Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти

– Блестяще. И на которую из них работает Рыцарь?

– На всех. Это своего рода групповуха. Да нет, не бойся, у него разные обязанности по отношению к каждой.

Я ощутил, как зародившаяся в загривке боль медленно, но верно расползается по всей голове.

– Ладно, Боб. Я хочу больше знать об этих Королевах.

– О которых именно? О тех, Которые Правят, о тех, Которые Оставили Престол, или о тех, Которые Унаследуют Престол?

С минуту я молча смотрел на череп. Боль устраивалась в моей голове поудобнее.

– Всему этому наверняка есть объяснение проще, чем это.

– Вот это совершенно в твоем духе. Ты не можешь даже младенца украсть, но слишком ленив для сопряжения.

– Эй, – возмутился я. – В моей личной жизни нет места… Как его?

– Сопряжения, Гарри. Сопря… черт, не стоит и стараться. Королева – она и есть просто Королева. Королева Титания, Королева Мэб. Королеву, Которая Оставила Престол, принято звать Матерью. Королева, Которая Унаследует Престол, известна как Леди. В настоящий момент, например, Зимней Леди является Мэйв. Летнюю Леди зовут Аврора.

– Леди, Королева, Мать – ясно. – Я взял ручку и записал все это вместе с именами – просто так, для лучшего усвоения. – Значит, у нас есть шесть подозреваемых, способных на это?

– Плюс Зимний Рыцарь, – напомнил мне Боб. – В теории.

– Точно, – согласился я. – Семь. – Я сделал пометку на бумаге и задумчиво постучал ручкой. – Вообще-то, восемь.

– Восемь? – переспросил Боб.

Я сделал глубокий вдох.

– Элейн жива, – пояснил я. – Она расследует это дело для Летних.

– Ого, – сказал Боб. – Вот это да. Говорил же я тебе.

– Знаю, знаю.

– Ты думаешь, она могла пришить Ройеля?

– Нет, – покачал головой я. – Но если вспомнить, когда они с Джастином взяли меня тепленьким, я тоже ничего не заметил. Мне нужно только обдумать, имелись ли у нее возможности для этого. Я хочу сказать, если ты считаешь, что это было бы не по зубам мне, то ей – тем более. Я всегда был на порядок сильнее ее.

– Ну да, – хмыкнул Боб. – Зато она была лучше тебя. У нее уйма такого, чего у тебя не было и не будет. Изящество. Стиль. Элегантность. Бюст.

Я закатил глаза:

– Короче, она остается в списке до тех пор, пока я не найду оснований ее вычеркнуть.

– Надо же, Гарри, что за логика. Я почти горд.

Я подтянул к себе папку, полученную от Мэб, и еще раз перебрал газетные вырезки.

– Да, кстати, а тебе известно, кто сейчас Зимний Рыцарь?

– Нет. Мне очень жаль, – признался Боб. – Видишь ли, мои контакты с Зимними носят, скажем так, ограниченный характер.

– Раз так, ладно. – Я вздохнул и собрал свои записи. – По крайней мере, я знаю, что делать дальше.

– Приятно слышать, – подозрительно сухо заметил Боб.

– Можешь не сомневаться. Я хочу больше знать об этом Ройеле. Кто был с ним близок? Может, кто-нибудь что-нибудь видел. Если полиция расценила это как несчастный случай, сомневаюсь, что велось хоть какое-то расследование.

Боб кивнул и каким-то образом ухитрился придать себе задумчивый вид:

– И что? Дашь объявление в газету или как?

Я медленно двинулся в обход стола, задувая свечи.

– Пожалуй, начну с незаконных проникновений. Потом схожу на его похороны: посмотрю, кто там покажется.

– Надо же! Скажи, мне тоже разрешат заниматься такими же интересными вещами, когда я вырасту?

Я фыркнул и повернулся к лестнице, забрав с собой последнюю горящую свечу.

– Гарри? – окликнул меня Боб, когда я уже поставил ногу на нижнюю ступеньку.

Я помедлил и оглянулся.

– Ты только это… осторожнее.

Если бы я не знал Боба лучше, я решил бы, что этот чертов череп дрожит.

– Ты же с женщинами идиот идиотом, – продолжал он. – И ты даже представить себе не можешь, на что способна Мэб.

Секунду-другую я молча смотрел на него. Его оранжевые глаза оставались единственным пятном света в моей темной лаборатории. Почему-то меня пробрала дрожь.

Я тряхнул головой и забрался по стремянке наверх, готовясь к новым неприятностям.

Глава 11

Я сделал пару телефонных звонков, кинул в нейлоновый рюкзак пару-другую предметов и отправился вламываться в квартиру Рональда Ройеля.

Ройель проживал в южной части Петли, в доме, напоминающем бывший театр. Высоченный потолок входного холла заставил меня оглядываться по сторонам в поисках бархатных шнуров и прислушиваться в ожидании нестройной какофонии настраиваемых инструментов в оркестре.

Я вошел в вестибюль решительным шагом. На голове моей красовалась форменная кепка с эмблемой службы доставки на дом; под мышкой я держал длинную белую коробку из-под цветов. Я небрежно кивнул пожилому охраннику в вестибюле и тем же решительным шагом направился мимо него к лестнице. Нет, право же, вы и сами удивились бы тому, как далеко вас могут завести кепка, коробка и решительный шаг.

По лестнице я поднялся на третий этаж, в квартиру Ройеля. Я поднимался медленно, навострив все свое чародейское чутье: в первую очередь меня интересовало, не осталось ли на месте гибели старикана хоть каких-то следов магической энергии. Для верности я даже постоял с минуту на том месте, где нашли тело, но не ощутил ничего такого. Если для убийства Ройеля и использовали уйму магии, кто-то сумел здорово замести следы. Чертовски здорово.

В общем, я поднялся на третий этаж, но, только когда отворил дверь с лестничной клетки в коридор, мои инстинкты предупредили меня, что я не один. Я застыл в двери и прислушался.

Слушать не особенно сложно. Я даже не уверен, что это настолько магическое свойство. Вряд ли я смогу объяснить это; суть в том, что я способен отключить все, кроме того, что я слушаю, и это позволяет улавливать то, что в обычном состоянии я упустил бы. Это умение, которым в наши дни мало кто обладает, и оно здорово пригодилось мне не раз и не два.

На этот раз я услышал негромкое басовитое проклятие и шорох перебираемых бумаг.

Я открыл коробку из-под цветов, достал оттуда свой жезл и на всякий случай проверил браслет-оберег на руке. Вообще-то, в замкнутом пространстве вроде этого я предпочел бы жезлу свой револьвер, но не уверен, что смог бы быстро и убедительно объяснить это охране или полиции, если бы они застали меня рыскающим по квартире покойника. Я покрепче стиснул жезл и бесшумно скользнул вперед по коридору, надеясь, что мне не придется воспользоваться им. Хотите верьте, хотите нет, но моей первой инстинктивной реакцией не обязательно является желание пожечь все, к чертовой матери.