Аркан дьявола

К пиву викинги относились трепетно, считая, что этот напиток помогает общаться с богами. А формулу, которую Барбара видела перед собой, скандинавы часто наносили на рога и пивные кружки. В памяти тут же всплыли строчки из «Старшей Эдды»:

Руны пивапознай, чтоб обмантебе не был страшен!Нанеси их на рог,на руке начертай,руну Науд – на ногте [1] .

Это была мощная магическая формула, или, по-другому, рунический став. Он помогал избежать неприятностей и болезней. А ещё помогал понять своё предназначение, и в этом Барбара усмотрела намёк. Фрау Вернер не хотела, чтобы её дочь работала в «Хмельном гусе». Не хотела, чтобы она проводила время здесь, в пивоварне, вместо того чтобы практиковаться в магии. Барбара сделала по-своему и теперь не сомневалась, что её уволят. А заодно выселят со съёмной квартиры, ведь они с матерью снимали жильё здесь, прямо над пивной.

1

Перевод с древнеисландского А. И. Корсуна.

Барбара не знала, запланированы ли на сегодня экскурсии. Если да, то скандал разразится очень скоро. Единственное, что она могла сделать, – собрать разбросанные по «Хмельному гусю» амулеты, пока их не обнаружил кто-то другой.

Не все рабочие помещения выглядели как подземелье, где стояла старушка Марта. Анфилада гулких цехов, где располагались баки открытого брожения и пронумерованные стальные цилиндры, похожие на баллистические ракеты, вела на задний двор. Большинство этих помещений построили уже в двадцатом веке, и стены там покрывала белая кафельная плитка. В воздухе стоял густой аромат зерна и хмеля.

Барбара осмотрела каждый зал, пополнила коллекцию талисманов (передний карман её фартука уже заметно топорщился, источая запахи ладана и засушенных трав) и стёрла несколько защитных надписей со стен и стальных чанов. Последний, варочный, цех находился уже над поверхностью земли и был пристроен к старинному зданию, где располагался «Хмельной гусь», примерно в середине двадцатого века. Барбара поднялась по ступенькам и приоткрыла железную дверь.

Пан Гесс не признавал газ, поэтому его пиво, как и в прежние времена, варилось на дровах. В центре помещения возвышались три вертикальных чана, соединённые стальными трубами разной толщины. Из них как грибы росли многочисленные датчики, показывавшие давление и температуру. Основанием для двух чанов служили массивные квадратные печи, сложенные из огнеупорного кирпича жёлтого цвета.

Несмотря на прохладную погоду, железные ворота, ведущие на задний двор пивоварни, были распахнуты. Когда Барбара заглянула в цех, Адам, старший сын пана Гесса, как раз вкатил внутрь тачку, полную досок, и принялся бросать их в топку. Младший, Давид, занимался тем, что очищал третий чан. Орудуя лопатой, он выгребал оттуда дробину – светло-коричневую массу, в которую превращалось ячменное сусло. Дробина отправлялась в тачку, а потом, насколько знала Барбара, – на корм курам. Оба Гесса походили на отца – такие же маленькие, коренастые и, если речь не заходила о пивоварении, неразговорчивые. Барбаре они напоминали молодых – и потому безбородых – гномов, суетящихся возле пылающего горна.

В одну руку Барбара взяла веник, в другую совок и решительно вошла в цех. Давид поднял на неё удивлённый взгляд. Разумеется – ведь она подметала здесь не далее как полчаса тому назад.

– Ты плохо о нас думаешь, – сказал он. – Мы ещё не успели намусорить.

Понимая, что, если начнёт махать веником по чистому полу, параллельно заглядывая во все щели, это будет выглядеть странно, Барбара пояснила:

– Я где-то выронила блокнот, в который записываю заказы. Хотела поискать.

Молодой человек коротко кивнул и вернулся к работе. Барбара быстро осмотрела цех, но всё, что нашла, – пара защитных рунических ставов, написанных углём на обратной стороне печей. Кирпичи и без того были закопчённые, надписи не слишком бросались в глаза, и она махнула на них рукой. У Барбары имелся ключ от парадной двери. Значит, фрау Вернер зашла в «Хмельного гуся» со стороны улицы и двигалась от помещения к помещению, раскладывая заранее приготовленные обереги. К тому моменту, как она добралась до варочного цеха, её запас иссяк.

