Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

– Для того чтобы разъяснить вам все возможные выгоды, которые может принести данное предприятие, следует сказать, что вам будет выплачено по два миллиона долларов в случае успешного его завершения, гарантированно.

У Кэррин на секунду перехватило дыхание. А мой желудок неприятно заныл.

Адские погремушки! Два миллиона долларов.

Поймите, я не собирался брать деньги Никодимуса. Я пошел на это не из-за денег. И Кэррин тоже. Но никто из нас не был уж настолько богат, и счета всегда ожидали оплаты. Звезды и камни! Да на два миллиона баксов можно купить целую гору китайской лапши.

– Кроме того, – продолжил Никодимус, – все, что вы сможете унести, станет вашим. Ценности, которые там находятся, неисчислимы… их больше, чем мы сможем погрузить в товарный состав, и гораздо больше, чем можно унести на своих двоих.

– Что за ценности? – спросил Вязальщик. – Деньги, вы хотите сказать?

– Деньги тоже, если на то пошло, – ответил Никодимус с глубочайшим презрением. – Но подозреваю, их коллекционировали скорее как диковинку, а не по какой-нибудь другой причине. Настоящие сокровища – это золото. Драгоценности. Предметы искусства. Бесценные исторические артефакты. Практически каждая редкая ценная вещь, таинственно пропавшая без следа в последние две тысячи лет, попала туда. Полагаю, наиболее целесообразным вариантом будет наполнить пару мешков редкими камнями. Их сложно отследить. Но если хотите взять что-нибудь более уникальное – берите. Главное, чтобы вы смогли это нести и не задерживали остальных при отходе. Я думаю, каждый из вас с легкостью увеличит свой куш на порядок.

Значит, не два миллиона каждому.

Двадцать два миллиона каждому.

Это была настолько большая сумма, что ее было почти невозможно представить… и это само по себе уже давало представление о том, насколько она чертовски большая.

– А что вы сами получите с этого? – спросила Эшер с явным подозрением. – Раз вы готовы раздать по два миллиона каждому, то охотитесь не за деньгами. И мешок с алмазами вам не нужен.

После этих слов она стала нравиться мне чуть-чуть больше. А ее тон удвоил впечатление.

Никодимус улыбнулся:

– Я внесу полную ясность перед тем, как мы возьмемся за дело. Сейчас вам достаточно знать, что речь идет об одном небольшом предмете, имеющем довольно низкую денежную стоимость.

«Лжец», – подумал я.

– Я уже сказал Дрездену, что до этого он знал меня только как своего противника. Значительная часть моей репутации была создана при помощи тех, кто противостоял мне, – в смысле, переживших подобную конфронтацию. – Он улыбнулся и глотнул кофе. – Но у монеты есть и обратная сторона. Никто не проработает столько, сколько я, предавая союзников. Это попросту непрактично. Безусловно, кто-то использует любое доступное преимущество, чтобы расправиться с врагом… но когда я работаю с партнерами, я не отворачиваюсь от них и не бросаю на произвол судьбы. И исхожу я не из сентиментальности. Я делаю это потому, что веду дела со множеством людей на протяжении веков, и предательство – неудачная инвестиция в долгосрочной перспективе. Это просто неправильное ведение бизнеса.

«Лжец», – снова подумал я. Может быть, чуть менее уверенно, чем прежде. Его слова имели смысл. В сверхъестественном мире куча людей и других существ отмеряют жизнь промежутками длиною в века. Например, разозлите молодого чародея, подождите триста лет и обнаружите, что он не забыл обиду… и все еще копит силы для наглядной демонстрации неприемлемости вашего поступка. Стоит попасться на пути у вампира, и он будет охотиться на вас тысячелетиями.

