Арифметика

Председатель дунул в стекло, и, нащупывая дверь, собеседники стали выходить во двор. И вдруг в смутной весенней тишине все они отлично услышали тугой удар - точно одинокий футболист сильно поддал мяч... Первый раз Рябченко дал знать о себе.

Не уговариваясь, люди сразу ринулись под горку, к амбарам. За оврагом чмокала грязь под лошадиными копытами. Кто-то скакал в темноту.

В сырой, вязкой тишине тонули тяжелые амбары. Рябченко полулежал на животе, растопырив руки, и сопел. Агроном чиркнул спичкой - и тут подбежавшие увидели, что сторож не один. Чья-то всклокоченная голова выглядывала у него под мышкой, и ноги в ярких остроносых калошах высовывались из-под зеленой овчины.

Когда вспыхнула спичка, пойманный перестал биться, и Рябченко поднялся на ноги. Уцелевшей рукой сторож держал рябого, узкоротого мужчину городского склада в вязаном свитере под расстегнутым пальто и брючках навыпуск.

– Керосином баловаться решили, - сказал Рябченко, вздыхая.
– Печеным хлебцем колхоз угостить.

Председатель стал расстегивать на брюках сыромятный ремень, чтобы скрутить пленнику руки.

– Ты, мерзавец, откуда?

Тот дернулся назад.

– Не смейте трогать!
– сказал он, картавя.
– Ниоткуда я.

Нагнувшийся было за двустволкой Рябченко быстро обернулся на голос.

– Ой ли, - сказал удивленно, - так уж ниоткуда? Ах, сиротиночка!..

Он зажег спичку и, прикрывая култышкой, поднес рвущееся пламя к лицу пленника.

– Узнаешь, что ли?
– спросил председатель.

Рябченко засмеялся и бросил спичку в лужу.

– Вырос, конечно, - сказал он негромко, - а как был рябеньким, так и остался. И картавит по-прежнему. Полосухинский Гришка на побывку приехал. Амбар-то был ихний.

Поджигателя повели, толкая в спину. Он покорно шлепал по лужам остроносыми калошами.

Председатель поставил лестницу и осмотрел печати. Потускневший сургуч раскачивался на нетронутых нитках.

– Товарищ Рябченко, - сказал он сверху торжественным тоном.
– Этот факт как примерный будет представлен в край. Так и напишем: "Сторож Рябченко, пятидесяти шести лет, героически защитил два амбара".

Рябченко вытер стволы рукавом и задумался.

– А я так полагаю, что амбаров не два, а шестнадцать, - заметил он рассудительно.

– Как шестнадцать?

– А так выходит... Урожай проектировали восемь центнеров с га, теперь помножь два амбара на восемь центнеров... Дважды восемь - шестнадцать. Шестнадцать амбаров. Вот и вся арифметика.

Он подоткнул двустволку под мышку и, не ожидая ответа, покашливая, пошел вдоль амбаров.

1933