Убедившись, что Адам или Давид не наткнутся на размалёванный рунами куриный череп или ещё какую-нибудь диковинку, Барбара вышла на задний двор подышать свежим воздухом. У каменных стен стояли стальные кеги, там и тут возвышались пирамиды из ящиков, а в центре была свалена огромная гора старых поломанных палеток. Пан Гесс за бесценок покупал их, чтобы пускать на дрова.

Барбара села на табурет и прислонилась лопатками к холодной стене. Сюда работники «Хмельного гуся» ходили во время перерывов, и, глядя на втоптанные в грязь окурки, девушка пожалела, что не курит. Дейлинка говорила, это успокаивает нервы, а сейчас кое-кому не помешало бы расслабиться.

Сегодня, в тринадцатый день октября, над Прагой висели тучи, похожие на комья грязного белья, отяжелевшего от влаги. Пахло грозой, хотя дождь не спешил пролиться. Барбара смотрела на мрачное, набрякшее водой небо и размышляла, что в этом месяце останется без зарплаты. Пан Гесс пустит её деньги на реставрацию старушки Марты.

Фрау Вернер имела привычку постоянно жаловаться, что им не хватает денег. Хотя при этом зарабатывала больше, чем можно было подумать, увидев её гардероб и старенький фольксваген. Она то и дело привлекала Барбару к работе – давала ей консультировать клиентов онлайн, проводить обряды на снятие порчи, венца безбрачия и родовых проклятий. Но все заработанные деньги шли в общую кассу. Если Барбаре что-то требовалось – одежда, обувь, книги, – ей приходилось об этом просить. Она сказала матери, что идёт к пану Гессу, чтобы иметь карманные деньги, скрыв истинную причину.

Фрау Вернер не хотела, чтобы её дочь работала, – ведь это напрочь ломало установленные порядки. Обычно Барбара молча принимала правила игры. Но в этот раз фрау Вернер ждал сюрприз – её покладистая дочь внезапно встала в позу.

– Я пойду работать, – заявила Барбара в тот памятный день.

Она преподнесла новость за ужином, надеялась, что у матери, весь день консультировавшей клиентов, не осталось энергии на споры.

– Что?! – услышав это, фрау Вернер поперхнулась овощным рагу.

– Меня берут, это уже решено!

Если бы мать узнала, что Барбара планирует собрать сумму для того, чтобы съехать на съёмную квартиру, она бы, наверное, устроила в «Хмельном гусе» пожар или попыталась извести пана Гесса при помощи колдовского проклятия. Понимая это, девушка делала упор на то, что хочет иметь карманные деньги, заработанные своим трудом.

– Что за глупости?! Ты и так работаешь! Если хочешь, можем поделить бюджет. Пожалуй, давно следовало это сделать, ведь ты уже не маленькая девочка…

– Это твой бизнес, твои клиенты! Я хочу попробовать сделать что-то сама.

– Похоже на переходный возраст. – Фрау Вернер закатила глаза. – Интересно, в семнадцать я тоже была такой невыносимой?

– Думай что хочешь. Но учти – если послезавтра ты скажешь, что нам снова пора переезжать, я никуда не поеду!

– Ты несовершеннолетняя, – напомнила мать. – И не можешь жить самостоятельно.

– Через полгода мне исполнится восемнадцать. И ты никак не можешь заставить меня переехать, если я этого не хочу.

– Почему это не могу?

– Мы же сами по себе, – пожала плечами Барбара. – Когда подростки не слушаются, начинают хулиганить или принимать наркотики, родители обращаются к школьному психологу. Дело может дойти до социальных служб или полиции. А теперь я отказываюсь тебя слушаться. Что ты сделаешь? Заколдуешь меня?

– Как ты разговариваешь с матерью?!

– Я собираюсь встретить свой день рождения в Праге, – отрезала Барбара. – Это моё решение.

– Когда до нас доберутся демоны, ты по-другому запоёшь! – Это было последнее средство, и, похоже, фрау Вернер ещё не поняла, что оно давно перестало работать.