Арктические походы Джона Франклина

II. ТЯЖЁЛЫЙ УРОК

Экспедиции 1819–1822 годов — Парри, Франклин

1819 год ознаменовался отправкой двух больших экспедиций, имевших заданием узнать, существует ли Северо-западный проход и насколько он пригоден для мореплавания. Сухопутный отряд, возглавляемый Франклином, получил задание пробиться сквозь тундровую полосу к морскому побережью, обследовать его и нанести на карту. Морской отряд во главе с Парри должен был возобновить попытку пройти к тем же местам по воде, следуя из Баффинова залива в западном направлении.

Чем же объясняется посылка новых, дорогостоящих экспедиций, после того как всего лишь год тому назад две таких же экспедиции вернулись домой почти с пустыми руками? Обратим прежде всего внимание на то характерное обстоятельство, что начальниками экспедиций 1819 года были назначены лица, занимавшие в экспедициях предыдущего года подчиненное положение. Как Франклин, так и Парри протестовали против образа действий своих прежних начальников, когда те поворачивали домой там, где следовало проявить больше настойчивости и смелости. Им удалось доказать в английском адмиралтействе, что неуспех предприятий 1818 хода зависел не только от трудностей самих заданий, но и от недостаточно энергичного руководства. Адмиралтейство оценило по достоинству личные качества молодых моряков и потому доверило им ответственную задачу исправить ошибки прежних исследователей и добиться того, что не удалось еще никому. Джон Бэрроу сумел возбудить в военно-морских и научных кругах Англии настолько живой интерес к проблеме Северо-западного прохода, что скупая казна, оплачивающая только те предприятия, что сулят ей прибыль, дала необходимые для организации новых экспедиций средства. Впрочем, не подлежит сомнению, что одержимый своей любимой идеей Бэрроу, настаивая на необходимости осуществления экспедиции, не только ссылался на «честь Великобритании», которая требует, чтобы именно англичане решили этот любопытный вопрос, но потратил немало красноречивых слов для доказательства того, во что сам он твердо верить не мог: он рисовал эфемерные выгоды этого предприятия и напоминал, что они могут ускользнуть из рук Англии, если за это дело возьмутся другие нации. Пусть в то время мало склонны были верить в реальную пользу, которую открытие Северо-западного прохода могло бы принести: переубедить скептиков— или по крайней мере склонить их оказать содействие новой попытке решения вопроса — Бэрроу все-таки удалось. В этом помогло ему почти полное отсутствие в то время географических данных об арктической Америке. Нетрудно представить себе те яростные протесты, которые встретил бы Бэрроу, если бы его настойчивые оппоненты хотя отдаленно представляли себе тогда действительные трудности этого предприятия! Своим чередом не следует, однако, забывать, что политическая ситуация того времени была такова, что Англии, продемонстрировавшей столь недавно перед всем миром свое морское могущество, было бы крайне невыгодно уступить какому-либо другому государству славу открывателя Северо-западного прохода, независимо от экономического значения этого открытия. Таким образом случилось, что английские военно-морские круги, выражая классовые-интересы и волю британского дворянства и землевладельцев, поддержали дело отправки новых экспедиций для завоевания арктической Америки.

Начальник морской экспедиции 1819 года, Уильям Эдвард Парри,² целиком оправдал возлагавшиеся на него надежды, доказав, что Баффинов залив открыт с западной стороны, куда ведет широкий судоходный пролив Ланкастера. Усмотренные Джоном Россом в 1818 году в глубине этого пролива горы оказались обманом зрения — суда Парри «Гекла» и «Грайпер» тоже встретили их, но горы расплылись в тумане при приближении кораблей. Экспедиция открыла примыкающие к проливу Ланкастера с запада пролив Бэрроу и пролив Мельвиля, с юга — пролив принца Регента, с севера — пролив Веллингтона, а также — ряд омываемых водами земель, оказавшихся впоследствии островами. Среди этих островов дальше всего на западе оказался расположенным большой остров Мельвиля.

