Арктические тайны третьего рейха

Поэтому адмиралу Арсению Головко и командиру бригады подводных лодок, тогда еще в звании капитана 1 ранга, Ивану Колышкину осталось только одно — отправить в район подводный крейсер серии «К» {«катюша»), на борту которого было два 100-миллиметровых орудия и два 45-миллиметровых орудия, так как иного выбора просто не было. Действительно, из шести подводных крейсеров, которые СФ имел до войны в Заполярье, уцелели только два (К-1 и К-21). Выбор пал на К-1, хотя ее экипаж только заканчивал заводской ремонт.

Пятого сентября 1943 года К-1 вышла в море и направилась в район патрулирования к северному проливу Новой Земли, где она должна была действовать в соответствии с «Боевой инструкцией для подводной лодки, осуществляющей поиск боевых кораблей и рейдеров противника в северной части Карского моря».

В этой инструкции указывалось, что:

1. Главным объектом для поиска и атаки являются боевые корабли противника (классов «линкор» и «крейсер»), могущие одиночно или маневренной группой проникнуть в Карское море и действовать против наших арктических конвоев и баз. ^{8}

2. Всякую подводную лодку, встреченную в районе боевых действий и на переходах, считать неприятельской и уничтожать.

3. Учитывая, что к норду от параллели 7 6 градусов ни одного нашего корабля не будет, всякий обнаруженный корабль или даже дым считать кораблем противника и по обстановке доносить об этом немедленно. (Данный подпункт Б оригинале документа был выделен большими буквами. — Авт.)

Почти три недели прошли без происшествий и неожиданных встреч. Вероятно, поэтому и было принято решение об отзыве «катюши» на базу.

Но 29 сентября подтверждения от командира К-1 о получении приказания на возвращение в базу не поступило. И в Полярный «катюша» не вернулась, Что с ней случилось, как и почему одна из лучших подводных лодок Северного флота с прекрасно отработанным экипажем бесследно исчезла в холодных просторах Арктики, до настоящего времени выяснить не удалось.

Командир бригады подлодок контр-адмирал Иван Колышкин так высказал предположение о гибели К-1 в результате успешной торпедной атаки немецкой субмарины:

Вероятная причина: видимо, атакована немецкими подлодками, развивавшими 11 и 12 сентября активность в районе позиции К-1.

Возможно, что К-1 стала жертвой подводной лодки противника, тем более что силуэт ее отличный от немецких ПЛ, и спутать его с другими было невозможно. Необходимо в дальнейшем посылать для уничтожения ПЛ противника подлодки типа «С», так как Они по силуэту сходны с немецкими подводными лодками VII серии.

Однако достоверно известно, что подводники Кригсмарине никогда не заявляли в своих сводках о факте встречи или потоплении советской подлодки в этом районе.

Среди возможных версий о гибели К-1 была также названа непредвиденная аварийная ситуация, с которой экипаж не сумел справиться. Рассматривался также вариант возможного воздействия арктической стихии.

Однако можно предположить, что многоопытный североморский комбриг И. Колышкин был прав и К-1 действительно погибла от вражеской торпеды.

Дело в том, что если бы С-101, после успешной атаки на U-639 еще задержалась в этом районе, то она вполне могла встретить там еще одну нацистскую подлодку.

Эта оставшаяся пока безымянной германская субмарина весь день 27 августа в надводном положении шла из района пролива Маточкин Шар. на север, где в полдень на подходе к мысу Спорый Наволок была обнаружена советскими береговыми наблюдателями.