Именно некоторая толика безжалостного прагматизма и делала возможными какие-либо сделки между различными созданиями сверхъестественного мира. Я мог убедиться в этом на примере соглашения между моим дедом и профессиональным убийцей по прозвищу Адский Пес. Насмотрелся я подобного и за многолетнюю практику стычек с плохими парнями – большинство из них были не прочь заключить со мной сделку. Черт, да я и сам ее заключил, с Мэб. А она в свою очередь заключила сделку с Никодимусом, из-за чего я, собственно, и торчу сейчас здесь.

Так что вполне возможно, что он сказал правду. Или, по крайней мере, он был столь же искренен, как и я, касательно общей идеи заключения альянсов. Нам нужно было выполнить его план, а потом убраться оттуда. И я был готов поставить на то, что до этого момента он будет держать слово.

И я не имел ни малейшего понятия, что произойдет после.

С другой стороны, он приложил все усилия, чтобы стереть любое упоминание о себе из человеческой памяти, уничтожая свидетельства своих деяний на протяжении веков. Честные парни не лезут из кожи вон, чтобы скрыть содеянное.

Но это не имело значения. Мэб дала слово. Я должен был быть пай-мальчиком, пока мы не стащим пожитки Аида или пока Никодимус первый не попробует воткнуть мне нож в спину.

Сплошное веселье!

Я перевернул страницу и обнаружил фотографию женщины, которую не видел уже… Адские погремушки, почти десять лет? Она не сильно изменилась за это время, разве что стала выглядеть более опытной и суровой. Я не был уверен, что она рада будет меня видеть, но я был чертовски уверен в том, что она подумает о Никодимусе.

И когда это я успел стать тем парнем, с которым все это происходило десять лет назад?

Никодимус продолжил тоном лектора:

– Чтобы выйти на цель в Небывальщине, нам нужно место, к которому она привязана здесь, в мире смертных. А это значит, нам придется проникнуть на строго охраняемый объект в этом мире, прежде чем мы примемся за дело в Небывальщине.

Я поднял руку.

– Будем исходить из этого, – произнес Никодимус, немного помолчал и вздохнул. – Да, мистер Дрезден?

– Вы издеваетесь, – сказал я, – она никогда не будет с вами работать.

– Возможно, нет, – согласился Никодимус. – Однако она может согласиться работать с вами. Нам нужен эксперт по охранным системам с практическими знаниями о мире сверхъестественного. Число таких лиц весьма ограничено. Я назначил ей встречу на приеме, который начнется примерно через полтора часа. Вы с мисс Эшер войдете с ней в контакт и уговорите присоединиться к нашему делу.

– А если она откажется? – спросил я.

– Постарайтесь быть убедительным, – отрезал он. – Она нужна нам, чтобы дело увенчалось успехом.

Я стиснул зубы и кивнул. Черт, если она нужна Никодимусу, может быть, провалив это задание, мне удастся расстроить его планы.

– Ладно. Но это буду я и Мёрфи.

– Нет, – возразила Эшер. – Это буду я и Вязальщик.

– Боюсь, что встреча намечена в официальной обстановке, – пояснил Никодимус. – Я взял на себя смелость подготовить соответствующую одежду и документы для Дрездена и мисс Эшер. И они не подойдут ни мисс Мёрфи, ни Вязальщику. Может, мисс Мёрфи будет вашим водителем? Обувь у нее подходящая.

Я не слышал звука, но не сомневался, что Кэррин скрипнула зубами.

– Вязальщик, – сказал Никодимус, – у меня есть для вас поручение. Вы должны забрать с вокзала четвертого, точнее – прошу прощения, мисс Мёрфи, – пятого члена команды. Он настаивал, чтобы его встретил кто-нибудь знакомый.

Вязальщик кивнул:

– Кто приезжает?

– Гудман Грей.

Лицо Вязальщика стало серым.

– А, да, я с ним работал.

– Кто он? – спросила Эшер.

– Он… с ним лучше не ссориться, – ответил Вязальщик. – Но он профи. Я за ним заеду. Все пройдет как по маслу.