Таким образом Парри удалось в первое же лето проникнуть далеко вглубь морей, где никогда до него не бывало еще ни одного корабля, и достигнуть притом 110° западной долготы, то есть пройти половину расстояния между проливами Дэвиса на востоке и Беринга на западе. Здесь Парри объявил экипажу своего корабля, что экспедиция выиграла премию в 5000 фунтов стерлингов. Эта премия, а также вторая в 20 000 фунтов стерлингов, были назначены еще в 1743 году, причем большая из них полагалась тому, кто откроет, то есть пройдет, весь Северо-западный проход. Назначенные премии были впоследствии уничтожены и лишь совсем незадолго до поездки Парри опять восстановлены стараниями того же Джона Бэрроу.

На острове Мельвиля Парри зазимовал. Весной следующего года он сделал было попытку пройти еще дальше к западу, но отказался от нее ввиду тяжелого состояния льдов. В поразительно короткий срок (6 дней) удалось ему пройти расстояние от острова Мельвиля до пролива Ланкастера.

Без задержек прошел он этот пролив, вышел в Баффинов залив и 30 октября 1820 года прибыл в Англию, где был встречен как победитель.

Путешествие Парри, давшее столь знаменательные результаты в области арктической географии, было во всех отношениях замечательным. Экспедиция собрала богатый научный материал по зоологии и ботанике и произвела многочисленные наблюдения в области астрономии, метеорологии, магнитологии и гидрографии. Образ жизни на корабле во время зимовки, работа и досуг команды проводились по разумному плану, а корабельный медик предусмотрел все, что могло сохранить здоровье людей, в результате чего зимовочная экспедиция вернулась домой, потеряв только одного человека из — своего состава — случай для того времени исключительный.

Совсем по иному повернулись дела в одновременной экспедиции Франклина, участниками которой были спутник его на «Тренте» Джордж Бак, доктор Джон Ричардсон, младший офицер Худ и матрос Хепберн. 23 мая экспедиция вышла из Англии, имея своей целью Гудзонов залив. 30 августа путешественники прибыли в Йоркскую факторию, — главное депо Гудзоновской компании, — расположенную в глубине Гудзонова залива. Здесь Франклин, не будучи достаточно знакомым с условиями сухопутного путешествия по американской тундре, стал советоваться с главным начальником фактории относительно дальнейшего пути. В инструкции, данной Франклину в Лондоне, предлагалось по возможности воспользоваться какой-нибудь шхуной и пройти на ней на север до залива Уэгер. Это оказалось неосуществимым, так как имевшееся судно находилось в состоянии, непригодном для плавания, и, кроме того, если бы экспедиция отправилась этим путем прямо на север, то была бы лишена возможности нанять охотников и проводников из-за отсутствия их на этом побережье. Поэтому было решено пройти через форт Кумберландхауз и цепь других станций компании до Большого невольничьего озера.

На предоставленной Франклину Гудзоновской компанией большой парусно-весельной лодке экспедиция 9 сентября отправилась вверх по реке Хэйса. Путешествие по рекам этой области чрезвычайно затруднительно вследствие их быстрого течения. Уже в шести милях от Йоркской фактории пришлось отказаться от весел и тянуть лодку бичевой. Впереди предстояло пройти 10 рек и 9 озер, причем нередко приходилось тащить на себе весь груз, включая лодку, много миль подряд. Путь до Кумберландхауза длился больше месяца. Здесь экспедиции пришлось сделать длительную остановку ввиду наступившей зимы; впереди предстояли еще большие трудности, и экспедиция использовала первую половину зимы, готовясь к дальнейшему путешествию.

