Архив комиссара Каина

Как выяснилось позже, именно событиям последующих нескольких месяцев предстояло впервые привлечь внимание старших членов Комиссариата к моей персоне, отметив меня как того, за чьей карьерой стоило бы приглядывать, чтобы в конце концов вышвырнуть меня на пост при самом штабе бригады и, как результат, подвергнуть мою жизнь опасности в таком числе случаев, о котором я предпочитаю даже не задумываться; впрочем, тут я забегаю вперед.

— Три недели, не так уж плохо, — озвучил мои мысли Юрген, наклоняясь, чтобы получше разглядеть написанное на маленьком экранчике, и снова позволяя мне в полной мере оценить запах у него изо рта.

Тут мне вдруг внезапно пришло в голову, что рискнуть пообщаться с зеленокожими, может быть, в конце концов, не такая уж и плохая идея, но, к счастью, здравый смысл и мой врожденный инстинкт выживания вместе подавили этот внезапный порыв, так что я только кивнул. Три недели в замкнутом пространстве вместе с Юргеном обещали стать не лучшим воспоминанием моей жизни, но определенно это казалось предпочтительнее тех альтернатив, которые у меня имелись (и насколько предпочтительнее, я конечно же не имел в тот момент ни малейшего представления, но этому благословенному состоянию незнания очень скоро предстояло быть разрушенным).

Обращая свой взор назад, впрочем, могу сказать, что затяжной спуск к Перлии показался едва ли не расслабляющим отпуском, хотя временами мне так не думалось. Достаточно признать, что находиться вместе с Юргеном в замкнутом пространстве, объем которого едва ли больше грузового контейнера, оказалось тяжелым испытанием для терпения и органов чувств, как я и опасался; впрочем, осознание того, что каждый проходящий день приближает нас к отчаянному, кровавому конфликту, тоже не особенно улучшало мне настроение. Единственной отрадой было то, что припасов, которые мы обнаружили в ящичках, оказалось более чем достаточно для нас двоих, так что, по крайней мере, рацион можно было не рассчитывать. Если уж на то пошло, то я даже немного прибавил в весе, несмотря на монотонный состав нашей диеты.

Поскольку мой помощник несколько не дотягивал до титула блестящего собеседника, я провел большую часть нашего путешествия в тренировках с цепным мечом, часами повторяя вращения, стойки и различные комбинации атак. Я всегда был достаточно компетентен в обращении с оружием, но такой объем непрерывной практики, как мне пришлось с удовлетворением отметить, поднял мой уровень владения им на ранее недоступную мне высоту. И надо сказать, мне предстояло порадоваться этому факту гораздо раньше, чем я мог предполагать. [261]

261

Каин, как я могу свидетельствовать по личному знакомству с ним, был выдающимся мечником, и значительная часть этого умения, несомненно, была приобретена посредством боевого опыта, который не может быть заменен никаким количеством тренировок, но, вопреки тому впечатлению, которое он оставляет данным пассажем, он был также чрезвычайно прилежен и в отношении последних.

Как результат, у меня не оставалось времени предаваться размышлениям о том, что ждало нас по прибытии к месту нашего назначения, и это было совершенно нелишне, учитывая количество дурных предчувствий, которые я испытал бы за это время. Как еще одно несомненное преимущество, пространство жилого отсека было неуютно тесным для любого стороннего наблюдателя, который желал бы сохранить число конечностей во время моих тренировок, и потому Юрген большую часть времени проводил в безопасности рубки, где он чем-то себя по мере возможности занимал (я предпочел не вдаваться в исследование того, чем именно), несмотря на отсутствие его коллекции порнографических инфопланшетов.

В общем и целом с течением дней я привык к этой своего рода рутине под придающим всему дремотный эффект мерцанием люминаторов нашей хрупкой скорлупки, окруженной темнотой и крапинками звезд, так что, когда одним прекрасным утром когитатор отзвонил побудку и своим обычным монотонным голосом объявил, что мы приближаемся к орбите планеты, это застало меня врасплох.

— Хотите, чтобы я активировал маячок, сэр? — спросил Юрген, вставая, чтобы освободить мне единственное сиденье в крохотном пилотажном отсеке.

Я покачал головой:

— Сейчас это было бы неразумно. — Я указал на россыпь контактных иконок, будто порошей усеивающих экран ауспика. — У нас нет ни малейшего понятия, которые из них враждебные.

Без сомнения, хоть немного более сложная сенсорная система могла бы сообщить необходимые сведения и, насколько я теперь понимаю, избавить нас от неисчислимого количества последующих трудностей, но без этих данных риск включить маяк казался настолько же большим, как и в эпицентре битвы. Вместо этого я подкрутил вокс:

— Предлагаю сначала получить представление об обстановке, а потом уже принимать решения.

Моя предосторожность оказалась совершенно оправданной. В то время как лимб планеты медленно расцветал в нашем переднем обзорном иллюминаторе, я вращал рукоятку настройки вокса, стараясь прослушать столько переговоров, сколько мог поймать. Большинство, конечно же, было закодировано, так что толку от них не было никакого, но мне удалось услышать обрывки чего-то, звучавшего как флотские приказы, а также жесткие гортанные звуки орочьего языка, впрочем, ни то ни другое много мне не сказало. [262]

262

Большинство передач Имперской Гвардии на поверхности, конечно же, были слишком слабы для того, чтобы быть принятыми сравнительно простым оборудованием на борту капсулы, так что Каину оставалось лишь прослушивать переговоры между кораблями на орбите и немногими остававшимися платформами орбитальной защиты.

Через некоторое время, однако, я смог выделить нечто, смутно похожее на переговоры центра контроля полетов звездного порта, и врезаться в передачу с помощью моего комиссарского «приоритетного» кода.

— Говорит комиссар Кайафас Каин с борта спасательной капсулы «Длани возмездия», — передал я. — Запрашиваем возвращение на борт либо информацию по условиям посадки.

По правде говоря, я не имел ни малейшего понятия о том, как сажать эту штуку, но когитатор, как я полагал, был способен выполнить это за нас, так же как и все остальное, с чем он справлялся с той поры, когда мы ввалились на борт.

После краткой паузы, во время которой, могу поклясться, я слышал переговаривающихся на заднем плане людей, мне ответил прерывающийся женский голосок:

— Неопознанный контакт, повторите.

С четким чувством внезапной слабости я так и сделал, впитывая вид планеты под нами, которая полностью заняла обзорный иллюминатор. Тонкие клочки высоких облаков дрейфовали в верхних слоях атмосферы, рассеивая свет, отражающийся от бирюзовых океанов, в то время как богатая зелень и насыщенные коричневые тона отмечали лежащие под нами континенты. После трех недель, проведенных в окружении гнетущей серости стен и в необходимости дышать переработанными запахами Юргена из системы воздухоснабжения, я находил вид почти невозможно красивым. Голос же, с которым я общался, ответил мне несколько недоумевающе:

— «Длань возмездия» вышла на орбиту три дня назад. — Слова эти подняли мне настроение больше, чем я вообще считал возможным. — Все выжившие в битве уже должны были быть учтены.

— Мы были заняты на стороне, — ответил я тем, что на тот момент мне показалось весьма похвальным иносказанием. — Двенадцатый артиллерийский не пострадал?

— Вы же не думаете, что я отвечу на такой вопрос? — Голос собеседницы приобрел слегка подозрительный оттенок. — Вы можете мне предоставить какое-нибудь точное подтверждение личности?