Радиомолчание «безымянная» нарушила только один раз — в начале перехода — у восточного новоземельского мыса Абросимова, а далее, идя к мысу Желания, она ни разу не выходила на связь. Представляется очевидным, что 28 августа 1943 года сразу две немецкие подлодки зачем-то спешили покинуть Карское море. Но зачем и куда? Ответов на эти вопросы пока найти не удалось. Впрочем, как не удалось разрешить и множество других арктических загадок Третьего рейха, берущих свое начало еще в годы Первой мировой войны, затем на борту дирижабля «Граф Цеппелин» и у причалов «Базис Норд» на Мурмане, в том числе и вопрос, почему подводники адмирала Денница не подтвердили встречу с К-1. Рано или поздно ответы будут найдены и загадки раскрыты!

ОТКУДА У КРИГСМАРИНЕ АРКТИЧЕСКИЕ КАРТЫ И МЕЧТЫ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА О РАКЕТНЫХ УДАРАХ ПО АМЕРИКЕ

Всем мореплавателям, когда-либо побывавшим в Арктике, хорошо известно, чтов навигационном отношении районы Карского моря чрезвычайно сложены из-за постоянных туманов, изобилия песчаных отмелей и илистых наносов, которые под воздействием местных течений часто меняют свое положение. Здесь любые, даже незначительные, ошибки судоводителей порой оборачивались катастрофой для судна и его экипажа. Неудивительно, что с первых лет освоения арктических морей и Северного морского пути в России, а затем и в Советском Союзе серьезное развитие получила своеобразная школа арктического плавания,

воспитанники которой стали элитой среди капитанов и лоцманов советских морских пароходств.

Но Великая Отечественная война показала, что моряки Кригсмарине порой не менее уверенно проходили наши, даже самые сложные в навигационном отношении, арктические проливы. Пример с рейдом «Адмирала Шеера» и его уверенным заходом в порт Диксон весьма показателен. Ведь не каждый советский полярный капитан, даже при наличии подробных морских карт и включенных на берегу огней, впервые находясь в этом районе, решился бы самостоятельно зайти в акваторию порта Диксон.

Здесь также вполне уместно вспомнить о проходе «Комета» вдоль прибрежных островов— по маршруту более чем опасному и без сопровождения ледоколов!

И еще! На наших навигационных картах и в лоциях довоенного периода многие арктические районы, в которых свободно ориентировались немецкие подводники, были обозначены «белыми пятнами». На чем же базировалась такая уверенность германских командиров? Ведь секретные советские навигационные карты вряд ли могли находиться на борту «серого волка» или нацистского рейдера.

Наиболее вероятно, что первоосновы такой уверенности были заложены еще во время полета дирижабля «Граф Цеппелин» и работы довоенных арктических «научных» экспедиций. А возможно, у командиров-подводников были еще и подробные дневники или зарисовки, сделанные, допустим, «пассажирами» крейсера «Комет»,

Определенным подтверждением этого предположения может служить командирская книжка обер-лейтенанта Вихмана, поднятая на борт советской «эски» после потопления U-639. Именно этот дневник раскрыл североморцам секреты расположения немецких минных заграждений в Обской гy6e и у мыса Русский Заворот, которые были наделено «привязаны» командиром лодки к естественным ориентирам на побережье материковой тундры.

Но существует мнение, что многое о советском секторе Арктики немцам еще перед войной рассказали и показали мы сами, особенно во время перехода в Тихий океан все того же рейдера «Комет», хотя прекрасно знали, что делать этого не следует.

Вероятно, здесь не последнюю роль сыграли советские средства массовой информации, которые в то время активно пропагандировали, что СССР и Германия — "братья на век".

Поэтому представляется вполне естественным, что во время плавания «Комета» по Севморпути его так называемые пассажиры сделали множество кино- и фотосъемок берегов и проливов, ранее совершенно недоступных для иностранцев. Кроме того, есть версия, что старший помощник командира «Комета» корветтен-капитен Йозеф Хюшенбет (Доктор Apгyc) обладал феноменальной, почти фотографической памятью. Имея свободный допуск на ходовой мостик и стоя за спиной у советских лоцманов, старпом рейдера запоминал наиболее сложные районы плавания и позже восстанавливал их в каюте на собственной карте.