Форт Кумберландхауз представляет собой один из опорных пунктов Гудзоновской компании. Хорошо осведомленная о целях экспедиции Франклина, эта компания всемерно поддерживала его, понимая ту выгоду, которую она извлечет для себя в случае удачного завершения экспедиции. Гудзоновская компания — старинное³ торговое предприятие, поставившее в основу своей деятельности беспощадную эксплуатацию туземного населения, состоящего из индейцев и эскимосов, — была в те времена полновластным хозяином всей земли, прилегающей к Гудзонову заливу, пространством более 6 000 000 квадратных километров. Компания посылала к берегам Ледовитого моря собственные экспедиции как до Франклина, так и после него. Особенно известны старинные экспедиции упомянутого выше Хирна, имевшие целью разведать характер месторождений меди на реке Меднорудной, и позднейшие путешествия знаменитого доктора Джона Рэ. Имея монополию на торговлю по всей этой огромной территории, компания выманивала у туземцев путем обмена ценнейшие меха и другие товары, заставляя их за это принимать европейские изделия самого низкого качества. Достаточно ярким примером методов торговли компании являются официальные цены. Так, обыкновенный охотничий нож в го время стоил одну бобровую шкуру, шерстяное одеяло — восемь бобровых шкур, а ружье — пятнадцать. Другой способ расценки пятидолларового ружья состоял в том, что за него отдавалось столько ценных шкурок, сколько помещалось их развешанными попарно на дуле ружья. Компания ввозила спирт и спаивала местных жителей. Это вскоре повлекло за собой вырождение туземцев и уменьшение населения страны. Отношение агентов компании к местному населению было самое возмутительное. Франклин рассказывает, что нередки случаи, когда путешествующие агенты брали себе в жены десятилетних девочек, а начальство не считало возможным вмешиваться в такого рода дела, из боязни обидеть своего служащего.

Работа агентов компании состояла в скупке товаров у местных жителей, для чего им приходилось совершать непрерывные — нередко по нескольку недель — поездки по безлюдным лесам и тундре.

Хорошие, энергичные агенты ценились компанией очень высоко. Но чаще всего именно эти люди бесцеремонно обращались с местным населением, всеми способами выколачивая из добродушных и доверчивых туземцев все возможное и приводя их в конце концов в состояние полной нищеты.

С одним из таких агентов столкнулся Франклин сразу после выхода своего из форта Кумберландхауза 18 января 1820 года. Он отправился в сопровождении Бака и Хепберна в дальнейший путь, лежавший на Карлтонхауз. Затем Франклин намеревался добраться до форта Чипевиан, расположенного на расстоянии 215 миль⁴ от Кумберландхауза. На этот путь ему пришлось затратить целых два месяца. В форте Чипевиан Франклин провел еще около четырех месяцев, дождался прихода проведших всю зиму в Кумберландхаузе Ричардсона и Худа и вместе с ними 18 июля направился к берегам Ледовитого моря, предполагая выйти к тому месту, где в него впадает река Меднорудная. В это время экспедиция состояла из упомянутых уже пяти лиц, двух переводчиков и семнадцати человек канадских носильщиков.

Почти четырнадцать месяцев прошло уже со времени, когда Франклин сел на корабль, увезший его в Америку, а экспедиция не успела за это время сделать ровно ничего. Впрочем, хотя медлительность продвижения вперед и огорчала Франклина, пока что не было особых оснований к беспокойству, так как никто никогда не путешествовал по этим диким местам более быстрыми темпами.

Экспедиционное снаряжение и люди разместились в трех каноэ. Продовольствия было взято с собой только на один день, так как форт Чипевиан из-за полного отсутствия запасов не был в состоянии снабдить им путешественников. Экспедиция быстро спустилась вниз по реке Невольничьей до Большого невольничьего озера и достигла форта Провидения, основанного Северо-западной компанией.⁵

Здесь Франклин встретился с вождем медных индейцев Акайчо и агентом компании Венцелем, сыгравшим впоследствии большую роль в судьбах экспедиции. Последний был принят Франклином в ее состав, причем ему, как человеку в таких делах чрезвычайно опытному, было поручено приобрести продовольствие и распределить его между участниками экспедиции. На его же обязанности легли надзор над канадскими носильщиками и ведение переговоров с индейцами, как знающему их язык.

Вождь индейцев Акайчо приветствовал экспедицию от имени своего народа и спросил, каково назначение ее. В торжественной обстановке официального приема Акайчо держал себя с большим достоинством. Выпив немного спирта и воды, он объяснил собравшимся, что побудило его принять решение сопровождать экспедицию на ее пути к морю и снабжать ее продовольствием. Он рассчитывал, что посещение его страны такими большими вождями, как Франклин и прочие, принесет ей большую пользу, и был рад, что на его долю выпала великая честь достойно принять их. Попутно Акайчо посетовал на то, что опередивший экспедицию слух, будто с ней едет большой «вождь медицины», воскрешающий мертвых, оказался неверным. «Я уже вперед радовался, — сказал индейский вождь, — что увижу своих умерших родственников; теперь же у меня такое чувство, как будто их у меня отняли вторично».