Арка вторая: "Башни в небесах"

— Выгодная кому, Полчек?

— Тебе, в первую очередь. И я не шучу. У меня есть для тебя реальное сокровище, о котором ещё никто не слышал, и ты сможешь снять сливки, прежде чем его утащат вверх по башням.

— Ну, не знаю, — Комеций побарабанил по столу пальцами в толстых золотых перстнях, — моя сцена расписана на неделю вперёд.

— Освободи её. Тебе никто не нужен, кроме этих ребят, и они заполнят тебе всю программу.

— А кто они? Музыканты? Певцы? Фокусники?

— Всё это и многое другое. Это театр буффонады «Дом Живых».

— Что-то я слышал… Стоп, это не за них в Жерле менеджеры клубов на секирах бились?

— О, неужели слухи уже долетели? Тогда тебе стоит поторопиться, пока до них не добрался кто-нибудь из заведений повыше ярусом.

— Я думал, это очередной провинциальный скандальчик. Ну, знаешь, мне это подали как анекдот про дварфов. «Ха-ха-ха, на секирах!» Они что, правда, чего-то стоят?

— Они стоят всего, что у тебя есть. Но поторопись, их быстро заберут.

— А ты как с этим связан, Полчек Кай?

— А тебе не всё равно, Комеций Тиг?

— Не хочу покупать табакси в мешке.

— Только между нами.

— Замётано.

— Это бывшая моя труппа.

— Я слышал, что у тебя нечто вроде театра… Но почему «бывшая»? Раз они, как ты говоришь, прогремели, самое время отбивать вложения!

— Боюсь, этот период моей жизни заканчивается, Комеций. Меня влекут другие дела и другие задачи. Как ты говоришь, «Кровь есть кровь».

— Это то, что я думаю, Полчек Кай?

— Это может быть тем, что ты думаешь, Комеций Тиг. Но лучше тебе не знать об этом наверняка.

— Ну что же, Полчек Кай, удачи тебе в том, о чём я не знаю наверняка. И тащи своих ребят, раз ты так в них уверен. Ты с детства отличался хорошим вкусом.

— А ты нет, — засмеялся Полчек, показывая на перстни.

— Ах, это… — смутился Комеций. — Это, в некотором роде, рабочая униформа. На нижних уровнях так принято. Иначе пацаны не поймут…

* * *

— Что, совсем ничего не осталось? — Спичка растерянно треплет в руках пустой кошель. — Полчек, ты за полдня просрал кучу денег!

— Спокойно, — драматург слегка пьян и демонстративно позитивен. — Эта сумма покажется тебе смешной мелочью уже к полуночи. Всеношна много просит, но и щедро одаривает.

— Эй, Мастер Полчек, — нервничает табакси, — мы тут уже полдня торчим. Выступать тут нельзя, я спрашивал, менеджеры клубов не бегут расстилать перед нами ковровую дорожку, а знакомств в столице у меня нет. Я простой провинциальный паренёк, да и вообще табакси в столице почему-то не жалуют.

— А где их жалуют? — ворчит Спичка. — Уж больно вы ушлый народец…

— Спокойно, труппа! — улыбается Полчек. — У вас уже есть ангажемент на сегодня.

— У нас?

— У нас, у вас, у театра «Дом Живых». Столица готова распахнуть свои объятия, и обошлось это всего-то в один приличный костюм.

— Полчек, мне не нравятся твои интонации, — нахмурилась Спичка. — Ты пьян или задумал какую-то глупость?

— Я соскучился по столичным башням, я соскучился по приличному вину, я устроил вам шикарный… ну, ладно, средней шикарности, но надо с чего-то начинать, ангажемент, и что я получаю вместо благодарности? — прищурился драматург. — Кажется, за время пути вы успели забыть, что это мой театр!

— Полчек, не заговаривай мне зубы! Я тебя с младенчества знаю! Вот так же ты меня забалтывал, когда стащил мамину парадную мантию чтобы поменять её на…

— Наш Мастер лучше знает! — перебил её Пан. — Не будем забывать, что это он привёл нас к славе. Я верю, что приведёт и к богатству!

— А в крайнем случае, никогда не поздно вернуться в Жерло, — фыркнула Фаль.

— Не надо ссориться, мы же семья, — мягко укорил всех Кифри. — Пойдёмте, а то есть хочется.

* * *

— Ого, у меня отдельная гримёрка! — удивляется Фаль. — Мне с непривычки в ней одиноко.

— Вон та дверь в ваши апартаменты, мадам! — показывает вежливый служащий.

— Ничего себе, — гномиха сунула нос в дверь и огляделась. — Завирушка, ты видела?

— У меня такие же, — сказала девушка, входя. — Мне будет не хватать твоих ушей, щекочущих пятки.

— А мы ведь ещё даже не выступали! Недаром говорят, что во Всеношне деньги растворены прямо в воздухе.

— Спичка сказала, что Мастер Полчек выбил нам какой-то фантастический аванс.

— Ну, теперь-то её корыстная дварфовская душа довольна? — засмеялась Фаль.

— Нет. Она переживает за Полчека. Он куда-то исчез.

— Наш Мастер определённо может о себе позаботиться! — отмахнулась беззаботно гномиха. — А нам пора переодеваться, подруга, мы просто обязаны покорить столицу!

* * *

— Труппа может сама о себе позаботиться, Франциско, — недовольно говорит Полчек семенящему рядом гоблину. Они идут по улице Всеношны, поднимаясь выше по лестницам и межстолповым эстакадам. — Я устроил им отличный старт, дальше они справятся.

— И всё же, господин, если мне позволено будет высказать своё мнение…

— Можно подумать, если я скажу «нет», ты помолчишь.

— Не очень честно вот так уйти, не попрощавшись.

— Если всё пойдёт правильно, то я вернусь за девушкой.

— Завирушкой?

— О, так ты всё-таки запомнил её имя? Да, за ней. Тогда и попрощаюсь, если они к тому времени смогут вспомнить, кто я такой. Столица заставляет забыть старые знакомства, Франциско. Память разменивается на успех. А сейчас будет лучше, если никто не свяжет их со мной. Для их же безопасности. Дом Теней здесь весьма силён, Полуслово тоже, да и Вару лучше пока не знать, что я прибыл не один.

— Мне кажется, господин, вы недооцениваете их верность вам.

— А ты, Франциско, переоцениваешь людскую память и благодарность. Демоновы лестницы! Сколько же их? Надо было купить летательный артефакт. Но я оставил почти весь аванс Спичке, им на первых порах нужнее.

— Господин…

— Что, Франциско?

— Мне очень стыдно, но…

— Да что такое? — Полчек обернулся и увидел, как гоблин оседает на мостовую. Его морщинистая кожа на глазах приобретает салатовый оттенок из нормального огуречного.