 1830-х годов стали перекрывать не только деревянными, но и железными стропильными фермами. В середине XIX века железные фермы — более долговечные и надежные в противопожарном отношении — стали быстро вытеснять деревянные фермы старых типов. Железные покрытия применялись и на предприятиях легкой промышленности, но особенно распространены были на сталелитейных, металлообрабатывающих и механических заводах, где они нередко выполнялись силами самих предприятий.

Завод М. Карра. Архитекторы Л. Л. Бонштедт и Е. И. Ферри-де-Пиньи, конец 1840-х-1850-е гг.

Общий вид и разрез производственного корпуса. Проект. ЦГИАЛ. Публикуется впервые.

Завод Карра. Разрез производственного корпуса. ЦГИАЛ. Публикуется впервые.

Спуск 120-пушечного корабля «Россия», построенного в эллинге Нового Адмиралтейства в 1839 г. Гравюра 1841 г.

Среди производственных зданий с металлическими покрытиями, возведенных во второй трети XIX века, следует особо отметить большой судостроительный эллинг Нового Адмиралтейства, построенный в 1833–1838 годах у самого берега Невы, немного западнее Ново-Адмиралтейского канала. Его стены были сложены из кирпича, а пролет между ними, равный 26 метрам, был перекрыт железными решетчатыми арками. Это здание открыло новый этап в развитии конструкций промышленных зданий с большими пролетами. Сооружение, отличавшееся высоким для своего времени техническим совершенством, исправно прослужило почти 120 лет и было разобрано только в 1950 году.

Начало применения каркасных систем в архитектуре гражданских зданий

Применение несущих металлических колонн и балок, успешно начавшееся в промышленной архитектуре, привело к формированию качественно новой конструктивной системы — каркасной. Блестяще освоенная в промышленных зданиях, она стала постепенно проникать и в гражданскую архитектуру — сначала в виде отдельных элементов и конструктивно-планировочных узлов, а затем и в виде целостных композиционных решений.

В 1820-1830-х годах стали распространяться столь полезные в сыром петербургском климате металлические «зонтики» — навесы над подъездами. Они поддерживались либо железными или чугунными кронштейнами, либо чугунными колонками. Пропорции этих колонок имели уже совершенно иной характер — не отвечающий художественным нормам классицизма, но зато их очертания (в отличие от внешне массивных колонн Московских ворот, выдержанных в канонах дорического ордера) гораздо более откровенно и реалистически выявляли технические свойства чугуна, его высокую прочность.

В числе наиболее ранних примеров использования таких тонких чугунных колонн «неклассических» очертаний можно назвать металлический навес (так называемую «палатку») над крыльцом Павловского дворца, ведущим в Собственный садик: она была создана архитектором К. И. Росси в 1820-х годах. Позднее, начиная с 1830-х годов, подобные навесы появились перед подъездами многих домов Петербурга и стали характерной чертой облика его улиц. К сожалению, впоследствии большинство из этих «зонтиков» исчезло, но представление о них дают некоторые сохранившиеся образцы. Один из самых старых — «зонтик» над подъездом особняка Э. Д. Нарышкина на Сергиевской улице (улице Чайковского, 7), перестроенного и расширенного архитектором Г. А. Боссе в начале 1840-х годов (проект здания был разработан в 1841 году). Интересен «зонтик» с фонарями, закрепленными на консолях, расположенный у восточного подъезда здания Старого Эрмитажа на набережной Невы, вблизи угла Зимней канавки: он был сооружен в 1850-х годах при реконструкции здания, осуществленной архитектором А. И. Штакеншнейдером. Изготовленный по его же проекту металлический «зонтик» более сложной композиции, включающий перильные ограждения и осветительные фонари-торшеры, сохранился перед подъездом Ново-Михайловского дворца на Дворцовой набережной, 18.

В первой четверти XIX века передовые западноевропейские архитекторы Джон Нэш, Карл Шинкель и другие стали все смелее использовать тонкие чугунные колонны в интерьерах дворцовых помещений, при этом в их тонких, стройных очертаниях высокая прочность чугуна выявлялась со всей откровенностью.

Первым в России зданием общественного назначения, в котором были применены внутренние несущие чугунные колонны, образующие подобие ярусного каркаса, было уже упоминавшееся здание кирхи Святого Петра на Невском проспекте, построенное в 1833–1838 годах архитектором А. П. Брюлловым. Церковь была перекрыта кирпичными сводами, опирающимися на кирпичные столбы. В ее боковых пролетах (нефах) были устроены боковые трехъярусные балконы — так называемые эмпоры, которые поддерживались тонкими чугунными колоннами — по две колонны в пролете между кирпичными столбами. Эти колонны в натуре не сохранились, так как интерьер церкви впоследствии был переделан. Но они хорошо видны и на проектном чертеже (он был утвержден в июле 1833 года) ^[123] , изображающем продольный разрез здания, и на рисунке ее интерьера, исполненном в начале 1840-х годов.

123

НИМАХ, А-1386.

Колонны и опирающиеся на них балки образовали пространственную систему, которую можно рассматривать как прототип многоярусного каркаса. Новаторское конструктивное решение боковых эмпор, стройные очертания чугунных колонн внесли в интерьер здания совершенно новые черты, не свойственные старым историческим стилям, но зато правдиво отражающие технические особенности металла.

Эти примеры свидетельствовали о том, что металлическая каркасно-стеновая система, родившаяся в промышленной архитектуре и быстро доказавшая свою рациональность, стала проникать и в гражданскую архитектуру, активно вмешиваясь в процесс формирования новых художественно-стилистических закономерностей в тот период, когда классицизм стал вытесняться эклектикой. И хотя число таких построек поначалу было невелико, тем не менее их место в истории архитектуры оказалось весьма значительным: они стали своего рода вехами на пути формирования того нового — «железного» стиля, который в конце XIX-начале XX века во многом определил характер архитектуры и ее стилистику.