Аристотель для всех. Сложные философские идеи простыми словами

Истории записываются словами, песни – нотными знаками. Слова речи и ноты музыки – это символы, которые можно прочесть. Человек, способный сделать это, сможет узнать историю или спеть песню. Но картина или скульптура видимы сразу же. Чтобы наслаждаться работой художника или скульптора, вы должны подойти к материальному продукту, созданному им.

Хотя картина и скульптура представляют собой материальные продукты, как обувь и стул, они также является чем-то доставляющим удовольствие, как истории и песни, и это не предметы, которые применяются с пользой, как обувь или стул. Конечно, вы можете закрыть картиной пятно на стене, но тогда можно наслаждаться и стулом, рассматривая его, а не сидя на нем. Использование и наслаждение – это различные виды восприятия людьми произведений искусства.

Удовольствие, получаемое нами от произведений искусства, связано с нашей тягой к прекрасному. Но это не все. Мы также можем назвать стул, стол или дом прекрасными только потому, что они хорошо сделаны. То, что вещь сделана хорошо, является одним фактором, который относит созданную человеком вещь, будь то стул или скульптура, к определению «красивый». Наслаждение от ее созерцания – другим фактором.

Предположение Аристотеля о том, что эти два фактора связаны, кажется вполне разумным. Удовольствие от скульптуры или дома, истории или песни каким-то образом связано с их качеством. Плохо сделанная скульптура, плохо построенный дом, плохо рассказанная история не доставят нам столько наслаждения.

Мы все ощущаем разницу между рубашкой, сшитой квалифицированным портным, или супом, сваренным умелым поваром, и рубашкой и супом, сделанными некачественно. Хорошая рубашка и хороший суп более приятны – они приносят нам больше удовольствия, – чем плохие вещи.

Кроме того, люди, обладающие искусством приготовления еды или пошива одежды, имеют знания, благодаря которым они могут судить о том, хорошо ли пошита рубашка или вкусно ли приготовлен суп. Мы ожидаем, что квалифицированные повара и портные имеют схожие суждения. Мы бы очень удивились, если бы один квалифицированный повар решил бы, что суп хорош, а другой, с такой же квалификацией, сказал бы, что он не годится.

Мы бы удивились меньше, узнав, что из двух человек, смотрящих на картину, получившую хорошую оценку квалифицированных художников, одному бы она нравилась, а второму нет. Мы не ожидаем, что разным людям понравятся одинаковые вещи или что они получат от них равное удовольствие. То, что приносит наслаждение одному человеку, может не нравиться другому.

Так же, как один человек способен иметь больше навыков, чем другой, так он может обладать и лучшим вкусом. Было бы разумнее спросить квалифицированного специалиста, насколько хорошо какое-то произведение искусства, чем интересоваться об этом у того, кто совершенно не знает, как такие вещи должны быть сделаны. Так что о приятности произведения искусства логичнее узнавать у человека с лучшим вкусом. Мы ожидаем, что произведение искусства, понравившееся человеку с лучшим вкусом, будет лучше не только в отношении качества выполнения, но и для восприятия.

На вопрос о том, сходимся ли мы во взглядах или от нас ожидают, что мы должны в них сходиться, никогда не было однозначного ответа. Существует несколько причин, чтобы сказать «да», и несколько для «нет». Если бы вся красота произведения искусства заключалась в качестве его изготовления, эту проблему было бы проще разрешить. Мы ожидаем, что люди, обладающие умениями для выполнения работы такого рода, в состоянии прийти к общему мнению, хорошо ли сделана вещь или нет.

Откуда же пришли эти важные навыки? Как мастера приобрели их?

Есть два ответа. На более ранних стадиях производительной деятельности необходимые умения основывались на общих знаниях об окружающем мире: о сырье, которым природа обеспечивала человека для работы, и об использовании инструментов.

На более поздних этапах и особенно в настоящее время навыки базируются на научных знаниях о природе и сегодня состоят из того, что мы стали называть технологией. «Технология» – это просто другое слово для научных умений в противопоставление умениям здравого смысла.

Дает ли нам необщее общее чувство Аристотеля какие-нибудь полезные навыки? Помогает ли нам философское мышление – понимание природных процессов, которые мы рассматривали в предыдущих главах, – производить вещи?

Нет, не дает и не помогает. Научные знания применимы продуктивно. Посредством технологий они предоставляют нам возможности производить вещи. Но философские размышления, улучшающие наше здравое понимание физического мира, не дают нам ни навыков, ни возможностей производить хоть что-нибудь.

Вспомните, к примеру, о чем мы говорили в предыдущей главе. Аристотелевское философское осмысление того, почему тот факт, что из желудей вырастают дубы, а из кукурузного зерна – кукуруза, не способствует тому, чтобы мы вмешивались в эти природные процессы. Но при помощи научных знаний о ДНК и генетическом коде мы способны изменить модель развития путем скрещивания генов.

В таком случае не является ли философия совершенно бесполезной по сравнению с естественными науками? Да, является, если мы ограничимся использованием знаний только для производства вещей. Философия не печет тортов и не строит мосты.

Но есть и другое применение знаний или пониманий – направлять наши жизни и контролировать наши общества, чтобы они стали лучшими, а не худшими.

Это практическое, а не производительное использованием знаний – ради деяния, а не ради созидания.

В этом измерении человеческой жизни философия очень полезна – она намного полезнее, чем естественные науки.

Часть III Человек-деятель

Глава 9 Размышления о целях и средствах

У меня нет автомобиля, и я хочу его купить. Желанный автомобиль стоит дорого, и у меня не хватает денег. Мне нужно их где-то раздобыть, и есть несколько способов сделать это, не нарушая закон. Например, я могу сэкономить определенную сумму, не тратя имеющиеся средства на что-то другое; или попытаться заработать дополнительные деньги; или занять их.

В данном примере (а подобных примеров бесчисленное множество) приобретение автомобиля – это обозримая цель. Получение денег, необходимых для покупки, – это, с одной стороны, средство достижения цели, а с другой – цель сама по себе, для достижения которой, как мы видим, существуют другие различные средства.

Как сделать выбор среди них? Одно может быть легче, чем другое; выбор одного пути быстрее приведет меня к цели, чем остальные. Из нескольких альтернатив, каждая из которых служит для достижения конечной цели, человек обычно выбирает ту, которая кажется лучше, потому что она легче, быстрее, имеет больше шансов на успех и так далее.

Рассуждая подобным образом, мы действуем целенаправленно.

Иногда мы действуем бесцельно, как лодка просто дрейфует по течению в отсутствие рулевого, задающего ей траекторию движения. В таком случае мы поступаем бездумно. В наших мыслях нет ничего, что направляло бы наши действия. Бездумные действия не требуют от нас размышлений.