Арифметика чувств
Шрифт:
Данте попытался отказаться, но Лин подхватил его под руки и затащил брату на спину.
– Вперед, мой горбунок! – крикнул Линард и шлепнул близнеца по ягодицам.
– Слышь, дурачок, я тебе дома уши оторву! – фыркнул Лун, а Данте рассмеялся, забавляясь поведением двух братьев.
До метро они домчались за одну минуту до прибытия поезда, и ребята наконец смогли выдохнуть. Данте продолжал сидеть на спине у альфы, и тот невольно стал краснеть от такой близости своего омеги.
Данте же, словно не замечая смущения Луна, прижался носом к его плечу и глубоко вдохнул.
– Так странно, –
Последние его слова потонули в звуках прибывающего поезда. Лунгрен на негнущихся ногах занес свою ношу в вагон и бережно опустил на диван. В вагоне почти никого не было, и братья сели по разные стороны от омеги. Данте понемногу размял ногу, успокоил себя и братьев, что это легкий вывих, и все уже прошло.
– Ну вот, а я надеялся тебя повозить, – взгрустнул Лин.
– Так не терпится какого-нибудь омегу на шею повесить? – рассмеялся Данте.
– Не любого, а тебя, – уточнил Лин, Данте рассмеялся еще громче, отчего альфа смутился.
Омега был просто потрясающий, обворожительный, и близнецам хотелось его до дрожи. Не сговариваясь, они одновременно наклонились к нему, желая прикоснуться к губам, и хлопнулись лбами. Парни переглянулись, а Данте, прекратив смеяться, удивленно на них посмотрел.
– Вы что, меня оба поцеловать пытались? – с сомнением спросил он.
Линард и Лунгрен серьезно посмотрели друг другу в глаза и три раза сбросили кулаки: Лину выпали ножницы, а Луну бумага. Поэтому Линард наклонился к Данте первым и нежно сжал его своими губами. Омега ошарашено уставился на парня. Его тут же сменил Лун, успев лишь коснуться. Данте вскочил на ноги и сердито на них зарычал:
– Сдурели оба? Арон меня убьет, если учует запах других альф!
– Ну… мы просто… – братья растерялись, понимая, что поспешили, сделали глупость, и их омега этим явно недоволен. Данте еще раз оглядел их злобно, а потом, внезапно схватив Лунгрена за руку, с силой вцепился в нее зубами. Альфа охнул, а Данте, отскочив, показал им обоим язык.
– Дураки вы!
Данте воспользовался тем, что поезд как раз стоял, и успел выскочить в последнее мгновение, до того как двери закрылись. Близнецы удивленно и расстроено посмотрели на омегу, тот устало улыбнулся и помахал им на прощание.
– Надо за ним вернуться!
Словно предупреждая его слова, у Лина пискнул телефон – пришло сообщение от Данте: «Меня заберет мой водитель».
Оставшись один на станции, Данте позвонил отцу.
– Привет, Йонс, – услышав его голос, омега улыбнулся, – ты на этой неделе не будешь дома? А когда будешь?
Слушая, как оправдывается вечно занятый отец, Данте мрачнел. Йонс почти не появлялся дома, а если и появлялся, то запирался в кабинете и на сына не обращал внимания.
– Может, я заеду к тебе на выходных? Не будешь в стране? Мне поехать в гости к Арону? Хорошо, отец, как пожелаешь.
Омега со вздохом повесил трубку. Звонить слугам и просить их отвезти домой не хотелось. На улице было холодно, ночью температура опускалась до десяти, несмотря на теплый сентябрь. Закутавшись в курточку поплотнее, Данте решил прогуляться до дома пешком. Подумаешь – каких-то два часа.
У выхода из метро он остановился, зацепившись взглядом за настенный рекламный
щит. Заинтересовавшись, он подошел ближе и стал рассматривать симпатичных моделей, демонстрирующих нижнее белье. Узнать в них своих сокурсников было сложно, но что-то неуловимое, непередаваемое простыми словами подсказало, что перед ним именно два близнеца-альфы, которые недавно перешли в его колледж.Своему случайному открытию омега рассмеялся. Почему два симпатичных парня скрывали свою внешность, было непонятно. Вряд ли они переживали из-за толпы преследующих их поклонников или стеснялись того, что полуобнаженными стояли почти на каждом плакате в метро. Стесняться там было нечего, и Данте с нескрываемым любопытством их рассматривал. Потом, усмехнувшись, достал маркер и пририсовал моделям очки и лохматые парики.
– Вот клоуны, – усмехнулся он и уже с более приподнятым настроением направился домой.
09. Упорядоченное множество
Вернувшись домой, Лин еще раз послал сообщение Данте, переживая за него. В ответ пришла злобная смс-ка: «Я уже сплю, придурок!» и улыбающийся смайлик.
– Кажется, он уже не обижается, – заметил он брату.
– Ммм… я его поцеловал… о другом не думаю…
– А если Арон его действительно накажет?
– Да пусть попробует, не посмотрю, что он сынок какой-то шишки, отпизжу так, что сесть месяц не сможет!
– Ох ты, крутой альфа-самец, – стал кривляться Линард.
Лун подскочил со своего места и запрыгнул тому на спину, дурачась. Лин выкрутился, использовал незабытые приемы айкидо и сбросил брата на пол. Тот, не раздумывая, сделал Линарду подсечку, и тот, охнув, шлепнулся в объятия близнеца, и пока обдумывал, что делать дальше, оказался подмятым под тяжелой тушкой альфы.
– Хватит громыхать! – донесся снизу сердитый вопль Рейли.
– Слышал, надо тише! – заметил Лин.
– Ага, так что не кричи, – шепнул ему на ухо Лун и, прикусив мочку уха, стал осторожно покрывать шею поцелуями.
Лин расслабился, откидывая голову и подставляясь для новых ласк, но когда брат сел у него между ног и стал расстегивать штаны, немного задергался.
– Ты серьезно настроен?
– А ты струхнул? – Лун ухмыльнулся. – Кажется, сам активнее всех лез!
– Я вообще-то альфа, и да, малость страшно, – сделав несчастное личико, он прошептал, – будь нежен со мной!
Лунгрен хохотнул.
– Не дури, настрой испортишь, – но, прижавшись к его шее, снова тяжело задышал, – хотя, после того как Данте об меня потерся, я сегодня уже точно не успокоюсь!
– Ты пахнешь им… и мной… я почти чувствую его рядом, когда ты ко мне прикасаешься, – Лин позволил снять с себя одежду и зашипел, когда брат сжал ему соски, – неприятно, не делай так, – убрал он руки близнеца, – лучше подрочи мне и поласкай у шеи – там самые чувствительные места…
– Не командуй, – но брата послушал.
От прикосновений к шее и нежной коже за ушами Линард стал постанывать и выгибаться, прижимаясь к брату напряженным членом. Осознание, что у него стоит на брата, так же как и на их омегу, заводило еще сильнее. Забравшись Лунгрену в штаны, он стал ласкать и его, и вскоре они уже надрачивали друг другу, тихонько постанывая и подмахивая.