Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь
Шрифт:
– И Совет Старейшин просит меня выяснить это?
Он снова обернулся:
– Не Совет Старейшин. Я прошу. И еще кое-кто.
– Кто?
– Люди, которым я доверяю, – сказал он и глянул в упор поверх очков.
Мгновение я внимательно смотрел на него, потом кивнул.
– Предатель, – прошептал я.
Слишком круто провернули Красные все прошлым летом, чтобы считать это просто удачей. Каким-то образом им удалось выведать жизненно важные секреты вроде дислокации сил Совета и их планов. Кто-то из наших скармливал им эту информацию, а результатом стала гибель многих
– Вы считаете, – продолжал я, – что предатель входит в Совет Старейшин?
– Я считаю, что мы не можем рисковать, исключая такую вероятность, – тихо произнес он. – Это не официальное поручение. Я не могу приказать тебе, Гарри. Я пойму, если ты откажешься. Но никого лучше для такой работы нет – и наших нынешних союзников хватит в таких условиях ненадолго. Их лучшим оружием всегда была скрытность, а нынешняя активность обходится им слишком высокой ценой – они платят жизнями, и только ради того, чтобы помочь нам.
Я сцепил руки на животе:
– Конечно, мы должны им помочь. Но всякий раз, стоит мне покоситься в сторону фэйри, я вляпываюсь во все более серьезные неприятности с ними. Меньше всего мне сейчас нужно вот это. И если я пойду на…
Эбинизер переступил с ноги на ногу, хрустнув гравием. Я покосился в сторону склада и увидел выходящих Мерлина с Морганом. Они тихонько беседовали, не глядя по сторонам.
– Я как раз хотел поговорить с тобой, – громко произнес Эбинизер явно в расчете на посторонние уши. – Хотел удостовериться, что Морган и другие Стражи относятся к тебе с уважением.
Я подхватил намек.
– Когда они со мной вообще разговаривают, – ответил я. – Едва ли не единственный Страж, с которым я общаюсь, – это Рамирес. Неплохой парень, он мне нравится.
– Что ж, очко в его пользу.
– То, что заложенная в Совет бомба с часовым механизмом хорошо о нем отзывается? – Я замолчал, пропуская Мерлина с Морганом и ожидая, что те уйдут, но они, не прекращая вполголоса переговариваться, остановились неподалеку от нас. Некоторое время я смотрел на гравий у моих башмаков, потом заговорил еще тише: – На месте этого паренька запросто мог оказаться я.
– Это было давно, – возразил Эбинизер. – Ты был совсем еще сопливым мальчишкой.
– Как и он.
Лицо Эбинизера застыло.
– Мне жаль, что тебе пришлось наблюдать все это.
– Уж не затем ли всё провели здесь? – поинтересовался я. – Почему казнь устроили именно в Чикаго?
Он устало вздохнул:
– Это ведь один из главных мировых перекрестков, Гарри. Через Чикаго проходит больше транзитных авиалиний, чем через любой другой аэропорт. Добавь сюда порт, железные дороги, грузовики. Уйма людей прибывает в город и покидает его – здесь Красной Коллегии труднее отслеживать наши перемещения. – Он одарил меня мрачной улыбкой. – И потом, Чикаго, похоже, вреден для здоровья любого прибывающего сюда вампира.
– В качестве легенды очень убедительно, – хмыкнул я. – А на самом деле?
Эбинизер вздохнул и поднял руку в примирительном жесте:
– Не я назначал это здесь.
Мгновение я молча смотрел на него,
потом кивнул:– Мерлин.
Эбинизер кивнул в ответ и повел кустистой седой бровью:
– И из этого следует?..
Я пожевал губу, сдвинув брови в умственном усилии. Не то чтобы от этого лучше думалось, но попробовать все равно стоило.
– Он послал мне весточку. Так сказать, убил разом двух зайцев.
Эбинизер кивнул:
– Он с удовольствием сместил бы тебя с должности Стража, но, хотя оперативное руководство осуществляет Морган, общее командование корпусом остается за Люччо. Она на твоей стороне, и большинством голосов Совет Старейшин поддержал ее.
– Бьюсь об заклад, это ему понравилось, – заметил я.
Эбинизер коротко хохотнул:
– Я боялся, его удар хватит.
– Блестяще, – восхитился я. – Особенно если учесть, что я открещивался от этой работы, как только мог.
– Знаю, – кивнул он. – На твою долю достались самые буераки.
– Выходит, Мерлин решил, что, посмотрев на казнь, я напугаюсь до усеру и стану паинькой. – Я нахмурился, размышляя. – Насколько я понимаю, по поводу прошлогоднего нападения нет никакой ясности? Никаких безумных переводов на банковские счета, которые могли бы навести на предателя?
– Пока нет, – признался Эбинизер.
– Значит, пока предатель разгуливает на свободе, все, что достаточно сделать Мерлину, – это дождаться, пока я облажаюсь в чем-нибудь. Тогда он сможет обозвать это изменой и растереть меня в труху.
Эбинизер кивнул, и я прочел в его взгляде предостережение – что ж, неплохой повод взяться за предложенную работу.
– Он искренне верит, что ты представляешь собой угрозу Совету. Если твое поведение это подтвердит, он сделает все, что считает необходимым, чтобы тебе помешать.
– В истории уже был один такой тип, – сказал я. – По имени Маккарти. Если Мерлину так не терпится найти предателя, он его найдет – вне зависимости от того, есть он на самом деле или нет.
Эбинизер нахмурился, и в голосе его зазвучал шотландский акцент, как бывало всегда, когда он злился. Он покосился на Мерлина.
– Ага. Я подумал, тебе стоит знать.
Я по-прежнему избегал смотреть ему в лицо. Терпеть не могу, когда меня принуждают к чему-то. Впрочем, у меня не возникало впечатления, будто Эбинизер пытается загнать меня в угол. Он просто просил об услуге. Я мог согласиться, а мог отказать, но и во втором случае с его стороны мне ничего не грозило. Не в его это духе.
Я поднял глаза и кивнул:
– Ладно.
Эбинизер медленно выдохнул и благодарно кивнул в ответ.
– Да, еще одно. – Он протянул мне конверт.
– Что это?
– Не знаю, – ответил он. – Привратник просил передать тебе.
Привратник. Самый немногословный из Старейшин, но даже Мерлин выказывал ему особое уважение. Ростом он превосходил меня, а это кое-что да значит, и держался он, как правило, в стороне от закулисных дрязг Совета, а это значит еще больше. Он знал такое, чего ему вроде бы и не полагалось знать – я имею в виду, больше, чем многие другие чародеи, – и, насколько я могу судить, он всегда был со мной откровенен.