Аркада

Она жадно выпила всю, и только пара капель тонкой струйкой скатились по подбородку. Вытерев воду рукавом изрядно помятой рубашки, в которой была и утром, Ира посмотрела на Дмитрия.

— А где папа?

— Его увезли. Так положено. Следователь сказал, что, возможно, его освободят под домашний арест, но это не факт. Скорее всего, останется у них на всё время следствия.

— Ясно. — Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. А потом внезапно произнесла: — И зачем я сюда приехала?

— В смысле? — хором не сговариваясь произнесли мы с Дмитрием.

— Не знаю. Может, если бы не приехала, ничего бы не случилось, — ответила Ира. — Может, всё было бы как всегда, и сегодня у нас вечером был бы семейный ужин. И мама бы готовила свой пирог, а папа… — Из уголка её глаза вытекла слеза.

Я подошёл, встал у неё за спиной и посмотрел на Дмитрия.

— Езжай, там твоя невеста ждёт. Мы здесь сами.

— Да. — Он засуетился, почти бегая по комнате. Схватил с дивана лежащую на нёс подушку и сунул мне в руки, задев Ирин затылок и заставив её склониться к столу. Она по инерции легла на него, сложив руки под головой, и громко вздохнула. Затем Дмитрий подхватил перекинутый через подлокотник кресла плед и положил его поверх подушки. — Устрой её, чтобы она отдохнула.

— Иди уже, — перехватив всё под мышку, я подтолкнул его в сторону входа в гостиную, — я всё сделаю, не переживай. Тебе ещё по поводу свадьбы разбираться.

— Свадьбы? — Ира резко выпрямилась, открыла глаза и непонимающе посмотрела на Дмитрия. — Какой свадьбы?

— Ну, я думал, что сегодня привезу Лёлю. — Он замялся, неловко разминая пальцы рук.

— Лёлю?

— Я…

Я не дал ему договорить и, бросив вещи на свободный стул и сунув всё ещё записывающий разговоры мобильник в карман, начал выталкивать из комнаты, повторяя:

— Иди уже! Иди! Мы тут сами.

Он опустил плечи, размыкая руки, и я удивился, как человек, стоящий передо мной сейчас, мог на работе быть жёстким и бескомпромиссным начальником. Казалось, толкни, и Дмитрий осыплется на пол горкой сухого пустынного песка, лёгкого, гладкого — дунешь, и вот его уже нет, только маленький пыльный вихрь кружит над местом, где только что стоял. А ведь это и его маму убили, а я до сих пор не принимал этого во внимание.

— Пойдём. — Я повернулся ко всё ещё смотрящей на нас Ире. — Подожди тут, хорошо?

Она кивнула, и я, подхватив Дмитрия под руку, вывел его в прихожую.

— У тебя самого всё хорошо? — спросил я, как только мы вышли на крыльцо.

— Да. Нормально. — Он кивнул, стараясь выпрямиться, но у меня было ощущение, что это только сильнее загоняло его в хандру.

— Дай мне номер телефона Лёли. — Я достал из кармана мобильник, выключил запись, и Дмитрий, не спрашивая, зачем, продиктовал мне одиннадцать цифр. — Сам точно доедешь?

— Доеду.

— Уверен? Может, такси вызвать?

— Нормально всё будет. Ты за Ирой пригляди.

— Пригляжу.

Он спустился по ступенькам во двор и подошёл к воротам, за которыми, на маленькой парковке, стоял его Ленд Крузер.

— Я не уверен, что это был папа, — наконец произнёс он, толкнул дверь и вышел, оставив меня наедине с Ирой.

Глава 13

Когда я вернулся в гостиную, Ира снова лежала головой на сложенных в замок на столе руках.

— Уехал? — спросила она, как только я подошёл к ней и погладил по спине.

— Да. — Присев перед ней на корточки, я снизу попытался заглянуть ей в глаза. — Как ты?

— Нормально. — Ира вздохнула. — Только в голове так, словно по ней сначала долго били молотком, а потом ещё и мешком с цементом сверху приложили.

— Смешно, — произнёс я, но в моём голосе не было ни капли смешинки. — Это от лекарств. Выспишься нормально, и всё пройдёт.

— Ничего уже не пройдёт. — Она подняла голову с рук и сверху вниз посмотрела на меня. — Ничего.

Да уж, тут точно не пройдёт, если я не решу проблему. Свою проблему, не её. Ира здесь — это всего лишь набор цифр, пусть я и не могу к ней так относиться. Вот же она, тёплая, с подсохшими и чуть растёртыми дорожками слёз на щеках, дрожащими губами и такими родными глазами. Точно такая же, как в реальном мире. Только там я знаю, что может Иру развеселить, а здесь…

— Голодная? — Я поднялся, расправляя чуть затёкшие мышцы. Надо как-то её расшевелить, а то снова впадёт в апатию.

— Немного.

— Пойдём, может, что-нибудь в холодильнике отыщется, — потянул я её за рукав рубашки. — Сыр с колбасой.

— И халапеньо, — добавила она, поднимаясь. Эта её любовь к странному горькому перцу меня всегда умиляла.

— И халапеньо, — согласно кивнул я, отмечая, что Ира уже не дрожит. Может, начала приходить в себя, а может, по своей привычке, просто задвинула события сегодняшних ночи и дня в дальний угол, чтобы не вспоминать. Хотя я точно знал, что она такие вещи вспоминает, просто тогда, когда никого нет рядом. Мы все их вспоминаем.

На кухне было чисто, только в раковине стояла немытая чашка, на дне которой чернел кофейный осадок. Дмитрий, кроме него оставить её никто не мог. Анна Владимировна никогда не ложилась спать, если в доме хоть где-то был бардак. Помню, как-то после вечеринки, устроенной на её двадцатилетие, нам с Ирой пришлось драить всё почти до трёх ночи, и никакие увещевания о том, что она — именинница, на её маму не действовали. А Дмитрий слинял. Знал, что попадёт, и заранее решил проблему, уехав ещё с середины вечера. Кажется, именно с того дня, точнее — ночи, Анна Владимировна начала смотреть на меня иначе, чем на сироту-детдомовца, положившего глаз на богатую девочку.

— Слушай, — я на автомате открыл воду, взял кружку в руки, чтобы помыть, и посмотрел на Иру, что-то высматривающую в холодильнике, — а ты ночью крепко спала?

Да, я знал, что задавать ей такие вопросы сейчас грубо, но у меня есть задача, которую нужно решить, и сделать это иначе невозможно. Обнаружить убийцу, просто сопоставляя факты, мог Холмс или Пуаро, или Дюпен. Но даже им требовалось от чего-то отталкиваться. Улики, показания — то, чего у меня нет, но что я должен найти, и срок очень ограничен: время пятый час, осталось всего ничего.

— Я… — Ира повернулась ко мне, держа в руке тарелку с куском пирога, — я… Да, я спала. Крепко.

— И ничего не слышала? — Чистая кружка отправилась на поднос для только что вымытой посуды — высыхать, а я оторвал кусок бумажного полотенца и начал вытирать руки.

— Ничего. А что я должна была слышать?

— Не знаю. Например, как Олег Степанович спускался сюда. Он же не хранил нож в спальне.

— Нет, нож был здесь. В ящике для ножей. Там. — Ира кивнула на один из шкафов, где хранилась посуда, и тут же переключилась: — Пирог с рыбой будешь?